— Князь! Софья Михайловна поведала нам, что вы её изрядно повеселили!?! Расскажите же и нам…
Тут же, к вопросу-утверждению одной подружки присоединились и другие, немного вразнобой загомонив:
— Просим, просим!
— Мы просто умираем от любопытства…
— Ну хорошо, хорошо!!! Располагайтесь поудобнее, милые дамы… Жил-был в солнечной Италии старый бондарь, а жена у него, как на грех, было молода и очень хороша собой…
К тому моменту, когда история пошла к завершению, вокруг князя, баронессы и её подруг образовалась небольшая толпа любителей разговорного жанра. Именно поэтому Александру с Софьей и не удалось улизнуть пораньше с приёма: поначалу не дали благодарные слушатели, затем к ним присоединились офицеры, пропустившие *презентацию* Орла и горящие желанием задать ну очень важный вопрос (причём, как правило, один на всех — нельзя ли и мне опробовать новинку?!), а затем объявили розыгрыш благотворительной (то есть отказаться участвовать… увы, ни в коем разе) лотереи… На следующий день, время для Александра тянулось как резина, а иногда и вовсе казалось — застыло на месте и день будет длиться вечно. В отрядной канцелярии было тихо и тепло… хотелось завалиться на диванчик и помедитировать минут пятьсот-семьсот.
" Ведь и сонливости нет… почти. А двигаться всё равно не хочется. Вот интересно: почему у меня такой *отходняк* только после светских мероприятий? Приёмов-вечеринок, балов-дискотек… может это из-за того, что все они заканчиваются глубоко заполночь? Ну… или очень рано утром… а ведь сколько в засадах сиживал — и ничего, потом весь день свежий, как огурчик! Маринованный…"
Сварив себе очередную порцию кофе (такое ответственное дело он никому кроме себя не доверял) на обратном пути в офицерскую комнату поручик покосился на стол с донесениями и рапортами за вчерашний день, но останавливаться и вчитываться не стал: было бы что важное или интересное, так наверняка уже сообщили бы…
— Вестовой!
— Здесь, Вашбродь.
— Пригласи-ка, голубчик, ко мне старшего унтера второго взвода…
Спустя пять минут на пороге канцелярии нарисовался Григорий.
— По вашему приказанию…
Недослушав, Александр от души зевнул и осведомился:
— Кофе будешь? Я с запасом сварил.
— Не, командир, мне оно не по нутру… Вот разве чайку?
— Чаю так чаю… Сам управишься, или вестовому приказать?
Подождав, пока унтер сходит за кипятком, князь встряхнулся, прогоняя лень, и поинтересовался:
— Ну как, успехи есть?
— Ну! Как не быть… имеются, ага. Троих точно сговорил, четверо в сумнениях пока, ишшо думают.
— Хм. И о чём сомнения?
— Так оне все семейные, вот и сумлеваются — стоит ли им с места старого да знакомого в новое переезжать. Ничё, сговорю! Это… чтой-то ты, Александр Яковлевич, какой-то… уставший?
— А! Вчера до двух пополуночи в собрании проторчал…
Григорий понимающе улыбнулся в усы: в собрании до двух, а на заставу к девяти явился. Значит, баронессу *провожал*…
— Как там наш шпион поживает?
— Да всё как обычно. Тут поспрошает, там послухает, ишшо где потрётся…
Когда Григорий вычислил (молодец, кстати) в своём взводе *дятла*, то поначалу хотел разобраться с ним по свойски — так сказать, не выносить сор из избы. Но пока думал да решал, вернулся из отпуска командир, и унтер с облегчением свалил на него решение нежданной проблемы. Александр не раздумывая долго, решил: указал оставить всё как есть и… не устраивать рядовому Бибикову несчастный случай. А что бы Гриша точно понял, почему это надо сделать, пояснил:
— Уберём одного, подсунут другого. Этот же теперь для нас безвреден, почти… даже полезен будет! По расспросам сразу поймём, куда ветер дует. Ты кому надо шепни о нём, и постарайся выяснить — к кому он бегает со своими докладами.
Последнее унтеру прояснить не удалось до сих пор — уж больно осторожен был чей-то информатор. Но… видели разок в том же районе жандармского штабс-ротмистра Сурикова… хотя, может это было простым совпадением, нда.
— И что он спрашивает?
— Хы! Интересуется, стервец, как мы с вами на *охоту* ходили, да как караваны таким малым числом перехватывали!!!
"Так… вот и обещанные неприятности. Точнее — небольшое беспокойство. Поздно спохватились, чернильные души: из *особой* ветеранской группы на заставе только двое и осталось… да и те скоро ко мне в Сестрорецк уедут. А остальные, все как один подтвердят, что всю перехваченную контрабанду я сдавал родному, чтоб его, государству. Что ещё? А… и всё, больше подловить-то и не на чём: скупщик только по голосу и опознает… да и то, очень сомнительное доказательство… а большие потери среди бедняжек контрабандистов… так и караванов сколько перехватил! Чиновники-оценщики едва не плакали от радости…"
— Сядет в уголок, и вроде как и не интересно ему… пёсий сын!
— Ладно… Совсем забыл — Валентин Иванович о тебе в своём письме справлялся.
— Поди ж ты, не забыл! И ему мой поклон передавайте, Александр Яковлевич. Как оно тама?
— Слава богу, без накладок пока. Первую сотню Рокотов на склад отправили, патроны начали выделывать… скоро посылка придёт, с образцами, вот и полюбуемся…
******
В первых числах декабря на заставу пожаловали нежданные гости: и если подполковник Росляков был привычен, то чиновник Таможенного департамента…
— День добрый, Сергей Юрьевич.
Немного напрягшийся, при виде начальства, штабс-ротмистр успокоено поздоровался в ответ — раз уж разговор начинают с имени-отчества…
— Позвольте представить вам моего спутника — господин Хлудов, Николай Степанович, имеет честь служить в Таможенном департаменте в чине коллежского асессора. Сергей Юрьевич, господин Хлудов имеет желание переговорить с поручиком князем Агреневым, э… вы бы не могли…?
Когда Александр зашёл в канцелярию, то первое, что он увидел — недовольно-высокомерную мину на лице (вообще-то на язык просилось — харя) незнакомого ему чиновника.
"Можно сказать, любовь с первого взгляда… Специально такого послали, что ли? Или — чем толще рожа, тем выше чин?"
— Итак, господа, мм… господин Хлудов?
— Благодарю, господин подполковник.
Чиновник помедлил, видимо, подбирая нужные слова, затем негромко прокашлялся и выдал:
— Скажите, господин поручик…
— Великодушно прошу простить, что перебиваю, но… для вас я Ваше Благородие или Ваше Сиятельство — только так и никак иначе. Прошу, продолжайте…
Побагровевший чиновник дернул щекой, но всё же вспомнил, на чём его прервали.
— Так вот: мне поручено осведомиться…
