Сейчас здесь было полным-полно народа. Взрослые то и дело уходили в город, возвращались с новостями и покупками. Мостки в два счета починили, теперь к ним была привязана новая лодка, — вполне приличная, на такой и в вдоль берега можно пройти. Дети проводили большую часть времени на пляже, умудряясь одновременно играть в футбол, купаться и распевать оглушительные боевые песни. Собственно, не только боевые. Аша, вслушиваясь, бледнела и краснела. Ей, как человеку высокоморальному и окончившему десять классов, посоветовали больше гулять и отдыхать. Комната им с Костиком была отведена отдельная, — надо думать, с толком проводили время хуторяне-путешественники. Днем пропадали в городе, помогая Доку, у которого имелся длиннющий список закупок по медицинской части.
Все были при деле, и только старшие хозяйки, соскучившиеся по оболтусам, сидели дома, надзирая за детворой. Частенько приходил на пляж и Ныр. Фуа просили научить, а вернее переучить, младшее поколение правильно плавать и нырять. Ныр отнесся со всей ответственностью. Сегодня заявился вместе с Син и детьми, да еще семейство Жо в полном составе пожаловало. До отъезда северных гостей оставалось не так уж много времени, все спешили наговориться.
— А домик мы все-таки не зря купили, — заметила Катрин. — Вон как пригодился.
— Ремонт бы на втором этаже закончить, — озабоченно сказала Флоранс. — Панели поставить, покрасить, потолок обшить. Непонятно когда следующий раз здесь будем, но доделать нужно.
— Обошьют без нас, — Катрин легкомысленно махнула рукой. — Сходишь с Ква, подберете материал. Полумордый денек отдохнул, снова дело ищет.
— Он жутко энергичный парень. Это же надо, такой бизнес-проект в считанные дни закрутить.
Катрин хихикнула:
— Идея нашей Дики. Ква воплотил в жизнь, а наши молодые помогли инвестициями. Выгоднейшее предприятие, если вдуматься. Едва ли удастся сохранить монополию, но сливки снимут.
— Ну и слава богу, — Флоранс потянулась к кувшину с соком. — Ква мне как-то сказал, что путешествие выдалось удивительно бесприбыльным.
— Кокетничает Полумордый. Наш король будет доволен, — Глор вновь впадает в блаженную дремоту. Да и не так уж бездарно мы провели время.
— Да, ты умудрилась как никогда тесно сплотить и Медвежью, и нас с южанами. Пусть в Глоре и не знают деталей, но то, что в битве участвовали и люди земель Ворона, запомнится надолго. Жаль парнишку…
— Эх, Лешка. Простить себе не могу… — продолжать Катрин не стала, — подлетела дочурка, осыпала мам песком и брызгами, и жалобно глянула на стакан. Флоранс дала сок страдающему дитю. Мгновенно выросла очередь, — хихикала, пихалась, кропила соленой водой и гранатовым соком.
— Пойду я еще кувшин принесу и чего-нибудь пожевать, — Катрин, поднялась, одернула подол легкой пляжной рубашки. — Вон и Син с Лягушкой стесняются подойти, и нашим «шведам» лень самим шевелиться.
— Молодые, еще находятся, — Флоранс жмурилась на длинные ноги подруги.
— Про нас говорят, — прошептала Рата.
— С известностью, — согласилась Лот-Та. — Мы тоже излюбленные.
— Да не ломай ты язык, — пробормотал муж. — О серьезных вещах говорим. Наверное, нужно все же им рассказать.
— О чем? — Лот-Та приподнялась на локте. — Уверенность есть?
Семейство лежало в сторонке, у старых камней изгороди. Вернее, мамы и отец лежали, а сын бродил по пояс в волнах прибоя, временами распластываясь на воде, и разглядывая камешки и раковины на дне. Крошечные розовые пятки взбивали пену, — маленький моряк плыл, изумляясь близкому дну. Привык к иным глубинам.
Старшие обсуждали неприятное открытие. Прибыв в город, Рата и Лот-Та, все еще жутко злые на удравшего на войну супруга, потребовали показать знаменитого врага. Тело Эшенбы было выставлено на площади у Цитадели. Народу там и через десять дней после битвы толпилась уйма. Хуторяне приезжали по второму разу, прибывали гости из Краснохолмья, ждали представителей Конгера. Стоял грозный караул латников Цитадели. Останки мертвого короля выглядели не слишком-то впечатляюще, — просто темные кости в изодранных кожаных штанах и изрубленной кольчуге. Голова, выставленная на отдельном помосте, сохранилась чуть лучше. Зато отвратительный запах разложения почти выветрился. Впрочем, любящих сестриц едва ли можно было напугать вонью. Жо помог протолкаться поближе. Рата постояла несколько мгновений, прикрыв глаза, и жестом показала, — выбираемся.
Остановились в переулке. Рядом лезли на тополь галдящие мальчишки, — любовались на небывалую толпу. Жо, встревоженный выражением лица жены, достал фляжку, — кисленькое питье из множества компонентов Док настоятельно рекомендовал для пациенток в интересном положении.
— Я еще не настолько беременная, — Рата отстранила флягу.
— Ты бледная, — заметила Лот-Та.
— Еще бы, — убито согласилась любящая сестра. — Это я тогда подняла Эшенбу.
Шли через мосты каналов. Рата объясняла. Тогда, четыре года назад, во время битвы мертвецов с пиратами, неопытная некромантка поднимала всех, до кого могла дотянуться. Сила расходилась как круги на воде. Следить за каждым неупокоенным Рата не успевала, да и не умела.
— Видимо, король умер, но еще не до конца. И в этот момент я его позвала, — объяснила Рата.
— Это он сам сказал?
— Нет. Он почти ушел от тела. Спокоен. И того дня почти не помнит. Дрался, потом вода. Потом — раз, и снова сознание.
— Смерть — как ток, отключил рубильник и всё, — сказала Лот-Та. — Короткое инерционное подвижение.
— Нет, есть еще фаза клинической смерти, — возразил Жо. — Когда рубильник короткое время находиться в нейтральном положении.
— Ты сам в клиническом положении, — сердито возразила Лот-Та. — Чего нам огорчаться при такой непроверенности?
— В любом случае, это был несчастный случай, — сказал муж. — На войне бывает. Вроде как попасть под «дружественный огонь».
— Раз я стреляла, я и виновата, — Рата всхлипнула. — Ёха и бойцы с драккаров, — это всё из-за меня. И еще одни боги знают сколько народу. И ногу Са-Са, и еще… Я совсем неученая-я-я… У-у, ни стихов не могу, ни поднимать…
Обняли сразу с двух сторон.
— Просто случайность. Так больше не получится.
— Вообще непроверенный факт. Дохлый тебе ясности не сказал, — упирала на смутность произошедшего Лот-Та.
— Я и сама знаю. Это как у Лита получилось, только наоборот. У нашего углежога мертвый близнец среди живого оказался, а у Эшенбы умершая кожура, а внутри чуть-чуть жизни. Вот я дурища, ничего в деле не понимаю.
Рате дали высморкаться, и муж сказал:
