Тогда, после моего судьбоносного вопроса, Мишка несколько заколдобился, но ответил, что есть в Марселе несколько ему известных точек, где люди играют и в карты и в рулетку. В официальные заведения нам, по понятным причинам, ход был закрыт, зато в парочке откровенно криминальных шалманов можно было не опасаться проверки от гестапо. То есть, налёт полиции конечно не исключался, но о таких вещах подпольных держателей предупреждали заранее. Так что в нашем случае, жандармов можно не бояться и основной задачей, было уйти без потерь и с деньгами. Кстати, насчёт последнего, Кравцова вообще брали сильные сомнения:
— Илья, ты пойми, это ведь не из портмоне деньги достать! По-твоему, всё так легко? В девяносто девяти случаев из ста, в выигрыше остаётся хозяин казино. Удачи, во-первых — очень редки, а во-вторых, если эта удача будет достаточно крупной, то нас, как людей не имеющих в этом городе влиятельных друзей, могут оттуда просто не выпустить. Да и игроки там — сплошные бандиты. Приличные люди в такие места не ходят, а эти уголовники могут пустить в ход нож при малейшей возникшей проблеме!
Михаил подпрыгивал и стращал до тех пор, пока я не выдержав спросил насчёт того, какие у нас варианты есть вообще. На это, Кравцов почесал затылок и признал, если мы не хотим тут ещё месяц торчать, то вариантов, в общем-то, больше нет. Ну а на нет и суда нет. Приблизительно так ему и ответил:
— Тогда особо голову ломать не будем. Сегодня пробуем сыграть. Не выйдет — ждём, когда Бергман от своего перитонита отойдёт. Получится с бабками — завтра уже «растает в далёком тумане Рыбачий».
— Какой рыбачий?
— Остров Рыбачий. Или полуостров, точно не помню... Ты не парься, это я образно говорю.
Потомок эмигрантов на это только хмыкнул:
— Ты знаешь, я всё время считал, что русский — мой родной язык. А общаясь с тобой, его через раз понимаю. Или ты на неизвестном мне жаргоне разговариваешь, или язык настолько изменился за это время. Вот что значит — «не парься»?
Во как! Докатился... Интересно, а хоть какой-нибудь язык я знаю достаточно хорошо, чтобы меня окружающие без дополнительных пояснений понимали?! Мишка, склонив голову, с ехидной улыбкой ждал объяснений, поэтому попытался донести до него смысл высказывания:
— Ну-у... «Не парься» значит «не грузись»... Бр-р-р... Нет... О! Это значит — не бери в голову!
Кравцов ничего не сказав покрутил башкой, ну а потом, после получасового спора, оставив Птицына в доме, мы наконец двинули в гнездо порока. По пути решили, что в игре будем оперировать только половиной из имеющихся у нас денег. Я, самонадеянно заверил Мишку, что четырёхсот франков, для выигрыша нужной суммы, мне хватит выше крыши. Да и эти четыреста нужны только для того, чтобы зря время не терять, выигрывая по мелочи. А так, буквально — две, три ставки и мы сможем уходить. Правда, эксперимент с лотереей я так и не удосужился провести, но держа в голове слова Мессинга о громадной и неохватной халяве, то есть удаче, преследующей меня, особых сомнений не испытывал. Но как оказалось, с такой тонкой материей как фортуна, нужно быть гораздо более осторожным...
***
Мда... вовсе не так я себе представлял подпольный игорный дом. Думал, будет что-то вроде накуренного подвала с мрачными личностями, грязью и страхолюдными вышибалами. Всё оказалось, немного по-другому. Никаких подвалов не было, а было приземистое здание на окраине, чем-то похожее на пакгауз. Возле него нас встретили не качки, а двое вертлявых французов, которые после переговоров с Кравцовым показали на вход, находящийся вовсе не за ними, а с торца этого ангара. Там, за железными дверями, парочка крепких парней, предложили оставить им на хранение, имеющееся в наличии огнестрельное оружие. Стволов у нас не было, поэтому без особых задержек, пройдя длинным коридором, вошли в ещё одну комнату. Сидевший в помещении мужик, поинтересовался, во что именно мы собираемся играть. На долгую игру я даже не настраивался, поэтому выбрал Блэк-джек. Уж при игре в «очко», выигрыш только от удачи зависит, то есть как раз то, что мне надо. Единственно, что смущало, так это незнание языка. Но всё оказалось вполне демократично. Нас провели в ещё одно помещение заставленное столами и выяснилось, что крупье, или как называется этот хмырь, который раздаёт карты, бодро чесал по-немецки. Поэтому, усевшись на стул, с гнутыми ножками я, хрустнув пальцами и ободряюще глянув на потомка эмигрантов начал игру.
Буквально через десять минут, она уже прекратилась. Только вот результат был обратный ожиданиям. У меня, наверное, морда как у лошади вытянулась, когда этот сраный раздавальщик, на последней взятке, опять взял больше очков. То есть, в четыре ставки я, продул все деньги. Растерянно оглянулся на Мишку, но он мрачно щерясь, отрицательно покачал головой. Понятно... Последнюю заначку не отдаст. Крупье вопросительно подняв брови, фальшиво улыбнулся, но я махнув рукой, показал что игра окончена и встал освобождая место.
Потом, уже на улице долго пинал ни в чём неповинное дерево, попутно выслушивая всё, что Михаил думает насчёт игры вообще и моих умственных способностей в частности. Блин! Ну почему так получилось?! Ведь кидая монетку, из двадцати раз все двадцать угадывал. Может тут сама механика выигрыша другая идёт? Может надо было на рулетку идти? А может этот напомаженный крупье мухлевал?! Не зря же у него глазки так бегали? И улыбка у этой падлы слишком уж сальная была. У сволочи! Кругом одни прендегасты!
В конце концов Мишке надоело наблюдать за избиением дерева и он сказал:
— Ладно, хватит психовать. Всё равно ничего не изменишь, а в следующий раз умнее будешь. Пойдём отсюда, чего тут зря торчать...
Но я находился на таком взводе, от несбывшихся ожиданий, что развернувшись к нему, злым голосом ответил:
— Нет Миша, без денег я отсюда не уйду. Мне тут ещё месяц бока пролёживать, когда на фронте такие дела творятся, совсем не с руки. Так что завтра, мы по — любому уедем. Не вышло выиграть, добуду бабки другим способом!
— Это, каким?
И я объяснил. От этих объяснений Кравцов вытаращил глаза и предложил пойти и попробовать выиграть что-нибудь на оставшиеся деньги, лишь бы я от своей задумки отказался. Возбуждённо подпрыгивая, он пыхтел:
— Ты вообще с ума сошёл! Что значит — грабить приходящих сюда? Тут люди серьёзные, с оружием, с охраной! Пойми, это же уголовники, а не ягнята! Да даже если и получится кого-нибудь ограбить, где гарантия, что у него нужная сумма окажется?
— Одна старушка — рубль, а десять, это уже червонец!
— Чего?
Михаил даже подпрыгивать перестал, а я пояснил мысль:
