— Нам повезло, — довольно хмыкнул Анри. — Пойди мы на штурм лагеря, когда там прятались эти рыцари — передавили бы нас, как жуков.
Если Ольгерду и его отряду уход рейтаров из лагеря был лишь на руку, то для атакующих ногайцев их появление оказалось полной неожиданностью. Конные латники врезались в неплотный татарский строй, как нож в мягкое масло. Однако ногайцы, по обычаю степняков, не приняли бой с превосходящим по силе противником и, пользуясь преимуществом в скорости, брызнули в сторону перелеска. Рейтарский командир с украшающим шлем высоким конским султаном поднял руку, останавливая бессмысленную погоню. Ольгерд, понимая, что сейчас произойдет, покачал головой, отдавая должное выучке противника. Рейтары, повинуясь команде выстроились в шеренгу, подняли карабины и дали по убегающим татарам прицельный сокрушительный залп. Несколько десятков лошадей сбрасывая всадников и сбивая соседок, кувыркнулись, будто налетев на невидимый канат. До наблюдателей донесся вой, исторгаемый сотнями глоток.
— Похоже, отбились московиты, — сказал Ольгерд. — Темир на рейтар в контратаку своих не пошлет. Чую, сидеть нам тут двойным кольцом осады до морковкиного заговенья. Однако самое время и осажденным присоединиться к потехе.
Словно отвечая на сказанные слова, ворота молчавшей до сей поры крепости отворились и из них, разворачиваясь в две нешироких волны, вырвалась конная полусотня. Кавалерия осажденных была панцирной, и мало чем отличалась от московитских рейтар, если бы не странная, но очень броская деталь — за спиной у каждого из всадников на задней седельной луке были закреплены две изогнутые кверху планки, обтянутые яркой тканью с несколькими рядами больших птичьих перьев, так что вся конструкция походила на сложенные за спиной крылья.
— Это что еще за buffoni? — перейдя от изумления на родной язык, спросил Анри.
— Какие скоморохи, — хмыкнул Ольгерд. Сам он был удивлен не меньше мальтийского корсара, правда по иной причине- Да будет тебе известно, что перед нами лучшие воины Речи Посполитой — крылатые гусары!
— Крылатые гусары? — переспросил Анри. — Это еще кто?
— Королевская придворная рота, личная гвардия польского короля. Крылья, их парадный наряд, но если они в таком виде пошли в бой, то это означает…
— … что в крепости скорее всего находится собственной персоной его величество Иоганн-Казимеж, — закончил фразу мальтиец, — и раз в бой послана его личная охрана, то стало быть дела у осажденных хуже некуда.
— Хитер Темир-бей, — задумчиво проговорил Ольгерд. — Так вот, значит, какова была истинная цель этого похода. Голову даю на отсечение — султан, или кто там сейчас командует в Стамбуле, отправил в Клеменец ногайскую орду на спасение короля в ответ на просьбу о помощи, и сделал это так, чтобы не привлечь к крепости лишнего внимания. Иначе бы здесь сейчас стояли все полки Шереметьева и Урусова. Коронованный пленник, доставленный в Москву — ценнейший военный приз…
— Что же, поздравляю, капитан, — ответил с усмешкой Анри. — Если эти ряженые так же хороши в бою, как на параде, то мы легко справимся с осаждающими. Пока рейтары будут выяснять у гусар, чьи пики длиннее, мы без помех захватим их лагерь. Московитами командует разумный человек: оказавшись меж двух огней и лишившись обоза он определенно предпочтет сохранить силы и отступить. Сир, приготовьтесь к тому, что в крепости командира христианского отряда будут встречать как триумфатора, и числе ваших должников вскоре окажется один из монархов Европы. Уж что-что, а дворянство король пожалует вам непременно.
— Не загадывай, Анри! — недовольно ответил Ольгерд. — Впереди бой и неведомо что нас ждет в лагере. Сам же сказал, что командир у них опытный. Вполне возможно что за частоколом нас ждут не конюхи и поварихи, а изготовившаяся к стрельбе рота мушкетеров. Кстати, вот и гонец от бея.
К ним приближался мчась во весь опор один из нукеров из личной охраны Темира.
— Приказ выступать? — крикнул Ольгерд не дожидаясь, пока посыльный приблизится.
— Нет, казак! — осаживая коня отвечал нукер. — Из-за реки вернулись разведчики. К замку подходит большой отряд с обозом и пушками. Бей приказал выступать им навстречу и не дать соединиться с основными силами врага!
— Разведчики где? — спросил Ольгерд.
— Ждут у спуска к воде, — ногаец махнул плетью в сторону змеящегося меж скалами Буга. — они следят за подкреплением и все вам покажут.
Ольгерд кивнул и повернулся к мальтийцу.
— Скачи к лейтенантам и передай мой приказ. Всех поставить в походный строй, взять с собой полный боеприпас для фузей и идти к реке. Я к разведчикам, выбирать позицию. Сколько их там, не говорили? — спросил он, обращаясь к нукеру.
— Сотни три, может и больше.
— Нас меньше ста человек, — спокойно, будто речь шла о чем — то обыденном, вроде построения на обед, произнес мальтиец. — Из них всего десяток стрелков. Похоже, сир, если мы и будем вознаграждены за сей подвиг, то скорее всего посмертно.
— Говорил же, не загадывай наперед, дурная примета! — рявкнул Ольгерд и, пришпорив коня, понесся вслед за нукером.
* * *
Русло реки укрывал молочный туман. Отсюда до места, где сейчас шло сражение, было чуть больше версты, но из-за гряды поросших густым лесом холмов, отделяющих пойму Буга от долины, простирающейся до крепостных стен крепости, не доносилось ни звука.
От татарских разведчиков Ольгерд знал уже, что приближающееся подкрепление московитов движется с запада к единственному на левом берегу пологому спуску, намереваясь пройти под узкой тропе меж скалами и водной кромкой, чтобы вынырнуть именно здесь.
Место для засады было удачным. Растянутая колонна, не имея места для развертывания, вынуждена будет под огнем стрелков перебираться через реку, затем карабкаться по заросшему высокой густой травой каменистому склону до первой террасы, где нападавших встретят спрятанные в засаде копейщики.
В ложбине меж двумя холмами появилась, ежась копьями, нестройная колонна — подтягивался поднятый по тревоге отряд. Во главе колонны мелькали три знакомые фигуры.
— Я кому сказал, в лагере сидеть! — дождавшись, когда отряд подойдет поближе, рявкнул Ольгерд.
Измаил, Фатима и Сарабун угрюмо молчали.
— Значит так, собрались немедленно, и бегом обратно…
— Анри сказал, — ответил за всех Измаил, — что первый бой нашего отряда скорее всего, окажется и последним. Мог ли я, зная это, укрываться от битвы?
— Дело пахнет рукопашной, — добавила Фатима, — Там я уж как — нибудь пригожусь…
