– Я смотрю, о пришельцах вы уже окончательно забыли. Или есть основания полагать, что они решили оставить нас в покое?
Слова Берестина прозвучали настолько неожиданно, что на секунду все замолчали, с недоумением глядя на него, а потом рассмеялись настолько дружно, будто услышали остроумный анекдот.
– Да… Вот блестящий образец стиля «а-ля Новиков», – сказала Ирина. – Надо же так заморочить всем головы…
Воронцов тут же вспомнил подходящий к случаю эпизод из своего военно-морского прошлого, и завтрак закончился в атмосфере веселого облегчения. Похоже, что все, подойдя к краю бездны и заглянув в нее, обрадовались возможности тут же забыть об увиденном. Благо, что всерьез задуматься о том, что в ней открылось, пока не было неотложной необходимости.
…Новиков вышел на крыльцо, прикидывая, чем заняться до обеда и, главное, чем занять остальных. Можно было, к примеру, взять вездеход и прокатить девушек до дальнего распадка, где пострелять глухарей, или переправиться на тот берег, разведать, что скрывается за цепью голубых холмов, или даже попросить Левашова настроить канал перехода на пустынный атолл в Индийском океане, где сообразить нечто вроде праздника Нептуна с купанием и виндсерфингом. В любом случае требовалось действие, чтобы сбить минорный настрой. Даже самой интеллектуальной компании нужны иногда простые развлечения. И внезапно подумал, сколь часто подобные проблемы возникали перед диктаторами.
За спиной у него открылась дверь. Воронцов, уминая пальцем табак в большой вересковой трубке, подошел и сел боком на перила. Чиркнул спичкой и долго водил ею над жерлом своего курительного устройства, добиваясь, чтобы табак затлел равномерно и на должную глубину. Затянулся, неторопливо выдохнул дым, полюбовался, как он медленно поднимается вверх в сыром и неподвижном воздухе.
– Ты молодец, командир, сработал четко, минимум на неделю толпа успокоится. А мы с тобой что делать будем?
– С чего ты взял, что нам нужно что-то делать?
– Хозяин – барин. Можно и ничего. Просто я подумал, ты жаждешь определенности. В самом деле, чего вам ждать? Вдруг и вправду пришельцы давно про вас забыли?
– А если не забыли?
Воронцов помолчал, похрипел трубкой.
– Может, и не забыли. Только это – ваши проблемы. Мне как-то все надоело. Идея себя изжила, как говорил Остап.
– Постой, как тебя понимать? – с недоумением спросил Новиков.
– Как хочешь. Я с вами пожил, посмотрел… Надоело. Вы кого-то там боитесь, спасаетесь – ваша воля. При чем тут я? Ну, Олегу помощь была нужна. Что мог – сделал. Теперь, думаю, будет здесь четыре человека или пять – все равно. Если за вами сюда придут, из автоматов не отстреляемся. А мне на Земле привычнее. Вот так. Осуждай, не осуждай – я решил вернуться.
Новиков старательно рассматривал почерневшие от многодневных дождей ступеньки лестницы у себя под ногами, потом перевел взгляд на едва видимую сквозь туман реку. Он не знал, что ответить Воронцову. Какой второй и третий смысл могут нести его слова? Ничего не мог сообразить. Думать, что Дмитрий струсил, Новиков не имел оснований. Поверить, что говорит правду, – не позволяли прожитые рядом с ним недели.
Он посмотрел на Воронцова в упор, ища в его глазах хотя бы намек на шутку или подтекст. Однако не смог уловить ничего.
– Постой, а как же все, что ты говорил раньше? Твой пришелец, война, сорок первый год? Не вяжется…
– А ты мне поверил? – Воронцов изумленно поднял бровь. – И не обратил внимания на все натяжки и несообразности? Ну что ж, или способный я рассказчик, или ты… – он замялся, подбирая слово. Не нашел подходящего и махнул рукой. – Впрочем, неважно. Просто скучно мне стало отдыхать, приехал к Олегу, а у вас тут такое… Вот и решил разговор поддержать… Так и запомни – ничего не было. В дальнейшем это тебе пригодится. Когда станешь очередные решения принимать. Чтобы не обольщаться бессмысленными надеждами…
– Теперь я, кажется, понял, за что тебя вышибли с флота, – сказал Новиков, неожиданно успокаиваясь. Очевидно, Воронцов затеял новую, пока непонятную партию. Пытаться разгадать ее смысл сейчас незачем, нет достаточной информации. Значит, правильнее всего ему подыграть. А дальше видно будет. Но ни в коем случае не надо раздражаться, лезть в спор, взывать к совести, чести и чувству долга. Тем более что от них, надо полагать, не отступает.
– Кто его знает, понял ты или нет, – пожал плечами Воронцов. – Но наверняка тот, кто меня вышибал, исходил из своих критериев, а не из твоих. А в целом все правильно, важен результат. Рад, что расстаемся без взаимных обид. – Он помолчал. – Впрочем, я не обещаю, что ухожу навсегда. Может, вернусь. Если и там скучно станет… – Снова помолчал и добавил: – Знаешь, если Лариска с Ириной захотят Наталье компанию составить – ты сильно не спорь. Что тут девчатам зимой делать? Холод, снега, скука… А я им на Земле что-нибудь придумаю. Потеплеет – вернутся.
Новиков был прав в своих догадках. Прошлой ночью Воронцова вызвал Антон и в категорической форме посоветовал покинуть Валгаллу.
– Вполне вероятно, что в ближайшее время там станет горячо, – сказал он.
На возражения Воронцова отреагировал так:
– Там ты своим друзьям ничем не поможешь. Хоть с пистолетом, хоть с пулеметом. Это не Земля. А отсюда помочь сможешь. А вот если в плен попадешь ты, тогда плохо. Поэтому сделай так, чтобы даже при желании ничего серьезного о тебе и твоих связях со мной никто сказать не смог…
– Как же это ты себе представляешь? Ребята все знают… Но если им все объяснить, будут молчать. Даже на самом серьезном допросе.
– На достаточно серьезном допросе даже на Земле заговорит любой, а уж там… Нужно, чтобы ни у кого о тебе достоверных данных не осталось. Уж постарайся. Затем Антон начал объяснять, что проще всего было бы вообще стереть всякие воспоминания о Воронцове из памяти его друзей, но это, увы, теперь невозможно. Пришельцы дважды видели Воронцова в обществе Левашова, даже вступали с ним в контакт.
– Особенно второй раз, – с мрачным юмором вставил Дмитрий.
– Вот именно. Поэтому остается только поддерживать твою легенду: да, был такой товарищ, в гостях, проездом, в силу неуравновешенного характера вмешался не в свое дело, стрелял в милиционеров, опомнился, перепугался, вместе со всеми бежал на Валгаллу, там успокоился и счел довольно опасным возвратиться обратно, где и затерялся бесследно… Все остальное узнаешь позже. У нас еще будет время. И еще ни в коем случае там не должна остаться Ирина. Пока ее не найдут, твоим парням ничего серьезного не угрожает.
Они обсудили еще целый ряд имеющих отношение к делу подробностей, после чего Воронцов, не убежденный до конца, но понимающий, что более разумного и надежного выхода у него все равно нет, возвратился на Валгаллу.
