Аннабель улыбнулась, обняла его и ушла.
Пьер был мертв.
Но мониторы, стоявшие вокруг его кровати, показывали обратное.
Он не реагировал на слова Брэди. Тот провел у его изголовья четыре часа, стараясь привести его в чувство, и не заметил даже самого слабого движения.
Он перебирал возможности.
Возможно, смерть Пьера решит все проблемы. Племя распадется или забудет о нем. Тогда нужно просто ждать. Это был первый выход. Самый трусливый.
В полицию он твердо решил не обращаться. Он ни за что не расскажет Аннабель о своих демонах.
В полдень Брэди вышел купить сэндвич и вернулся обратно в палату.
Остается только один этап, сказал Пьер. И что тогда? Племя оставит его в покое?
Нет, Пьер хотел столкнуть меня с самыми тайными моими желаниями, чтобы я отдался инстинктам и безграничному наслаждению…
К чему стремился Пьер? Вернуть мужчине его первобытную силу, чтобы защитить человечество от все более жестких ограничений сексуальности? Пьер боялся, что со временем, всего через пару столетий, чистое наслаждение, свободное от чувства долга и условностей, вообще исчезнет.
Нет, ему на это плевать! Он всегда был убежденным эпикурейцем, и рак лишь усилил эту его сторону. Значит, он просто сошел с ума…
Брэди вспомнил, что две недели назад Пьер говорил о свойственной мужчинам агрессии и предсказывал саморазрушение человечества.
Он хотел вернуться к примитивным инстинктам, чтобы наслаждаться все отпущенное ему время… Или он действительно считал, что это путь к спасению?
День клонился к вечеру, а Брэди так и не принял решения. Время от времени он тихо обращался к Пьеру:
– Ты должен мне кое-что объяснить, и ты это знаешь. Ты затащил меня в эту петлю, теперь помоги выпутаться. Скажи, что это за чертов последний этап. Ну же, очнись, сделай это, ты мне это должен.
Но все было напрасно.
К шести часам вечера Брэди потерял всякую надежду и положился на волю случая. Если Пьер не предложит ему никакого решения, значит, он будет ждать. Не вмешиваться. Надеяться, что Племя о нем забудет.
А я? Смогу ли я забыть о них?
Он этого не знал и надеялся только на то, что отпуск поможет ему избавиться от кошмара. Его ярость пройдет…
И вдруг он услышал:
– Последний этап. Уничтожить нить… которая привязывает тебя к обществу.
Пьер лежал с закрытыми глазами. Брэди наклонился к нему.
– Какую нить? – спросил он, чувствуя, что по спине от ужаса льется холодный пот.
– Племя… Мои мальчики… Они сделают это. Доверься им.
Его было еле слышно.
– Что это за нить? – повторил Брэди громче.
– Твоя жена, – прошептал Пьер.
Брэди бросился на него и схватил за ворот больничной рубахи. Веки Пьера слегка приподнялись над расширенными зрачками.
– Что они с ней сделают? – крикнул Брэди.
– Как только я дам… им… сигнал…
– Говори же!
– Они ее убьют.
Брэди ослабил хватку, и из горла Пьера вырвался хрип.
– Ты ничего им не скажешь! – приказал Брэди.
– Если я не подам сигнал… они будут ждать… сообщения о моей… смерти. И тогда… начнут действовать. Расслабься… – продолжал Пьер. – Поверь в нас. Я говорю это… чтобы ты был готов… Чтобы ты сам к этому пришел.
– Как ты мог это сделать? – кричал Брэди. – Как ты мог?
– Когда-нибудь… ты скажешь мне… спасибо.
Брэди ударил кулаком в стену так, что мониторы задрожали. Он чувствовал, что теряет над собой контроль.
– Тогда страдай до последнего вздоха, – сказал он, перекрыв капельницу с морфием.
И вышел в коридор.
Блестящая дверь.
Вход в недра города.
Брэди перешел улицу, на удивление спокойную для этого времени суток. На город опустилась ночь, снова засияли новогодние украшения.
Брэди вскинул на плечо спортивную сумку и вошел в здание.
Он знал, что делать.
Напряжение и усталость, накопившиеся за короткие бессонные ночи, исчезли. К Брэди вернулась его обычная уверенность.
Стараясь не шуметь, он спустился по металлической лестнице. Он вошел в просторный зал и услышал вдалеке гул поездов.
Подвесной вагон…
Брэди поднялся к нему по лестнице, внимательно глядя вокруг, готовясь увидеть тень.
Никого.
Гробы были пусты.
Он закрыл крышки и внимательно осмотрел помещение.
Ждать. Остается только ждать.
Здесь было где спрятаться.
Он спустился обратно к рельсам, затаился в нише, погруженной во мрак, и, обхватив руками свою сумку, начал ждать.
Прошел час.
А если они уже напали на Аннабель? Нет. Пьер еще жив. Она пока в безопасности.
Отсрочка. Но надолго ли?
Я справлюсь. Все зашло слишком далеко. Копы мне не поверят, доказательств у меня нет. Если я погибну, все будет бесполезно.
Два часа.
Аннабель уже вернулась и скоро начнет волноваться. Может, предупредить ее?
Нет. Только после того, как все будет кончено. Скоро. Очень скоро…
В параллельном туннеле раздались голоса.
Вдруг он увидел фигуры… Племя возвращалось в свое логово.
Здесь нет другого пути, они идут с вокзала!
– …он даст о себе знать, подождите.
– А если он умер?
– Тогда мы скоро об этом узнаем.
Они говорили о Пьере. О безумце, которого он считал другом. Пьер бросил его им, как кость. Он сделал так, чтобы Брэди пришел в церковь, на встречу с ними. Он чувствовал, что его конец близок, и не мог больше ждать. Тем хуже, если Брэди еще не был готов.
Шестеро мужчин стали подниматься по ступеням к подвесному вагону.
– На сон не больше трех часов, потом в «Щель». Сегодня вечером я хочу получить эту рыжую девку, – сказал Аид.
Сквозь грязные окна Брэди видел их тени. Они улеглись в гробы.
Безумцы. Но это – часть их легенды, часть образа, который они создали. Они не играют, они на самом деле верят в то, что они вампиры. Поэтому Пьер их и выбрал…
Набраться терпения. Не торопиться. Три часа, сказал Аид.
Брэди дал себе еще час, а потом нужно будет выйти из убежища.
Он обрадовался, когда через десять минут увидел охранника, совершавшего обход. На нем была куртка с логотипом компании, в которой он работал.
А ты? Зачем ты это делаешь? Тоже ищешь наслаждения? Или Пьер тебе щедро платит? Скорее всего, Пьер знает, что купить можно почти любого. Когда Пьер умрет и Племя исчезнет, ты забудешь о них…
Охранник осмотрелся и скрылся в технических коридорах.
