Эпилог
Император вместо вдумчивой дегустации достижений дворцовой кухни взволнованно ходил по своему малому кабинету. Впрочем, терял он немного, потому как шла Страстная неделя, и блюда были не только без мяса, но и без масла, даже растительного. И кажется, солить их тоже никто не собирался. Я уже решил, что сразу по возвращении в Гатчину возьму грех на душу, залезу в холодильник и сожру во-о-от такой кусок колбасы, причем произведенной отнюдь не на Ярославском мясоколбасном заводе. И – грешить так грешить! – не просто так, а под бутылочку-другую пива. Ничего, батюшка потом отпустит грехи. Правда, не мне, а моему двойнику, но ведь он будет выступать от моего имени и озвучивать утвержденный мной текст, так что на небе, наверное, разберутся. Тем более что в свете недавно полученной информации можно предположить, что у меня будет более чем достаточно времени нагрешить куда серьезнее. Ну а пока, пожалуй, следует несколько успокоить его величество – ведь у него же в Зимнем нет своего личного холодильника! Или все-таки есть? А еще говорят, что спецслужбы канцлера проникли во все щели… фигушки! Я вон даже таких элементарных вещей не знаю. Но до чего там дошел Гоша в своем недоумении? Хм, уже до сути. То есть вопрошает:
– Выходит, что мы познакомились и получили способность открывать порталы потому, что ее дал нам Роберт Дюваль, который сам приобрел упомянутую способность именно в результате наших совместных действий? Это же просто какая-то сказка про белого бычка получается.
– Что же тебя удивляет? Самый что ни на есть обычный закольцованный процесс, с которыми ты наверняка неоднократно сталкивался, просто не обращал внимания. Генерального следователя Гниду помнишь? Почему, по-твоему, он каждый вечер нажирался до свинского состояния? Да потому, что у него утром так руки тряслись, что он и одеться-то толком не мог, куда там работать. Вот он и принимал стаканчик-другой для поправки здоровья, а дальше уже все шло само собой. А почему ему с утра требовалось похмеляться? Да потому, что он предыдущим вечером нажрался как свинья. Вот тебе причинно-следственное кольцо – причем, в отличие от нашего, совсем коротенькое. Или могу привести пример, наоборот, самого длинного, какое только может быть в природе. Как ты думаешь, что будет после тепловой смерти вселенной? Я считаю – Большой взрыв, в результате которого она и возникла. Но, кстати, в случае с Дювалем все не так просто.
После чего я вкратце рассказал императору, каким образом в этой истории оказался замешан Арутюнян.
– Но это еще ничего не доказывает, – усмехнулся Гоша. – Если ты прав, то младший Дюваль, шарахаясь по мирам и временам, мог каким-то образом незаметно для себя способствовать открытию Сергея Гайковича. Или даже его рождению. Или нештатному срабатыванию аппаратуры. Ладно, давай начнем думать, что нам-то теперь делать дальше. Сколько, ты говоришь, он уже прожил?
– Что-то около девятисот лет, точно он сам не знает, сбился со счета где-то на третьей сотне. Причем лет до пятисот он вообще чувствовал себя великолепно, а потом понемногу начал сдавать. Сейчас он уже не может хоть сколько-нибудь долго просуществовать нигде, кроме плейстоцена. Да и там ему немного осталось. Все правильно, на вечную жизнь человеческий организм не рассчитан. Наверное, девятьсот плюс-минус десятка три – это и есть естественный предел долголетия. Так и в Библии написано. Ничего, нам, я думаю, времени хватит. И на то, чтобы научиться всему, что он сейчас умеет, плюс, конечно, еще чему-нибудь. И на главное.
– Вот-вот. Я правильно понимаю, чем ты решил всерьез заняться?
– Разумеется, а что еще прикажешь делать – карандаши точить столетиями подряд? Кстати, не «ты», а, как я весьма обоснованно подозреваю, «мы». Раньше было как-то боязно – мол, дело это долгое, мало ли во что могут превратить наши благие начинания далекие потомки. Но теперь все ясно: мы им просто не дадим напортачить. Вот, значит, так прямо с завтрашнего дня и начинаем строить коммунизм.
– Завтрашний день начинается через четыре минуты, – заметил император, глянув на часы. – Успеешь до его наступления завершить всю текучку?
– Разумеется.
Я взял лист бумаги, ручку и быстро написал документ. Это было распоряжение в школу комиссаров – послать практиканта в одно симпатичное село Тверской губернии на предмет выяснить, как в тамошних магазинах и лавках обстоят дела с ассортиментом товаров первой необходимости.
– Все, текучка завершена, и я готов, прямо как какой-нибудь юный пионер. Пора начинать соображать, к чему именно.
