— Нормально, всего двадцать пять километров. Горючки хватит, — прикинул я.
— Ладно, я рассказал все что произошло за эти два дня, теперь ваша очередь, — с жадным любопытством спросил Камов. Остальные собрались вокруг нас, слушая мой рассказ, прерываемый вставками Карпова.
Пока я описывал наши приключения под восхищенные возгласы слушателей, стал анализировать, что мне рассказал Камов.
Кроме всех МиГов, не вернулось три «таира». Рассказ вернувшегося с налета Сомова, дал понять, что случилось. Нас ждали, ждали до вечера. Никитин так и сказал:
— Не такой Суворов чтобы задерживаться, вернется он, просто чую, что вернется.
Говорил он конечно Запашному, но один из бойцов подслушал, и этот разговор мигом разнесся по полкам.
Однако я не вернулся. Полки передислоцировались так и не дождавшись нас. Кстати наш вылет вызвал положительную реакцию в верхах. Командование посчитало, что вылет был более чем успешный. Особенно это проявилось, когда проявили снимки что сделал наблюдатель, благо он смог уйти на бреющем.
Самое интересное, наблюдатель сделал не только снимки аэродрома, но и некоторые эпизоды нашего воздушного боя. Это нужно было чтобы определить боевую возможность у «таиров».
— …ну, а как мы сели вы видели.
— Да-а-а-а. Поносило вас, — протянув сказал Камов.
— А ты думал, ни дня без приключений. Война, — ответил я вытирая руки об штанины.
Облизав ложку после тушенки, я вытер ее тряпочкой и убрал в свое привычное место, за голенище сапога.
— У вас связь есть? — спросил я.
— Да откуда. Все уже смотали и убрали, — отмахнулся Камов.
— Вот и мы тоже, сколько не вызываем не отвечают. Может рация не исправна.
— Не знаю. Я когда уезжал все нормально было, да и не заходил я к радистам.
— Тогда мы в часть, может еще на завтрак успеем. Время семь утра всего. И про диверсантов не забывайте, колонну то я расстрелял в десяти километрах отсюда.
— Да понял я, поостережемся. Ну давай тогда, в части увидимся, — пожал мне руку Камов. Распрощавшись с бойцами, мы с напарником сели в «мессеры» и пошли на взлет.
— По карте, аэродром прямо под нами. Видишь что-нибудь? — спросил я.
— Нет. Хорошо замаскировались. Опустимся ниже?
— Умный больно. Про зенитки не забывай. Там две батареи теперь, не считая мелочи.
— Что делать будем?
— Уходим в сторону и на бреющем возвращаемся, там они не успеют с ориентироваться, как мы сядем.
— Хорошо.
Так и получилось. Как только мы появились на виду у зениток. Шасси было уже выпущено, и мы спланировав сели на аэродром. Теперь уже были видны стоянки с самолетами укрытых маскировочными сетями и срубленными ветками. Пользуясь не сильно упавшей скоростью, я повернул к тому месту в котором безошибочно опознал как штаб полка. Заглушив двигатель, я позволил истребителю катиться. От леса к нам бежали люди, некоторые с оружием в руках. На ходу откинув фонарь я отстегнул привязные ремни, и встав помахал рукой.
Первым ко мне подбежал Никитин. Нажав на педаль тормоза, я хлопнул по боку истребителя и сказал знаменитую фразу:
— Вот товарищ майор, принимайте аппарат, махнул не глядя.
И непонимающе посмотрел на Никитина, согнувшегося от смеха. Рядом смеялось остальное командование полка. Мне это казалось странным, поэтому я с недоумением посмотрел на командование.
— Качай его ребята! — выкрикнул кто-то, и не успел я рта открыть, как меня вытащили из кабины и вместе с парашютом стали подбрасывать в воздух.
Почему я вызвал такую странную реакцию мне позже рассказал Никифоров, когда меня перестали кидать в воздух, пытаясь определить умею ли я летать без машины.
Оказалось, Никитину приснился сон, который он рассказал остальным командирам:
* * *
… Занималась утренняя заря. Командиры обоих полков и Никифоров стояли около блиндажа РП. Курили.
— Ладно, отцы командиры, хватит горевать. Может, вернется еще наш найденыш — произнес особист, делая вид, что рассматривает порозовевший горизонт. Услышав в ответ сдавленное шипение он опустил взгляд. Глядя округлившимися глазами ему за спину, майор Запашный тыкал растопыренной ладонью куда-то в небо, будто отгоняя голубей. Никитин молчал, но вид имел не менее потрясенный.
Резко крутанувшись на пятках, политрук развернулся и застыл, выронив папиросу. Над дальним краем аэродрома, освещаемый розоватым светом утренней зари, кружил танк!
— Т-э четвертый, — выдохнул Никифоров — е-о-о-о… Немцы! Десант!
И потащил из кобуры ТТ. А немецкий танк, сделав мертвою петлю и бочку, зайдя на полосу с фирменной суворовской спирали, уже катился через поле прямо к РП, погромыхивая гусеницами и постепенно замедляясь. Наконец, в десяти шагах от потрясенных командиров он остановился. Чуть погодя люк на башне откинулся и показалась чумазая, но довольная физиономия Суворова. Высунувшись по пояс и хлопнув левой рукой по броне, тот устало произнес, глядя в глаза Запашному:
— Товарищ майор. Принимайте агрегат, махнул не глядя, — и помотав головой добавил — Но на эту… на это… В общем, на этот утюг я в жизни не сяду! Не разгоняется, вверх не идет, на виражах сыпется…
* * *
Я только тогда понял странную реакцию на мои слова вызвавшую форменную истерику у бойцов и командиров. Оказалось, про сон комполка знали уже все.
Кстати к моему удивлению игры «махнемся не глядя» в то время не существовало. Я это случайно выяснил. Так что с моей легкой руки, сперва в санчасти, а потом уже по полку, дивизии, эпидемией пошла эта игра. Менялось все. Форма, сапоги, губные гармошки. Один лейтенант в штабе дивизии махнул не глядя «лейку» на трофейный мотоцикл. И опять я виноват. Но по крайней мере все знали что означает слова «махнем не глядя».
После того как меня перестали кидать в воздух и потребовали рассказа что с нами случилось, меня перехватил Никифоров и объявил народу что мы все расскажем позже, а пока мы отправляемся к нему.
Все летчики побывавшие в тылу у немцев, проходят через особистов, не обошли эту тему и мы. С Карповым было посложнее, все-таки он побывал в плену, но и с ним разобрались. Его даже от полетов не отстранили.
Кстати мое сообщение, что экипаж Ламова тоже был с нами и перелетел линию фронта на «шторьхе», вызвал бурную реакцию. Немедленно был оповещен штаб дивизии. Как только они сядут, если уже не сели где-нибудь, нам сообщат.
Как только Карпов после стандартного опроса вышел из землянки, Никифоров отложив мой планшет в сторону, накинулся на меня. Пришлось поминутно рассказывать, что происходило, как только мы взлетели вчера рано утром с нашего прошлого аэродрома. До последней минуты рассказывать.
