Знатоков датского найти не сумели, так что переговоры шли на смеси латинского и французского.
И были проиграны горожанами вчистую.
Под сомнительное прямо скажем обещание Ивара (Рагнарссон взял в свидетели Одина) не чинить в городе кровопролития и освободить всех заложников, нас пропустили к городским воротам и даже любезно позволили их открыть… А потом…
Потом всё было плохо. Для горожан. Потому что наши немедленно принялись грабить и резать. И заложников никто освобождать не стал. И всякого, кто пытался противостоять с оружием в руках, убивали немедленно.
Ужас и смятение – вот те чувства, которые воцарились среди италийцев.
В считанные часы в городе не осталось никого, способного к сопротивлению. Рагнар Лотброк стал полновластным хозяином заветного города…
И наконец узнал, что это не Рим!
Вот это было воистину королевское разочарование!
Конунг так расстроился, что даже пустил на самотек процесс грабежа.
Впрочем, его сыновья хладнокровия не утратили и успели наложить лапу на лучшие куски.
Что ж, справедливо. Это ведь Ивар придумал замечательный план[20] и воплощен он был на финансовые средства Рагнара.
Впрочем, и остальные в убытке не остались. Луна – не Рим, но все же исключительно богатый город.
Был.
Три неделю спустя, до отказа набив трюмы кнорров и трофейных кораблей имуществом и отборными рабами, под завязку загрузив драккары драгметаллами и прочими ценностями, наш отремонтированный флот отправился в обратный путь.
Были, конечно, и другие идеи. В Италии ведь немало городов, в которых можно поживиться… Но мы слишком долго были в походе. Очень хотелось – домой. А через годик-другой, с новыми силами…
Увы. От дома нас отделяли тысячи морских миль. И – зимние шторма. И обиженные нами враги, которые так и жаждали реванша.
Глава тридцать четвертая. Ловушка
Удары деревяшки в щит отсчитывали ритм. Проворачивались весла, толкая драккар. Шипела вода под днищем, мы истекали потом…
Нелегкое это дело: грести в полную силу, когда на тебе – боевое железо.
А без него – никак. Сарацинские стрелы жалили корабль, лупили в щиты, иной раз и по шлему чиркали.
С кормы, в ответ, били наши стрелки. Так, для острастки. Мы удирали. Со всех ног… вернее, рук. Счастье еще, что ветер хоть и встречный, но совсем слабый. Иначе пришлось бы терять время, класть мачту…
– Заходят! Справа заходят! – закричал кто-то.
Справа – это мой борт. Я оторвал взгляд от спины Рулафа, вертевшего весло на переднем руме. Так и есть. Узкая галера шла за нами, медленно, но неуклонно сокращая дистанцию. Мне показалось, что я даже слышу сочные хлопки бича, стимулирующего галерных гребцов.
Задающий темп ритм, и без того торопливый, еще ускорился.
Я уперся и прибавил. По лицу стекал пот, мечталось: зачерпнуть шлемом морскую воду, вылить на голову… Сколько я еще так продержусь? Пять минут? Десять?
– Ну-ка пусти! – сидевший на палубе у моего рума Ове Толстый вскочил… И тут же присел, потому что в его бронь немедленно ударила стрела.
– Ты отдохнул, что ли? – выдохнул я, с недоверием косясь на здоровяка. – Силенок хватит?
Минут двадцать назад этот красавец сиганул с борта кнорра с пустым бочонком под мышкой. А потом, с этим же бочонком (и в полной броне), проплыл почти сто метров, обстреливаемый лучниками с арабского парусника. Когда его втаскивали на борт (втроем, потому что Ове в броне тянул на десять пудов с гаком), болтавшийся на волнах бочонок щетинился стрелами как ежик – иглами, а в мокрой туше Ове – ни одной дырки. Вот уж удача так удача!
Правда, второсортная. Потому что кнорр Ове Толстый потерял. И все, что было в трюмах и на палубе: весь живой и неживой товар, рабов, серебро, ткани, стекло… Все досталось сарацинам, заполонившим кнорр… Уцелевшие викинги попрыгали в воду с мечами в руках… Пошли на дно, надеясь, что Один перехватит раньше, чем утопленники угодят в сети Ран[21].
Когда мы отплывали из Луны, у нас было целых три грузовых судна: свой кнорр и два трофейных. Всё досталось воинам ислама. Вру, не всё. Один из кораблей просто ушел на дно со всем содержимым. На радость будущим подводным археологам. Хорошая смерть для викингов – уволочь за собой в небытие кучу врагов. Плохая – для самих сарацин и, особенно, рабов-итальянцев, заточенных в трюме.
– Силенок моих хватит на троих таких, как ты! – рыкнул Ове.
Чистая правда, кстати. Так что я охотно уступил место бывшему кормчему, а сам, подхватив запасной щит, присоединился к тем, кто готовился встретить вражескую абордажную команду…
* * *
Испанцы ждали нас у Гибралтара. Целая прорва плавсредств.
Головные корабли нашей флотилии сходу ринулись на прорыв… И увязли. Оказалось: арабы соединили канатом линию больших кораблей и украшенные драконами и прочей нежитью носы драккаров тут же увязли в этой морской «баррикаде».
И пошло колбасилово.
Наш хирд в нем не участвовал, потому что шли в арьергарде, а Хрёрек вовремя сообразил, что ввязавшись в общую драку, мы лишь увеличим хаос, а толку для своих будет – ноль.
Так что мы взяли мористее… Так поступили не мы одни – еще десятка два кораблей, боевых и транспортных… Да только рассчитывать на взаимопомощь не стоило. Сарацин было слишком много. Накинулись, как волки на стадо лосей. Разделили, обложили… В общем так получилось, что теперь каждый корабль сражался сам за себя. И никакой возможности помочь своим «транспортникам» у нас не было. Какое-то время мы еще пытались их прикрывать, но едва не потеряли драккар Харальда Щита. К счастью, вестфолдинги вовремя сообразили, что пришло время плюнуть на добычу и спасать собственные шкуры, дружно взялись за весла и вырвались из западни.
Редкая удача, что ветер был совсем слабый. Арабские двух– и трехмачтовые корабли с их косыми парусами неплохо ходили галсами. В отличие от нас. Так что удрали вестфолдинги исключительно благодаря погоде.
Ускользнули и мы, пожертвовав кнорром и успев лишь выловить из воды старину Ове. Наше счастье, что нас в той баталии обсели не галеры, а «вспомогательный флот».
И вот – галера. Вернее, галеры. Потому что за нами увязались аж четыре боевых корабля испанцев.
Вестфолдинги сунулись, было, к нам на подмогу, но Хрёрек немедленно отсигналил им: валите нафиг!
Правильное решение. У команды Щита – отличный драккар. Но шли они как-то вяло. То ли притомились после спасительного рывка, то ли экипаж существенно пострадал от сарацинских стрел. Сейчас они – на самой периферии битвы, что дает им шанс. Которого не будет, если вестфолдинги попытаются нас поддержать. Да и толку от их поддержки?
