Мда… Правила жанра требуют совершить чудо. Что-то невиданное, неожидаемое… Какой-то… отсвет милосердия Всемилостивейшего…
А правила экономики требуют чудеса — тиражировать.
Как бы не зарваться… Стыдно будет. А не сделать, даже не попробовать — ещё стыднее! Ну, ты, Ванька! Гумнонист, дерьмократ и дырка от разреза Аллаха на земле! Давай чудо!
Но — не в лоб…
— Так. Абдулла, до чего вы договорились с князьями?
— Эм… вот… хм… нет до чего. Эмир, да будет благословен он… его перед очами…
— Кор-роче!
— Эмир отпускать гяур. Они отдавать… э… хабар и полон, платить… как это… ущерб. Вред. Да. А этот ваш… Андрей хотеть тьма сумм кумис… серебро.
* * *
Истощение серебряных рудников халифата, прекращение потока «бобрового серебра», о котором я неоднократно уже упоминал, накрыло не только Русь, но и Волжскую Булгарию.
Здесь в начале XI века исчезают ввозимые из восточных стран серебряные дирхемы. Начался «безмонетный период», продолжавшийся в Серебряной (Волжской) Булгарии до XII века. В качестве разменных монет используются серебряные слитки «сумы». Длина слитка 13,7 — 17,9 см, ширина 1,5 — 1,8 см, вес 188,2 — 215 гр. Для русских — «ветхая гривна», четыре кунских.
Забавно: Волжских булгар на Руси называют, по старой памяти, «серебряными». А монетного серебра-то у них и нет.
* * *
Сумма «сумм»… чрезмерная. Ни одна из сторон не рассчитывает на принятие её предложений. Смысл — начали торг. Эмир надувает щёки: всё возьму. Андрей возражает: ничего не боюсь, сам раздевайся.
А я? Чего я хочу? Я хочу не сдохнуть. Если сюда подвалит конница с юга или суваши с запада… Или серьёзные подкрепления с востока. И это важнее добычи или славы. И мне очень хочется быстрее вернуться на Дятловы горы и заняться делом. А не этой фигнёй, которую здесь называют священной войнушкой.
Ванька-миротворец? Факеншит! Побьют… Или — нет. Пока не попробую — не узнаю. Но для начала…
— Джафар, собирайся. Ты отправишься с дедушкой.
— О! Да будет благословенно…
— Абдулла! Потом. Как бы не повернулось дело — внука забираешь с собой. Я не могу причинить вред своему… э-э-э… мухаджиру. Я не могу брать с тебя денег. Ибо — ты мой верный. Джафар, довольно ли моей просьбы, чтобы ты не говорил ни с кем об увиденном?
— Да. О, сахиби…!
Глаза мальчишки полны восторга. Восторга от явления чуда: чуда освобождения, чуда милосердия страшного гяура, чуда бесплатной милости. Зря. Я же говорил: «Не просите у меня милости. Ибо нет её у меня. Просите службы». Переходим к делам служебным, к исполнению должностных обязанностей:
— Довольно! Собирайся. А мы, о мудрейший Абдулла, обратим стопы свои на пути уже пройденные, посетим собрание уже состоявшееся. И, отринув слова грозные, прежде произнесённые, попытаемся найти решение мирное. Ибо мир — угоден Аллаху.
Суздальские бояре… несколько не поняли. Когда мы с «мойдодыром» отправились назад в полуторо-этажный особняк. Нас бы просто развернули, но сегодняшняя моя казнь… Сбегали-спросили-позвали.
Собрание пребывало в недоумении и раздражении. Поэтому — просто общий поклон и быстренько без притопов:
— Господа князья, господа бояре и воеводы. Нет чести в убийстве. Всё ли мы сделали, чтобы избежать кровопролития? Мы не торгу деревенском лукошко яиц торгуем. Здесь решаются судьбы людей. Душ христианских. Кому завтра — Господа славить, кому — сырой землёй накрыться.
— Ты! Ты с басурманами мира хочешь?! Они… Они… Они против Христа!
Какой, однако, у Андрея сильно православный сынок. С таким энтузиазмом хорошо под танк со связкой гранат кидаться. А вот полком или батальоном командовать… уже не надо.
— Да. Хочу мира. И все тут присутствующие — присутствуют здесь для этого же. И они все — за мир. О чём и был здесь разговор с послом. Вопрос — в условиях мира. А не в выборе — воевать или мириться. Мириться. Однозначно.
— Кто это такой, и почему он перед нами, князьями русскими — без спроса своё вонючее хайло открывает?
Глеб, твою мать! Ну что я тебе, князь рязанский, сделал?! Ну что ты на меня так… уничижительно смотришь?
А, понятно: главный здешний вопрос не — «Кто ты»? А — «Чьих ты»?
* * *
Глеб, князь рязанский. После смерти Боголюбского украдёт из Владимира святыни: икону и меч. И ещё многое. Будет нагло врать, пока Всеволод (Большое Гнездо) не придёт с войском к Рязани. Отдаст ворованное, поклянётся в верности, сдаст город — все укрепления будут срыты. Снова примет участие в мятеже против Всеволода. Будет посажен в темницу и уморен голодом. Дядя и злейший враг муромскому Юрию (Живчику). И — Боголюбскому.
Глеба здесь вообще всё раздражает. Более всего, конечно, необходимость подчиняться Андрею. Сам его вид. Весь этот поход. Всё войско, эти иконы, эта река, эти разноцветные скалы… Всё.
Сам Бряхимов… туда-сюда. Польза кое-какая есть. Но дальше… как зубная боль.
После моего «выскока из-под топора», воспринимает меня, как «человека Боголюбского». То есть — врага. Не потому что я плох, а потому что из «тех», из суздальских. Любую гадость, которую сможет мне сделать безнаказанно — сделает. И люди его — тако же.
Длинный, уже с залысинами, постоянно мрачный. Прозвище — Калауз. Слово означает — карман, калита, сума, киса, гамза, кошель.
Традиционно щедрость — неотъемлемое свойство русских князей. Слова Владимира Крестителя, выставившего серебряную посуду на пир своей дружины: «Без дружины и серебро потеряю, а с дружиной и новое найду» — звучат в разных вариантах и в летописях, и в былинах.
Однако в последнее время на «Святой Руси» всё более встречаются князья скупые. Я уже вспоминал Володшу и Гамзилу, для которых наполнение кошелька — из важнейших, жизненно необходимых занятий. Применительно к некоторым Рюриковичам в эту эпоху летописцы с возмущением отмечают их жадность. С одним таким, Мачечичем, ограбившем княгиню-вдову, мне ещё придётся столкнуться.
Глеб-Калауз из этой породы. За что, конечном счёте, и умрёт. С голоду, в подземелье. Через тринадцать лет.
* * *
А пока… Пока надо ему отвечать. В стиле… как он сказал — «хайло вонючее»? Следуем, милсдарь, предложенному вами определению:
— Княже! Уж не беда ли с тобой приключилася? Али немочь кака? Али ещё напасть? Очи ясные — позамылись, уши грозные — мхом позарастали? Али не слыхал ты с утра бирюча громкого? Аль проспал ты указ государевый? А коль не проспал — так что ж спрашиваешь? Сказано про меня — Воевода Всеволожский. Ясно ли? А коль место мне на Стрелке Окской указано, коли быть мне промежду земель русских и булгарских, то и мир меж Русью и Булгарией — и меня касается.
