Он говорит:
– Сколько ты уже тут находишься?
– Три дня, – отвечает Фиа, – А почему ты спрашиваешь?
– Вы обсуждали эту физику.
– Информационную теорию.
– Да по фиг. Я хочу спросить, ты уже нашла дорогу обратно?
– В смысле?
– Ты сказала, мол, это билет в один конец, обратного пути нет.
– Ну, квантовый компьютер размером с университет Сан-Паулу мог бы помочь. А почему ты интересуешься?
– Думаю, они нас ищут. – Услышав его слова, Фиа резко садится. Привет, Китти. – На самом деле, подозреваю, они уже в курсе, где мы. Тут небезопасно. Я могу обеспечить тебе безопасность, но есть одна проблема. Это будет стоить целую кучу денег.
* * *
Стоя с голым задом на псевдонимейеровской мозаике у зеленого-презеленого бассейна, Эдсон держит в одной руке полотенце и спрашивает солдаду:
– Куда мне?
Они с ворчанием провожают его в живописную сауну в дальнем конце спа. Оба Сидаде в курсе, что Главарь смертельно боится возраста и смерти и активно борется со старостью. Никто в двух городах не ожидал, что он проживет так долго, но он поселил китайских врачей и устроил дзенские термальные источники прямо в пузаде на вершине холма. Тепло поддерживает какое-то электроакустическое поле. Главарь жестом приглашает Эдсона сесть рядом с ним на деревянную скамью. Вокруг его солдаду, такие же голые, как и он, на горячей древесине в пределах досягаемости оружия. Команда Серферов, как они себя называют. У них такие же мускулы, как у серферов, а на груди и животе гордо выделяются завитки рубцов, которые они нанесли себе сами и бережно натирали пеплом во время ритуала скарификации. Эдсон сидит настороженно, помня о своих бритых гениталиях и не зная, что предписывает этикет, если тебя застукали, когда ты смотришь на член наркобарона.
– Сынок, у тебя все в порядке?
У Главаря такая же сложная сеть имен, как и структура его корпорации. В Нижним городе, где его слово – закон, он известен как сеньор Амарала, а в Верхнем – как Эуклидис. Полное имя знает только священник, который его крестил. Слои и пирамиды: босс массивен, валики жира суживаются к лысой голове, побритой так же чисто, как яйца Эдсона.
– А дона как себя чувствует в такую погоду?
Когда Андерсон погиб, Главарь Эуклидис отправил цветы и соболезнования вместе с изображением Богоматери Утешения. Он считает себя всезнающим, как Ангелы Постоянного Надзора, но понятия не имеет, что дона Ортенсе порвала карточку в безлунную ночь и выкинула цветы в зловонную канализацию Сидаде-де-Лус, забитую бутылками из-под гуараны и мертвыми поросятами.
– Я так понимаю, в последнее время ты сильно расстраиваешь маму, Эдсон.
– Сеньор, я бы ни за что не подверг маму никакой опасности, поверьте, – Эдсон слышит, как дрожит его голос. – Можно я кое-что вам покажу? Думаю, вас это впечатлит.
Эдсон поднимает руку. Команда Серферов дергается в сторону оружия. Главарь кивает. Эдсон завершает жест, из раздевалки выходит Милена в украшенном монограммой топе, стрингах и гетрах патриотических цветов, футбольный мячик прыгает перед ней, как щенок, а девушка беспечно жует жвачку перед зрительным залом из обнаженных мужских тел. «Помни, чему я тебя учил, – мысленно приказывает Эдсон, пока девушка подкидывает мячик выше, выше, выше. – Улыбайся, всегда улыбайся».
– Ну, сеньор, что думаете? – После такого, считает Эдсон, сотня тысяч фанатов на «Морумби»[205] – это раз плюнуть.
– Я впечатлен, у девочки есть талант. Ей нужно сделать пластику груди, думаю, у тебя это уже в планах, но вот задница отличная. Настоящая бразильская попка. Долго она может так держать мяч? – Главарь хлопает рядом сидящего солдаду по бедру. – Эй, тебе нравится эта белая задница? Встает, да? – Снова хлопок. Я бы на его месте запомнил, думает Эдсо. – Та еще штучка, да? – Хлоп, хлоп, хлоп. – У кого тут стояк? Ну-ка, покажи мне, – Да вообще-то у всех, кроме Главаря, замечает Эдсон. И Эдсона. – Ну, сынок, ты меня хорошенько развлек, но ты ведь пришел не для того, чтобы продемонстрировать свою Королеву Футбола.
– Верно, – говорит Эдсон. – Я здесь потому, что планирую одну операцию, мне нужно ваше разрешение.
* * *
Перья! Перья! Перья! Слово несется вверх и вниз по ладейру, спускается по серпантину главной улицы Сидаде-де-Лус, словно водный поток, расползается, как слухи, по кафе и супермаркетам, игровым площадкам, вдоль уличных фонарей, с которых тюни-
ровщики сосали энергию для сварочных аппаратов и окрасочных пистолетов. Хвостовые перья черного петуха воткнуты в грязь, просунуты под металлическую сетку ворот, запихнуты под дворниками. Вырезанных по трафарету петухов закрашивают малярными кистями на ставнях магазинов, тротуарах, в уголках более крупных граффити, наглого и напористого черного петушка. Его крик слышен на холмах от родовия до автовокзала, от Ассамблеи Бога до резиденции самого Главаря наверху: скажите мальчикам, хорошим мальчикам, что банда снова в сборе.
Они встретились в служебном помещении спортзала Эмерсона среди сломанных тренажеров: сам Эмерсон, Большой Стейк (этот явился сразу, опекал собственный спортзал), Индюк со своим квант-ножом и придурок Вкусняшка, который растрепал бы всем, если бы остался за бортом, потом еще два механика – Эдмилсон и Шоколадный Джек из гаража, водители Вагинью и Фуракан, а еще почетные гости Перьев, Амилкар и мистер Смайлс, отвечавшие за безопасность и конфиденциальность, выглядели они одновременно напыщенными и испуганными.
– И я, – сказала Фиа. – Вы использовали мои деньги. Хочу увидеть, на что вы их потратите.
– Это были не твои деньги. Кто-то должен был знать, как делать ставки. А некоторые парни. они тебя и раньше знали.
Эдсон вынужден был признать, что афера у них вышла блестящая. Фиа, изумленная, с широко открытыми глазами, забарабанила в его дверь как-то под утро, когда разве что в туалет встают. Эдсон тут же вынырнул из постели прямо с голой задницей и потянулся за пистолетом, решив, что явились убийцы-сесмариа.
– Поверить не могу, у вас тоже показывают «Мир где-то»!
По «Глобу 12» круглые сутки крутили телесериалы, и в часы бессонницы Фиа перескакивала с канала на канал. («Все случается где-то в мультивселенной», – сказал мистер Персик на следующее утро, когда они рассказали о своем плане за завтраком с яйцами и сосисками.) Во вселенной Эдсона не просто показывали «Мир где-то» – сериал был абсолютно идентичен тому, на который тайком подсела и Фиа: актеры, персонажи, сценарий. Одно важное и позволяющее неплохо заработать отличие: здесь сериал отставал на неделю. Эдсон даже знал почему: Фиа – та Фиа – говорила про забастовку технического персонала. Они терпели до последнего, но в итоге решили выступить с протестами. Тогда ей это казалось важным. Во вселенной Фии же всем удалось договориться.
