Александр Павлович пару раз и не надолго встретился с Юлией, затем уехал, обещая скоро вернуться. На этот раз он сдержал слово.
Глава третья, события в которой разворачиваются и завершаются на Чёрном море
Казалось бы, жестокая расправа над венгерскими восставшими в 1849 году надолго вернула спокойствие и мир в Европу. Ценой жизни тысяч спасены были миллионы. Но русский успех, за который либеральные круги обозвали империю «европейским жандармом», кое-кому не понравился и послужил последней каплей, с которой и начался на первых порах невидный глазу процесс.
Британская империя неожиданно и весьма рьяно бросилась улучшать отношения с османами. Вдруг резко повысились ассигнования по военному и военно-морскому ведомству. В России зашевелились их эмиссары, сманивая за любые, даже самые неприличные суммы специалистов по современной паровой технике на острова. Буквально через год военный атташе российского посольства в Лондоне сообщил, что британцы наладили выпуск бронеходов, не уступающих воевавшим под Варшавой и Кёнигсбергом, называя их armored vehicles.
Сухопутная армия закончила переход исключительно на нарезное оружие, солдаты получили магазинные винтовки, офицеры и унтеры — револьверы. Флот оделся в железную обшивку. Старые корабли вывели из строя, у новых сплошь паровые машины от тысячи сил и более, орудийные палубы сменились башнями и казематами. Общее число стволов сократилось, зато увеличились скорострельность и дальнобойность.
Вскоре Европа загудела как улей: ради какой такой будущей войны тратятся столь огромные средства, и парламент отпускает их недрогнувшей рукой? Загадка разрешилась, когда в адрес Российской империи посыпались ультиматумы. Англичане потребовали сократить численность флота в Балтике и на Чёрном море, подтвердить отчуждение Бессарабии на веки вечные…
— А ясак как татарам платить не нужно? — спросил Император Дмитрий Анатольевич, прочитав очередное послание, выдержанное едва на грани приличий. — Эх, стервецы, ничем ведь конкретным не грозят, пужают только — «оставляем за собой право принять адекватные меры».
Он повернул голову к Министру иностранных дел Григорию Александровичу Строганову. Брат «мещанина Трошкина» оставил пост премьера, занятый ныне бывшим регентом, и вновь возглавил внешнеполитическое ведомство, отличаясь, впрочем, от родственника полным отсутствием чувства юмора, из-за чего постоянно подначивался монархом.
— Ответить им, что согласны, только пусть и Британия «адекватными мерами» не побрезгует. Мы часть кораблей распилим, и Роял Нави половину своих утопит.
Царь насладился выражением лёгкого ужаса на лице дипломата и расхохотался.
— Шучу! Нам не война нужна, а время. Торгуйтесь, ваше сиятельство. Коли мы от флота откажемся, что вы нам хорошее посулите?
— Будет исполнено, Всемилостивейший Государь.
Оставшись в одиночестве, что весьма редкая привилегия для глав государств, он прошагал к огромных размеров глобусу, оставшемуся от дядюшки, заговорив сам с собой.
— Не понимаю. Ни одна страна в мире не может надеяться победить в войне на нашей земле, где не счесть железных дорог и не занимать угля для паровозов. Мы доставим войска в любое место за день-два, пока противник будет плыть неделями. Разве что хотят урок преподать? Ждём-с.
И молодой монарх потёр руки в предвкушении. Он с детства готовился к управлению государством в традициях самых что ни на есть купеческих — рассчитывая издержки и выгоду от каждого шага. Но в историю входят не мудрые государи, при коих державы крепли и богатели, десятилетиями уклоняясь от войн, а победители и захватчики земель.
Строганов выгадал у англичан полгода, не более. Потом началась война с Османской империей по привычному сценарию — турки полезли несметной и плохо вооружённой толпой на Армянском нагорье и со стороны Бессарабии, попытались высадиться в Крыму и на Кубани. Их били по старинке, жестоко и в понимании, что это лишь разведка боем да прекрасный повод прийти на помощь обиженному русскими варварами народу. Посему ничто современнее бронеходов и пароходо-фрегатов, усмиривших врага в Восточной Пруссии, турки не увидели. Англо-французская громада вторглась, когда от османского флота остались лишь воспоминания о былой славе, русские прошли Анатолийский полуостров с востока на половину его протяжённости, а на западе напоили коней в Дунае.
Развязка драмы наступила, когда в середине лета 1854 года потрясающих размеров боевой флот, сопровождающий более сотни торговых судов, наполненных пехотой, кавалерией, артиллерией, десятками паровых «арморед виклз» и сотнями тысяч тонн различных припасов, нескончаемой колонной двинули от горла стамбульской бухты Золотой Рог на север по Босфору.
Заместитель командующего британский адмирал Старк, знакомый с русской тактикой по неудачному балтийскому бою и сочтённый невиновным в том поражении, находился на втором номере в кильватерном построении, сгорая от желания расквитаться за позор. Сегодня предусмотрено всё. Известно о русских технических новшествах, английская техника их превосходит. Даже странное потаённое судно, субмарина по-английски, больше не секрет. На буксире две таких, для тайных операций у чужих берегов, они могут заглушить топки и проплыть на остатках давления в котле милю-другую. На каждой боеукладке есть снаряды с замедлением, ими не нужно попадать точно в корпус субмарины. Взрываясь на небольшой глубине, они безусловно разрушат её корпус. На стоянке корабли Королевского флота защищаются сетями — скрытно не подобраться. Так что на любой подлый русский сюрприз готов жёсткий ответ, распалял себя Старк и был почти прав.
В короткую летнюю ночь перед началом операции турки обнаружили у выхода в Чёрное море две шнырявшие русские канонерки. Замысел противника разгадали без труда — пара плоскодонных паровых буксира наутро протралила воды, очистив их от мин. Правда, одна из посудин подорвалась и затонула — не страшно.
Адмирал Старк не мог видеть, как укрытый среди прибрежных камней матрос повернул рубильник гальванического устройства, дождавшись прохода флагмана в створе двух маяков. Увы, донную мину тральщики вытравить не смогли. Покойный генерал Шильдер, изобретатель сей минной снасти, отправил Альбиону свой прощальный привет.
Взрыв кувалдой ударил по днищу, самому слабому месту обшивки корпуса, ибо морские инженеры меньше всего ждали оттуда нападения. Разве что от рыб. Линкор вздрогнул, потом получил значительный дифферент на корму. Заметной пробоины нет, но открылись течи, отчего трюм и топку изрядно подтопило. Оставшись на плаву, красавец-флагман потерял ход под машиной. Капитан с трудом отвёл его в сторону, надеясь вернуться к Золотому Рогу под парусами, когда проследует весь конвой. Как боевая единица он утратил всякую ценность.
