— Ну так для начала давайте не будем друг друга дураками считать? Почему бы вам было просто в рапорте не указать — у такого-то бойца вдруг выявлены новые, ранее не встречавшиеся способности? Заговорил он ни с того ни с сего по-немецки и по-английски. Смекалку и способности проявил, да так, что все только диву дались! И попал бы этот рапорт куда нужно намного быстрее! Глядишь, в этом случае и вам что-нибудь интересное воспоследовало бы.
— Так не бывает же подобных чудес, товарищ полковник! Скорее всего, он из этих, из бывших. Ну там, офицер какой-нибудь, жандарм, да мало ли тогда всяких было?
— Вы будете удивлены, но — мало! Особенно таких вот, знающих. Хорошо, допустим, что Леонов — он, кстати, какого года рождения, 1901-го? — просто прелесть, какой талантливый! Два языка выучил, дождался Первой мировой, воевать в 13 лет научился. Рано? Хорошо, давайте до Гражданской войны обождем, так и в семнадцать лет тоже опытным солдатом стать трудно. Офицерского звания он, за молодостью лет, не получил бы, о жандармах я и не говорю, они еще в семнадцатом году все кончились. Опять нестыковка получается, капитан? Что же он, такой весь из себя замечательный, разнорабочим работал, грузчиком, да и в Красной Армии только до старшины дослужился?
— Да… что-то я просмотрел…
— Вот и я о том же. Да не вы один, не расстраивайтесь. Ваш рапорт столько уже народу прочло, и никто нестыковок не заметил.
— Так, может, его, товарищ полковник, подменили? Настоящего — камнем по башке, а этот — с его документами…
— … в штрафную роту. Вам самому-то не смешно? Запомните, капитан, среди шпионов дураки бывают только в кино.
— Тогда — не знаю, товарищ полковник.
— Вот давайте мы вместе и подумаем. Я почему вас сюда вытащил? Вы, капитан, единственный, кто его лично видел и разговаривал. Мне ваша реакция сейчас важна. Пусть неосознанно, но что-то такое вы могли видеть. Или слышать. Пусть даже от других. И сопоставили уже наверняка, только вот сами себе в этом пока отчета не отдаете. Ну, а это уже моя работа, такие вот тонкости искать. А тут нет ни начальника вашего, ни прочих раздражителей, некому отвлекать. Итак, начнем. Отвечайте быстро, не задумываясь.
— Давайте, товарищ полковник.
— Опыт командования у Леонова есть?
— Есть. Бойцы говорили, что как он крикнет или даже скажет — ноги сами несут.
— Языком он владеет легко?
— Немец сказал: говорит без напряжения. Легко и незаметно переходит с одного языка на другой.
— Как он ходит? Двигается как?
— Бойцы говорили — плавно и незаметно. Как кот. Тихо идет, не шумит попусту. Да, сказали — лишних движений не делает! Не оборачиваясь, руку протянул и кружку берет, как будто знает, что она там стоит. А ведь спиной сидел и на нее не смотрел, разве что краем глаза зацепил.
— Стреляет как?
— Не знаю. Не видел никто.
— Как говорит?
— Спокойно. Старшина, что ему от комбата ракеты приносил, сказал — видно опытного мужика. Не иначе как бывший командир.
— Как сильно он поменялся с момента вашего с ним разговора?
— Замкнулся. Говорить стал меньше. Уверенности в себе прибавилось.
— Сумели бы вы его теперь завербовать?
— Вряд ли. Уровень не мой.
— В каком он звании?
— Капитан. Не ниже.
— Еще что?
— Все, товарищ полковник. Больше ничего не знаю.
— Вот видите, а ведь про то, каким он стал после вашей с ним встречи, вы знать-то и не могли! Значит, сопоставили свои наблюдения и воспоминания и аналогичные впечатления других людей! И в остальных вопросах и ответах — то же самое!
— Это как же… Как у вас так получилось?
— Долго объяснять, капитан, да и умеют это не все. Надо четко понимать, кому и какой вопрос задать. В какой форме, как быстро. Много еще чего надо знать и, главное, замечать вовремя.
— Да если б такое все могли, мы бы всех шпионов переловили в пять минут!
— Не только шпионов, капитан. Мне вот сейчас гораздо важнее этого вашего старшину разыскать.
— А кто он, товарищ полковник?
— Не знаю пока, только он тут не один такой.
— То есть?
— А то, капитан, что таких вот случаев за последнее время было еще несколько. Неизвестные люди, владеющие новыми для нас методами ведения войны. Странные изменения и провалы в памяти. То, что старшина ваш по-немецки заговорил, как по-русски, — тоже не первый случай. Было уже так.
— И что же?
— А ничего, капитан. Ни с кем из них нам побеседовать не удалось. Кто-то погиб, кто-то без вести пропал. О ком-то мы только слышали, кого-то даже и видели, как впоследствии выяснилось. Ваш случай — первый, когда о человеке столько известно. Есть даже люди из нашей службы, которые с ним говорили.
— Это кто же?
— Да вот ты и есть.
— Так ведь и в этом случае, как говорится, поезд ушел. Пропал Леонов без вести, может, и погиб уже.
— И так может быть. Нам понять надо, капитан, с чем мы дело имеем? Что это за люди, почему они появляются, куда потом исчезают? Что им тут нужно, наконец?
— Товарищ полковник, это только у нас так? Или у немцев тоже такое было?
— По нашим сведениям — не было. Хотя мы всего можем и не знать.
Наступило молчание. Капитан, наклонив голову, рассматривал что-то у себя под ногами.
— Спрашивайте, капитан. Я же вижу, что вас гнетет какая-то мысль.
— Вот вы мне все это рассказали, товарищ полковник. И что теперь? Что я должен делать?
— Искать. Найди мне этого старшину, хоть из-под земли раскопай.
— Так как же… я ведь дальше дивизии и не могу никуда.
— Можешь. Ибо в дивизию, да и вообще в штаб, ты более не вернешься. С сегодняшнего дня считай себя откомандированным в мое распоряжение. Дела сдавать никому не надо, без тебя разберутся. За вещами твоими мои ребята сгоняют, сколько их там у тебя?
— Почему я, товарищ полковник? Я ведь не сумел его вычислить. И разоблачить тоже не сумел.
— Боюсь, что этого не сумел бы и я. Если бы он сам этого не захотел. А вот ты, капитан, сумел увидеть нестыковки там, где другой просто отмахнулся бы. Помер Максим — и хрен с ним! Какая разница, каким он там перед смертью был? По-немецки говорил или по-китайски? Мертвый же! А то, что в шпионов заигрался, бывает. Какие еще ты выводы мог сделать при таком-то багаже знаний? Учить тебя надо! Ничего, дай только срок.
— А если не найду его, что тогда?
— Работать будем, капитан. Искать.
— Кого?
— Я же говорил тебе, что он тут не один такой? Зачем-то они приходят ведь? Да и других дел у нас тоже хватает.
Чернов поднялся. Капитан тоже быстро вскочил. Видимо, у него затекла нога, и он, вставая, поморщился.
