других обстоятельствах это было бы поводом для продолжения праздника с гораздо большим размахом. Как-никак, а продолжение рода правящей династии — это Событие с большой буквы! Но этот клятый русак завил во всеуслышание, чем он занимался наедине с принцессой! Да ещё он, оказывается, фаворит их почитаемой королевы! Каков подлец! Так то об этом почти все знали, но не кричать же об этом! Ну, и что, что на самом деле кричала Катаржина, а не он. Довёл-то её до этого Ярослав!
В общем, народные избранники, заседающие в парламенте, почувствовали волну и уже стали собирать голоса для привлечения к ответственности зарвавшегося русского. Наиболее осторожные призывали повременить и дождаться окончания ремонта в Лазенках, а уж потом отбирать и выдворять. Тем более, может, он местный? В смысле, из Евросоюза. Очень смущали слова Испанской королевы, что Ярослав — её сын. Откуда сын? Почему сын? Почему сейчас, и где он был всё это время? И почему ему достался королевский парк в самом сердце Варшавы? Так много вопросов, и так мало ответов. Чем не повод в этот прекрасный солнечный день забить на работу и побузить с пивом на лужайке перед дворцом и на набережной?
* * *
— Куррва, как ты могла? — бушевала утром в своих покоях Констанция. Праздник был безнадежно испорчен, и королева ругала незадачливую дочь последними словами. Гости разбежались, создав пробку на выезде, во дворце остались только монархические семейства. Грабовская гостеприимно выделила европейским королевам и их свите отдельные покои, и те отправились отдохнуть после столь бурно завершившихся именин. Только королева Испании не осталась, буквально вырвав Ярослава из рук гвардейцев и забрав его с собой. А ещё эти борзописцы, которым только дай порыться в грязном белье! Нет, всё-таки свободная пресса — это зло! Из-за них вытопчут весь её газон и загадят набережную уважаемые польские люмпены…
— Ну, мама! Я же не знала, что залетела! Статистика к одаренным безжалостна — это сколько надо стараться, чтобы понести?
— А что было не понятного в моем приказе на интим с Ярославом? Если бы он тебя потоптал, то и не было бы этой идиотской ситуации!
— Ну, ма-а-а! Оральный секс — тоже секс!
— Молчи, дурёха! Ты думала, отсосёшь у Ярослава и этим заткнёшь ему рот, что это кто-то другой лишил тебя девственности? Думала, я не знаю про твои шпили-вили с фитнес-тренером?!? Так вот, заткнул тебе рот и не один раз пока что Ярослав! И в прямом, и в переносном смысле!!!
— Ш-ш-ш, пся крев! Почему он еще на свободе?
— А какие основания? Ты напала, он защищался. Тем более, он, оказывается, из наших. Не такая уж у него пёсья кровь. Иначе, с чего бы за него Исабель вступаться? Да меня бы и другие королевы не поняли — ты сделала все, чтобы подмочить себе репутацию! Придётся кому-то ответить.
Принцесса испуганно отшатнулась.
— Мама, я надеюсь, ты ничего с Кшистофом не сделаешь? — с тревогой спросила Катаржина.
Королева посверлила тяжелым взглядом дочь и ответила: — Ничего твоему курчаку стероидному не будет. На кол бы его посадить за растление малолетней, но сто лет назад и помоложе девки замуж выходили, и рожали... А ты о замужестве с ним даже не мечтай! Нам слабосилки в роду не нужны — ему уже тридцать три, а он всё ещё новик! Одна только польза, что ты смогла понести от одаренного. Значит, есть шанс потом ещё родить. Иди, лучше подумай, как перед Ярославом извиняться будешь! Надо как-то сгладить твоё охаивание.
— Не буду я извиняться перед твоим любовником! Ни-ко-гда!!! — и даже топнула ножкой в сердцах на мать.
— Ах, вот ты как?!? Уйди с глаз моих! Чтобы сегодня же уехала в Краков! Растопалась она! Коза! Чтобы духу твоего в Варшаве не было! И не возвращайся, пока я не разрешу! — крикнула Констанция в спину дочери, когда та с обиженным видом направилась вон из комнаты.
Подождав, пока улягутся эмоции после ухода принцессы, она стала размышлять. В принципе, ничего страшного не произошло. Ну вспылили на банкете по-семейному, с кем не бывает? Ярик подарил Катаржине шикарное украшение, присланное Романовыми из России специально для её дочери. Официально Российская императрица не смогла приехать, отправив вместо себя баронессу и отдарившись скромным подарком, но она ведь понимает, кто по-настоящему вручил бриллиантовое колье через молодого Шонурова! Так что интересы продвижения российских алмазов через Польшу на рынок Евросоюза совпадают, беспокоиться не о чем. Больше волнует, как теперь поведёт себя Ярик. Не обидится ли он на её маленькую хитрость? Но она, ведь, хотела как лучше!
Решив для себя, что если с Ярославом возникнут проблемы, то она сможет надавить на фаворита через его покровительниц Романовых, Констанция успокоилась. Вряд ли он сможет отказать своей императрице, если та прикажет своему подданному в оказании повышенного внимания Польской королеве. Ведь это такая малость в сравнении с будущим многомиллиардным бизнесом! Единственное, что её смущало — это реакция молодого Шонурова на нападение Катаржины. Если защитный огненный кокон можно было бы объяснить спрятанным на его теле артефактом (ну, как можно поверить, что в двадцать один год можно стать мастером и выдать мастерскую технику?), то как объяснить вспышку Императорского гнева, доступную архимагам? Королевский гнев, который мог выдать магистр, был на порядок слабее, а её и других магистров он пронял до печёнок! То-то Габсбургов выводили под ручки из-за стола, а бледная Урсула потом интересовалась, что это за молодой человек, из-за которого она чуть не описалась? Неужели, здесь и правда скрыта тайна происхождения Ярослава? Она слышала об этих сплетнях про Испанского принца, но не придавала значения. Но как тогда объяснить реакцию Исабель? Не понятно. Надо в этом обязательно разобраться!
Констанция вызвала к себе Главу дефензивы.
* * *
— Читай! — Елизавета порывисто положила на стол перед Екатериной одинокий лист бумаги. Было ясное летнее утро, и в открытое окно был виден Финский залив, по которому скользил одинокий парус. Императрица недавно встала и изволила чаёвничать в халате и тапочках.
— Что там? — лениво поинтересовалась Катерина. Сегодня ей приснился прекрасный сон, в котором у неё появился новый молодой-горячий, и она ещё пребывала под впечатлением. Всё-таки женское тело требует любви и ласки, а у неё уже полгода никого после отставки фаворита Дашкова.
— Отчет от баронессы Оффенберг, которую мы отправили в Польшу, — не смотря на расслабляющую обстановку Петродворца, Канцлер была
