— «Малой». Что случилось? — услышал я тревожный голос Карпова.
— Эти уроды гражданских расстреливают, там четыре автобуса и убитые дети. Тот «лаптежник» у которого дымит мотор их и расстрелял, — ответил я уже спокойным тоном, разворачиваясь для новой атаки.
— Суки!!! — отметился сержант.
— Возьми на себя остальных, этот мой, как понял?
— Понял. Работаю, я уже второго подшиб, сам в прицел влез, осталось два.
Увернувшись от очереди стрелка-радиста я дал очередь по самолету из-за чего «штука» пошла к земле планируя. Заметив что подомной улепетывает на бреющем еще одна «штука», я оставив своего бросился к ней, и пушечной очередью вогнал его в землю. Так получилось, что «юнкерс» врезался в землю рядом с орудиями какой-то артиллерийской части. Самих бойцов не было попрятались, а вот орудия остались на дороге. Пока я сбивал «лаптежника» мой недобиток отстрелив шасси, уже плюхнулся на землю, недалеко от дороги, и оставляя отчетливо видную борозду скользил на пузе.
— Живой сволочь? — воскликнул я увидев как открылся фонарь.
Я видел что к самолету бегут красноармейцы, которые быстро спеленали уродов.
— «Карп» что у тебя?
— Все нормально, догнал последнего и вогнал его в землю. Возвращаюсь. У меня только одна проблема, боезапас кончился.
— Понял. Наши внизу приняли эту тварь, так что шанс поквитаться будет. Давай ко мне. Идем домой.
Поднявшись метров на четыреста, мы полетели к нашему аэродрому, в той же паре. Я ведущий, сержант ведомый. Мне все больше нравился этот немногословный парень с открывшимися у него неплохими летными данными.
Летели мы над дорогой, так было легче ориентироваться. Наше появление вызывало очевидную панику. Раньше я бы посмеялся, но сейчас это вызывало лишь горькую улыбку.
— Командир посмотри справа на параллельную дорогу. Мне мерещиться? — услышал я в эфире голос ведомого. Оторвавшись от наблюдения за дорогой слева, я посмотрел с другой стороны.
А вот там была интересная ситуация. Я увидел на пустой дороге три полуторки набитых красноармейцами, они ехали к нам в тыл, но не это привлекло внимание Карпова, а то что они остановились и вывесили опознавательные знаки. Немецкие кресты на красном фоне. Специально на кабину накинули, чтобы было можно рассмотреть только с воздуха.
— Немецкие диверсанты! — ответил я на удивленный вопрос ведомого.
— Что делать будем? — спросил сержант.
— Что-что, атакуем конечно. Ты пустой?
— Да, все до железки отстрелял.
— Ясно, будешь наблюдателем. Поднимись метров на пятьсот, и следи за воздухом, а я пройдусь по ним. У меня еще полбоекомплекта. Расходимся.
— Понял, — отзывался ведомый и мелькнув нежно голубым брюхом истребителя пошел на разворот.
Первым заходом я не стал стрелять, просто опустился пониже пролетая над ними, и успокаивающе покачал крыльями машущим руками немцам. Мол, я понял, опознал.
А вот вторым заходом прямо на дорогу, открыл огонь из пушек. Позиция была выбрана более чем удачно. Заходил я на головную машину и пушечные снаряды разорвав кабину и разбрызгав кусками тел в кузове плотно сидящих солдат в разные стороны прошлись и по второй машине. На третью уже не хватило высоты, пришлось выводить «мессер» из пике.
Расстрелянные машины скрыла пыль, поднятая разорвавшимися на дороге снарядами. Сделав дугу я снова вошел в пике атакуя третью машину, из нее уже попрыгали пассажиры и разбегались в разные стороны. На этот раз я открыл огонь из пулеметов. Глядя как очереди, поднимая пыль пересекают несколько бегущих силуэтов отчего они падают изломанными куклами, я прорычал выводя истребитель из атаки:
— Это вам не безоружных расстреливать. Почувствуйте на себе, что значит воздушные налеты.
В наушниках послышался отчетливый смех.
— Что смешного? — спросил я у ведомого.
— Да я только что понял что немецкий истребитель сбивает своих же, и расстреливает тоже.
— Действительно смешно, — спокойно сказал я, заходя на очередной вираж и бросая «мессер» вниз. Немцы уже попрятались по кустам, так что моя цель была третья машина, пусть пехом походят.
Расстреляв машину, я вывел истребитель и стал кружить над дорогой высматривая немцев, но в придорожных кустах было тихо.
— Все. Что мог я сделал. Идем к себе.
— Хорошо.
Убедившись, что Карпов занял место ведомого, я повел машину на свой аэродром. Судя по местности, до него осталось километров двадцать.
Привычно зайдя на посадку, я опустился на три точки и покатился к своему капониру, с недоумением оглядываясь. Сомнений не было, еще странным показавшийся мне сверху аэродром, теперь просто подтверждал, что его покинули. Полки опять передислоцировались.
— Пусто, — услышал я голос сержанта.
— Угу. Вижу. Но все равно кто-то должен остаться. Давай к нашей стоянке рули, там определимся.
Мы подкатили к нашей стоянке, где были пустые капониры, и заглушили двигатели. Откинув фонарь, я встал и осмотрелся снимая с головы шлемофон.
Никого не было, ни движения.
Я скинул парашют, и энергично направился к землянке штаба, как заметил несколько фигурок, которые перебежками двигались к нам. Метнувшись в сторону, я залег за стволом дерева и приготовил пистолет к бою, однако это оказались свои. Я опознал в одном из фигур сержанта Горелова, из охранного взвода. Это он застрелил одного из немецких диверсантов во время попытки моего ареста, так что я хорошо его знал.
— Свои! — крикнул я.
— Какие такие свои?
— Суворов.
— Суворов? Точно?
Повезло, что мы опознали друг друга. Пока бойцы с любопытством осматривали трофейную технику, мы узнали новости.
Полки передислоцировались еще вчера, как только вернулись все машины, что уцелели после налета.
Шесть техников из БАО и три бойца из охранного взвода, собирались вывозить один из поврежденных бомбардировщиков, его не смогли забрать сразу, не было свободного транспорта, вот и приехали за ним, благо была такая возможность.
— Ты не представляешь как мы охренели когда два «мессера» стали садиться… — рассказывал техник-лейтенант Камов, помогая рукой. У них был с собой сухпай, так что мы слушали с Карповым с набитыми ртами. Как-то не было времени поесть, так и улетели голодными, и сейчас наверствовали упущенное.
— И где сейчас наши? — спросил я.
— Карта есть?
— Ага, сейчас достану.
Лейтенант показал на карте, где теперь стоят полки.
— Нормально, всего двадцать пять километров. Горючки хватит, — прикинул я.
— Ладно, я рассказал все что произошло за эти два дня, теперь ваша очередь, — с жадным любопытством спросил Камов. Остальные собрались вокруг нас, слушая мой рассказ, прерываемый вставками Карпова.
