Тяжело орать с передавленным кадыком. Быков присел на корточки рядом и сверкнул клинком. Дилер задергался еще больше. Я сделал вид, что рука моя соскользнула с его горла и дал ему возможность еще поторговаться.
Он откашлялся и хрипя затараторил:
— Гоша мой хозяин, Гоша Индия… Не надо! Отпустите меня. Я и так наговорил вам лишнего. Если он узнает, что я вам сказал, он меня в расход пустит. Прошу! Отпустите!
Вот это поворот! Оказывается, я “слил” Гошу ему же самому. Н-да-а… Осечка вышла… И этот урод нам при первой встрече ничего не сказал. Хотя, его понять можно. Ему запрещено называть имя своего хозяина.
Я с облегчением выдохнул. Еле сдержался, чтобы не сказать вслух: “Слава богу”. У меня камень с души упал. Теперь я точно знал, что не причастен к смерти Зины… Все мои предположения рухнули, как карточный домик. Версии теперь нужно строить заново. И теперь, получается, что зацепок по убийству Зины вообще нет никаких. У меня точно нет. Может, опера что нарыли? Вот если бы мне как-то удалось поговорить с Гошей… Чует мое сердце, есть у него кой-какие соображения насчет убийства дочери…
Я встал и отпустил дрожащее тельце.
— Ложись мордой в землю и считай до тысячи, — приказал я ему. — Вслух считай, чтобы мы слышали.
— Зачем? — пролепетал ряженый.
Вместо ответа я ткнул его ногой в пятую точку. Тот без лишних вопросов перевернулся на живот и стал считать. Я молча кивнул Быкову и мы, стараясь не шуметь, скрылись в гуще парка.
Если ряженый даже не досчитает до тысячи, мы все равно успеем смыться. Теперь мы не пойдем к воротам. Окольными тропами добрались до забора парка. Перелезли через частокол толстенных железных прутьев и оказались на глухой улочке. Быстро перебежали дорогу и скрылись в темноте дворов.
— Что будешь теперь делать? — спросил Быков.
— Если бы я знал, Тоха, — задумчиво проговорил я.
— Ты не виноват в смерти комсорга. Теперь можно и отступить.
— С одной стороны я рад, что наркодилер ни при чем, но с другой — цепочка к убийце Зины только что безвозвратно оборвалась.
— Не переживай… Ты же сам рассказывал, как рьяно взялись за поиски преступника. С Москвы аж человек прилетел. Да и Гоша, уверен, землю лопатит. Дочь же его все-таки…
Я усмехнулся:
— Как ни странно это прозвучит, но в этом я с Гошей заодно. Правда, он об этом не знает. А ты бы действительно смог человеку ухо отрезать?
— Человеку не знаю, — пожал плечами Антон. — Но это существо мало на человека похоже.
— Это ты хорошо с ухом провернул. Сам догадался или в кино подсмотрел?
— В книжке читал, — загадочно улыбнулся Быков
— В какой такой книжке? Нет таких книг в СССР.
— Есть! Фенимора Купера, что ли не читал? Про индейцев. Только там скальпы снимали. А ты как понял, что он врет? Я, честно говоря, поверил ему.
— Ты не задумывался, почему менты его не трогают?
— Ну ты же сам рассказывал, что за наркоту сроки смешные. Да и нет у нас официально наркоманов.
— Согласен, но ряженый сказал, что он мелкая сошка и не знает своего хозяина. Обычно такие в расход быстро попадают. Одного посадили, на его место приходит другой. А этот, судя по всему, в парке старожил. Значит, кто-то за ним стоит, и этот кто-то ему помогает. Получается — очень маловероятно, что он не знает своего покровителя. Но и я наверняка не знал, что он врет. Так, проверил просто. На понт взял.
— Н-да-а… — работа в милиции тебе явно идет на пользу, даже я тебя начинаю бояться…
— А тебе-то чего опасаться? Ты слишком добрый для преступника.
— Да не такой уж я пушистый, — вздохнул Быков. — Есть грешок. Воровал раньше.
— Что воровал? — усмехнулся я. — Яблоки у соседа по даче? Это называется, Быков, не воровал, а хорьковал.
— И яблоки тоже, — кивнул Антон. — И книги в книжном магазине по-тихому тырил. Не много, но было дело. Мать в детстве никогда мне их не покупала. А я любил приключенческие читать. Жюль Верна приходилось выносить за пазухой.
— Ну все, Быков, засажу тебя. Пиши чистосердечное…
* * *
— Петров! Тебе особое приглашение нужно? — в помещение экспертного отдела влетел Криволапов, он так торопился, что даже усы растрепались. — Мухой вниз, машина ждет, выезжать пора!
— Куда? — озадаченно уставился я на начальника кадров.
— Ты что? Забыл? Если опоздаем на регистрацию участников, будешь у меня год с выговором ходить.
Ёшкин крот! Совсем из головы вылетело, что сегодня межведомственные областные соревнования по стрельбе из пистолета Макарова. В связи со смертью Зины, я немного потерялся во времени. Хотя до этого исправно посещал тренировочные стрельбы. Три раза аж съездил.
Я по-быстрому предупредил Паутова и помчался за разъяренным кадровиком. Он был очень недоволен, что ему пришлось лично сходить за слесарем.
Команда нашего УВД состояла из пяти человек. Кроме меня в ней были два опера, следователь и девчонка-штабистка. К женщинам в таких мероприятиях относились настороженно и с некоторой долей иронии.
Но неказистая девчушка в звании старлея шмаляла получше любого из нас. И разряд по пулевой стрельбе у нее имелся. Кроме того, в студенчестве она занималась биатлоном и могла стрелять в любых условиях. А спокойно пальнуть из Макарова, не нарезая перед этим круги по снегу, вообще запросто. Поэтому Наташу назначили капитаном нашей команды.
Мне было все равно, кто у нас капитан, а вот остальных это напрягало. Относились к капитану с подковыркой и демонстративно старались не выполнять ее указания. Вот такая у нас была дружная и сильная команда.
На полигон прибыли, когда уже началось общее построение. Чуть не опоздали.
Стрельбы традиционно проходили все в том же карьере за городом. Погода, благо, стояла безветренная и не слишком солнечная — идеальные условия для соревнований.
Кроме нашего управления в соревнованиях участвовало еще вышестоящее областное, представители таможни, прокуратуры, и другие госструктуры — любители пострелять. Большинство из них не имело, конечно, закрепленного табельного оружия, но это не мешало им “втихаря” готовиться к предстоящим соревнованиям. Они договаривались с другими ведомствами, где был доступ к оружию и патронам. Раньше в этом плане проще было.
Стреляли традиционно по двадцать патронов в мишень с кругами. Максимум, если выбить двадцать десяток, можно набрать двести очков.
После построения первая смена отправилась на огневой рубеж, на котором выставили для каждого участника по столу. На все упражнение отводилось двадцать минут, получается, что на выстрел — минута. Кажется, что много, но когда стреляешь, время пролетает незаметно.
За это время
