Понимаете, в настоящее время в Советской России уже возникла псевдоэлита. Но я лично считаю, что отстаивание интересов государства на уровне идеологии — бесперспективно. Уйдет это поколение революционеров-идеалистов, и все повалится, просуществовав какое-то время еще по инерции. Два-три поколения — и дети и внуки этой псевдоэлиты возжаждут собственности, прикрываясь идеологическими лозунгами. Ну а поскольку они реальных богатств до этого не имели, то они в своем развитии, как элита, отстанут также на два-три поколения.
Поясню свою мысль. Эта новая элита будет упиваться возможностями вновь обретенных материальных ценностей. А вот другие элиты уже прошли этот этап «упивания». Они занимаются более реальной и прозаической вещью — экспансией. Их планы и действия будут изощреннее, продуманнее и коварнее, чем могут быть планы этой новой постсоветской элиты. Той придется только обороняться, и я не думаю, что это всегда у нее будет удачно происходить.
Леонтьев на минуту замолчал.
— И, Василий Васильевич?
Директор «Росс Кредита» вздохнул:
— Собственность. Вопрос собственности, господин Егоров. Чем раньше решить этот вопрос в нынешней России, тем для нее лучше. Необходимо возвращать частную собственность. Но сразу оговорюсь, что старую, имперскую элиту на пушечный выстрел нельзя подпускать к собственности в России. Они опять все прогадят. Надо формировать новую элиту, которая будет чувствовать кровную связь между собой, государством и гражданами, эту страну населяющими. Ответственную элиту. Как это сделать, есть несколько вариантов. Но если вы позволите, об этом я вам скажу через три месяца.
Я задумчиво на него взглянул. Однако… Ладно, пусть начинает работать. Посмотрим, что он мне предложит.
Мы обговорили еще несколько второстепенных вопросов, и я стал прощаться. Генерал сам пошел проводить меня до дверей. Мы тепло расстались, перед тем как я сел в машину начальника службы безопасности.
Когда автомобиль тронулся, тот меня спросил:
— Будут какие-то пожелания, Андрей Егорович?
— Будут, капитан. Пригляни за Леонтьевым и Юденичем. У них явно сложилось свое мнение по тому, что происходит. Но очень не хотелось бы, чтобы они этим мнением поделились с кем-то со стороны в течение ближайших двух месяцев. А потом это будет не важно. Но пригляди очень корректно и ненавязчиво.
— Пригляну. Не волнуйтесь, все будет в порядке. Куда вас везти?
— Вези до ближайшей безлюдной подворотни, Петр Михайлович…
Машина плавно отъехала от здания банка, набрала ход и скрылась за углом…
Европа отгуляла Рождественские праздники, проводила старый, тридцать третий, и вступила в новый, тридцать четвертый, год, внезапно начавшийся с непонятных событий.
Законопослушные граждане не успели выйти на работу, как на них обрушился шквал новостей.
Началось все с газет и журналов, подотчетных «Обществу ревнителей русской истории». Те внезапно начали обсуждать стабильность английского фунта стерлингов и доллара США. Эту тему так же внезапно подхватили некоторые ведущие европейские газеты. Правительства, первую неделю не обращавшие на происходящее внимания, на вторую озаботились и поручили вторым лицам из министерств финансов выступить с опровержениями слухов. Для чего последние пригласили к себе представителей прессы.
Этого, как оказалось, и ожидали возмутители спокойствия. Их вопросы при интервью были построены так, что чиновникам волей-неволей пришлось как бы оправдываться. При этом создавалось мнение, что они утаивают от общественности что-то важное.
Дальнейшее пошло нарастать как снежный ком. Уже опираясь на слова финансистов из интервью, которые выглядели как утаивание, представители второй древнейшей профессии вбросили в информационное пространство ряд статей, основным посылом которых было: «Что утаивает наше правительство от нас в отношении ведущих валют мира? И не пора ли нам самим о себе побеспокоиться, поменяв нестабильные банкноты на вполне реальное золото?»
На фоне такого трехнедельного информационного прессинга и наступило утро 25 января 1934 года.
В это утро, с началом банковского дня, в предназначенных для срочной купли-продажи валют операционных залах трех ведущих коммерческих банков Великобритании — «Барингс», «Ллойд» и «Вестминстер», а также в некоторых других банках второго ряда появились независимые валютные брокеры, нанятые неким «Фондом новых инвестиций». Они, предъявив доверенности и лицензии, заверенные Банком Англии, начали активно скупать от имени своего заказчика фунты стерлингов за доллары. Сделки совершались молниеносно, и на любой вопрос клерка банка всегда находился немедленный ответ покупателя, подтвержденный соответствующим документом. Деньги срочно телеграфом переводились со счета на счет. Общая сумма вброшенных на финансовый рынок долларов подошла к первой сотне миллионов, когда его курс заколебался и пошел вниз. Весть об этом мгновенно перекинулась с Туманного Альбиона в континентальную Европу.
Одновременно с начавшимися покупками вышли экстренные выпуски газет, в которых описывалось происходящее. Создавалось такое впечатление, что авторы статей сейчас сидят в каждом операционном зале и отслеживают процесс. Борзописцы просто-таки смаковали, как падает курс доллара.
Эти утренние выпуски были последним импульсом информационного давления, которое шло последние три недели. Многие валютные спекулянты в Европе, мелкие банки и предприниматели, державшие часть своих активов в долларах США, не выдержав информационного удара, бросились продавать американские деньги. Такого дополнительного толчка доллар не перенес и стремительно ушел в пике.
В Лондоне было 10:55, а в Вашингтоне без пяти минут шесть утра, когда председателя Совета директоров ФРС США Юджина Блейка оторвал от раннего завтрака, который по давно устоявшейся традиции готовила его жена, звонок от дежурного референта:
— Господин Блейк, плохие новости из Европы.
— Что там не так с Европой, Майк? Если что-то вроде мировой войны, которую они опять умудрились развязать, то я вас прощу. Другие новости не стоят того, чтобы меня отрывали от горячих булочек с маслом, приготовленных моей женой.
— Все гораздо хуже, чем война, господин председатель. Курс доллара в Европе резко пошел вниз и продолжает падать.
Глава ФРС сорвал с груди салфетку и бросил ее на стол:
— Подробности…
— Некий «Фонд новых инвестиций» из Швейцарии уже скинул сто пятьдесят миллионов долларов через английские банки и скупил на них фунты. И продолжает сбрасывать. Европейская пресса неистовствует. Вслед за этим фондом доллары начали сбрасывать другие держатели. От этого пошла волна на Фондовые европейские биржи. Акции наших компаний и тех, кто с ними связан, начали стремительно падать.
