Ловя на себе брошенные вскользь вопросительные взгляды, Егор, наконец, не выдержал и отставил свою миску в сторону:
– Ладно, дамы и господа! Слушайте внимательно ответы на вопросы, которые крупными буквами написаны на ваших мужественных лицах…. Первое, надеяться мы должны только на себя! Даже на Госпожу Удачу и Его Величество Счастливый Случай не советую уповать…. Второе, спим пока в шалашах. Когда всё вокруг хорошенько подсохнет, тогда и землянки отроем, и избы восстановим…. Третье. Половина мужского коллектива (жребием определим), активно занимается рыбалкой и охотой на водоплавающую дичь. Другой-то пока, после этого весеннего паводка, всё равно нет, потонула…. Вторая половина начинает без устали готовиться к посевной кампании: поднимать пашню, носить свежую землю, песок и торф, удобрять – всем подряд…. Женщины же занимаются хозяйством и детьми. У меня, собственно, всё. Вопросов нет? Просто отлично! Мы прорвёмся, ребятки…. Обязательно прорвёмся!
Глава семнадцатая
Концлагерь – на изломе сентября
Весна и лето прошли уже в привычных трудах и заботах. Они полностью восстановили и отремонтировали баню и обе избы. В одной поселились Пугачёвы, в другой – Федонины. А Леоновы и Поповы-Брауны трудолюбиво отрыли себе по просторной землянке – в крутом склоне невысокого глинистого косогора. Рыбачили, охотились, благо в лесах опять появились зайцы, барсуки, косули, куропатки и рябчики, а на берегах ручьёв и озёр – упитанные толстощёкие бобры….
Сеня Браун соорудил новую отличную коптильню, женщины занялись заготовкой мяса впрок. Колосились рожь и пшеница, зеленели овощные грядки, обещая щедрый осенний урожай.
А вот запасы соли, захваченные с собой во время поспешной водной эвакуации с Чёрного холма, подошли к концу уже в самом начале июля.
– Командир, сходи в нашу пещеру, попробуй разжиться солью, – попросила как-то ранним утром Галина Быстрова-Пугачёва. – Только набери побольше: надо же на зиму и гусей-уток насолить. Чего бочкам простаивать пустыми? Грибы, опять же, скоро пойдут…
Егор только плечами пожал: вопрос о том, сколько продлится санитарный карантин (один год, или – пять?), связанный с прошлогодней техногенной катастрофой, до сих пор оставался открытым. Будет очередная зимовка? Не будет? А раз однозначного ответа нет, значит надо рачительно запасаться всяким и разным продовольствием….
Захватив с собой топор («мохоруб» – в данном случае), и нехитрые рыболовные снасти, он бодро зашагал в сторону Чёрного холма. Решил вот и порыбачить заодно, разжиться карасями и линями, обитавшими в Чёрном озере.
«Саньку надо бы предупредить», – подумалось с запозданием. – «Да она же за земляникой ушла в поля, и Платона прихватила с собой. Только к обеду вернуться…».
Не доходя до входа в пещеру метров двести пятьдесят, Егор – по чуть заметной тропинке – свернул в сторону. Подойдя к могиле шеро-бароно Платона, он отвесил низкий поясной поклон и положил на каменный холмик небольшой букет свежих полевых цветов, собранных по дороге. Постоял, помолчал и вдруг насторожился, могилу явно кто-то трогал: она стала заметно выше (если бы ниже – можно было бы списать на коварный весенний паводок), а чёрный кусок базальта, заменяющий памятник, был развёрнут – относительно первоначального положения – почти на девяносто градусов.
– И как это прикажете понимать? – чуть слышно пробормотал Егор.
«Может, стоит раскопать могилу?», – предложил любознательный внутренний голос. – «Вдруг, там и тела-то никакого нет?».
Но Егор решил, всё же, не тревожить останки старого цыгана, ещё раз поклонился – до самой земли, развернулся и продолжил намеченный путь.
Родная пещера встретила сыростью и затхлостью, на полу чуть заметно подрагивали большие желтоватые лужи, каменные стены были покрыты изысканными узорами бело-розовой плесени. В том месте, где когда-то был солончак, он обнаружил только крохотный прудик с тёмно-зелёной водой, полный жирных головастиков и крохотных жуков-водомерок. Очевидно, бурный весенний поток смыл всю соль – без остатка…
Что-то словно бы подтолкнуло: совершенно неожиданно для самого себя, он пошёл дальше по главному коридору, через проём в искусственной кладке попал в нежилую часть подземного помещения, прошёл метров двадцать-тридцать вперёд и остановился – как вкопанный…. Передатчик-излучатель снова исправно работал! Ласково подмигивали красные и зелёные лампочки, чёрные и серые точки загадочно мерцали на квадратных и прямоугольных экранах дисплеев, вогнутая сетка радара медленно и величественно вращалась вокруг своей оси…. Более того, к агрегату добавился приметный блок, которого раньше не было. Егор подошёл ближе, ладонями осторожно потрогал незнакомый, чуть слышно гудящий тёмно-синий ящик, установленный поверх кожуха агрегата.
– Внимание! Внимание! Внимание! – ожидаемо зазвучал противный механический голос. – В случае попытки вывести установку из строя, или причинить ей значимый вред, незамедлительно будут активированы взрывные устройства! Повторяю, незамедлительно будут активированы взрывные устройства, установленные во всех помещениях подземелья! Взрывы произойдут ровно через две минуты после начала активации! Повторяю, ровно через две минуты!
Ещё через две секунды приятным светло-зелёным светом загорелся большой квадратный экран, на котором тревожно и угрожающе замигали чёрные цифры: «120».
– Внимание! Внимание! – снова прорезался механический голос. – Немедленно отойдите от установки на десять метров! Немедленно отойдите от установки на десять метров! Повторяю в последний раз: взрывы будут осуществлены через две минуты после начала активации! Ровно через две минуты!
Он торопливо вернулся к входу в жилое (когда-то) помещение. Через некоторое время светло-зелёный экран успокаивающе подмигнул и послушно, зашипев безвредным ужом, медленно погас…
«А как же наводнение?», – удивился про себя Егор. – «Отметки на стенах говорят о том, что вода в зале поднималась сантиметров на шестьдесят-семьдесят, а эта штуковина пашет – как ни в чём не бывало…. Хрень какая-то, право слово!
От всех этих сюрпризов настроение было окончательно и безвозвратно испорчено, думы разные одолевали…. Машинально, небрежно отбрасывая длинной палкой в стороны встретившихся на пути змей, он дошагал до Чёрного озера, быстро вырубил во мху квадратную лунку, безо всякого удовольствия вытащил – одного за другим – трёх полуторакилограммовых бронзовых карасей и отправился к дому.
Около моста через Боровой ручей его встретила взволнованная Санька:
– Егора, ты же ходил к пещере?
