Однако в процессе разработки объекта мною были выявлены дополнительные факты, которые позволили более подробно его изучить.
Так, например, при подготовке роты к штурму позиций противника разрабатываемым были предложены некоторые, ранее мне не встречавшиеся в практике способы ведения боевых действий и изготовлены подручные приспособления для ведения боя в окопах и укреплениях. Подробное описание всего этого приведено в прилагаемых документах и схемах.
При опросе бойцов роты и взятого в ходе боя пленного установлен также факт свободного владения Леоновым немецким и английским языками. Ранее он нигде этого умения не проявлял и никому об этом не говорил. Проверить этот факт среди бывших сослуживцев Леонова не представляется возможным, так как его батальон в настоящий момент находится в окружении и связь с ним отсутствует.
Запрос по прежнему месту жительства объекта невозможен ввиду того, что деревня Нелидово в настоящий момент находится на временно оккупированной территории.
Установлено также, что, пользуясь оставленной противником связной аппаратурой, объект вел длительные переговоры с немецкими офицерами, от которых получил оружие и боеприпасы.
Провести допрос Леонова А. П. не представилось возможным, так как он остался в доте, впоследствии захваченном противником. Факт его гибели никем не подтвержден, участие непосредственно в боевых действиях не подтверждается. Никто также не видел, чтобы он своими руками убил хотя бы одного фашиста.
При более подробном изучении послужного списка Леонова установлено, что его батальоном в 1939–1940 годах командовал капитан Основнов П. В. В апреле 1941 года он был осужден за шпионаж в пользу английской и французской разведок, и приговорен к высшей мере социальной защиты.
Полагаю, что объект может являться одним из ранее не выявленных членов антисоветской группы, возглавлявшейся капитаном Основновым. В качестве такового он мог пройти соответствующее обучение и, вследствие этого, располагать некоторыми нам неизвестными знаниями. По ряду косвенных признаков можно предположить, что Леонов с большой степенью вероятности может являться агентом разведки одной из англоговорящих стран. Таким образом, все участие объекта в боевых действиях может служить его основной цели — переходу на сторону противника, для выполнения там порученного ему руководством задания.
Оперуполномоченный Особого отдела 43-й стрелковой дивизии капитан Лихов А. С.
Оперуполномоченному Особого отдела 43-й стрелковой дивизии капитану Лихову А. С.
С получением сего приказываю вам немедленно прибыть для личного доклада по делу Леонова А. П.
Начальник Особого отдела армии полковник Ладыгин В. К.
— Разрешите? — Капитан в пропыленной форме приоткрыл дверь.
— Входите, товарищ капитан.
— Товарищ полковник! Капитан Лихов по вашему приказанию прибыл!
— Что помятый такой?
— «Мессеры», товарищ полковник! Машину мою повредили, пришлось на попутном грузовике добираться. Насилу успел вовремя.
— Ладно, хрен с ними, с «мессерами». Давай, присаживайся.
Капитан осторожно присел на стул. Портфель, который он до этого держал в руке, поставил на пол.
— Вот что, капитан… ты там у себя, похоже, неслабую кучу разворошил.
— Не понял, товарищ полковник?
— Этот твой Леонов интересная фигура получается. Тут по его душу прибыл один товарищ оттуда, — рука полковника ткнула в потолок. — Я, признаться, и сам слегка… гм… обалдел. В общем, дядя за ним приехал суровый.
— Что ж он такого натворить-то успел? И когда?
— А хрен его знает! Короче, в разговоре с этим… гостем веди себя осторожно, предельно вежливо и внимательно, понял?
— Понял.
— На все его вопросы отвечай тщательно и подробно. Бывали, знаешь ли, прецеденты. Так что думай! И просто так не балаболь! Усек?
— Так точно, товарищ полковник! Усек!
— И помни! Он сегодня есть, а завтра — уехал! А тебе тут и дальше служить.
Хозяин кабинета поднял трубку телефона.
— Восьмого… Товарищ «восьмой»? Да, прибыл. Так точно, у меня. Проводить к вам? Понял. Все понял, жду вас.
Полковник положил трубку.
— Сейчас он сам к нам зайдет. Смотри в оба, капитан, нечасто у нас такие гости бывают.
Наступило молчание. Полковник зашелестел бумагами, а капитан поправил гимнастерку и пододвинул поближе свой портфель.
В дверь кабинета постучали.
— Да-да! Входите! — Полковник привстал из-за стола.
Глядя на него, встал и капитан.
Дверь открылась, и в кабинет вошел высокий мужчина со знаками различия полковника. Хорошо подогнанная форма сидела на нем как влитая. Подойдя к столу, он вопросительно посмотрел на капитана.
— Представьте меня вашему гостю, товарищ Ладыгин.
— Полковник Чернов, Михаил Николаевич. Прибыл к нам из Ставки Верховного главнокомандующего!
— Капитан Лихов! Оперуполномоченный Особого отдела 43-й стрелковой дивизии!
— Очень приятно, товарищ капитан. Не возражаете, товарищ полковник, если я у вас капитана заберу к себе на часок-другой? Поговорим, чаю попьем. У вас ведь к нему срочных дел нет? Или…
— Нет. Ничего срочного у меня к капитану не имеется. Так, рабочие вопросы. Это и после оговорить можно.
— Вот и славно. Ну что ж, товарищ капитан, пойдемте со мной, прогуляемся. Заодно и местность окружающую мне покажете. Я ведь ночью приехал, толком и не видел ничего.
— Так и я ведь, товарищ полковник, тут нечастый гость. Ненамного больше вашего знаю.
— Но все же побольше? Вот и хорошо. В портфеле у вас что?
— Бумаги по Леонову.
— Что-то новое?
— Нет. Я еще раз передопросил всех, кто с ним контактировал, но ничего особенно интересного не узнал. Так, мелочи всякие…
— Ничего. Мелочи мы тоже посмотрим. Пойдемте. — Отступя в сторону, Чернов указал рукою на входную дверь.
Уже внизу, во дворе штаба, полковник обернулся к Лихову:
— Ну-с, товарищ капитан, показывайте, где у вас тут место есть тихое, чтобы и посидеть можно было спокойно, и поговорить по душам без помех.
— Вон там, справа, речка будет. Наш берег крутой и высокий, видно далеко. Красиво там! Да и подход с одной только стороны есть, так что увидим, если кто пойдет в нашу сторону. Чужих там не бывает, если только связистки забегают иногда. — При последних словах Лихов смущенно замолчал.
— Связистки? Одни?
— Бывает, что и нет…
— Надеюсь, что в этот раз о вашем приезде пока еще никто не проведал? Не смущайтесь, капитан, здесь не монастырь, а я не настоятель, чтобы вам мораль читать. Давайте показывайте ваш обрыв.
