Наивная девушка. Как бы ее саму на это самое не посадили.
Тьёдар не понимает словенского. Но понимает, что добыл что-то недешевое.
Хохочет.
Швыряет девушку мне под ноги.
– Возьми ее, хёвдинг! Добрая девка! Ты таких любишь! Дралась, как мужчина. Мечом! Га-га-га!
Княжна попыталась вскочить, но Тьёдар пнул ее, наступил на спину:
– Берешь? Или я сам позабавлюсь?
– Медвежонок где?
– Кровью упился. Спит. С ним Тови, если что. Остальные наши дом конунга чистят.
Значит, Вихорёк и азиат тоже в порядке. Получается, среди моих потерь нет. Это славно.
Я ошибался, как выяснилось позже. Потери были. Рано обрадовался.
– Девку оставь, – велел я. – Давай к воротам. Запри, возьми дренгов Харры, ставь на стражу. Не хватало еще, чтоб нас застали врасплох.
– Не застанут, – пообещал Тьёдар.
Княжна тихонько лежала на земле. Руки у нее оказались связаны. С этим у викингов быстро. Что с ней делать? Думаю, лучше приберечь. Как заложника. Мало ли как фишка ляжет…
Глава 35
Лучшая сотня Водимира
Фишка легла на ребро. Еще затемно в город ворвалась конница Водимира. Сотня с лишним отборной гриди. Ворвалась, пронеслась с грохотом по улице, ударилась о запертые ворота и откатилась, когда со стен полетели стрелы.
Позже выяснилось: это не наши сплоховали, а Водимир оказался молодцом. Пустил основное войско по основной дороге… Где его и приняла засада ладожан. В то время как сам Водимир с ближней дружиной рванул накоротко, по лесным тропам. Не потому, что догадался о засаде. Хотел поспеть раньше, чем Хрёрек. Или хотя бы до того, как крепость падет.
И он успел бы, если бы не мы.
Да и нас он застал почти врасплох.
А мы – расслабились. Крепость далась нам легко. По численности мы с защитниками играли, считай, на равных, а потеряли всего троих. Против двадцати восьми убитых дружинников Водимира. И почти двух десятков взятых в плен.
Это потому что в крепости Водимир оставил далеко не лучших. Стариков и совсем молодняк. На стенах они наверняка сражались бы удачнее, чем в рукопашной.
Среди мертвых – совсем молоденькие пацанчики. Зря они взялись за луки. Могли бы и жить. Половина убитых – на берсерках. И на Бури, который отправил в Ирий семерых.
У нас – трое погибших. Двое юных варягов и Траусти. Может, зря я не отправил его к Водимиру? Вдруг выжил бы?
Что ж, в очередной раз подтвердилось правило: первыми гибнут молодые-необученные.
Как писал когда-то китаец Сун-цзы, непобедимость воина заложена в нем самом.
В самую точку.
Викинга в строю убить можно, только если он сам даст слабину. Или – из осадного орудия. Или с помощью орудия живого – безумца-берсерка. Да и то не факт. Вот поэтому такие, как Гуннар Гагара, проходят через десятки битв, а Траусти-Домаслава убили в первой же настоящей сече.
Однако непобедимость – не бессмертие.
Глядя в темноту с заборола крепостной стены, я понимал – легко не будет.
Это большая удача, что мы успели закрыть ворота и на стенах оказалось с полдюжины воинов.
Сейчас по ту сторону ворот не сборная солянка из ограниченно годных старых и молодых, которую оставил дома Водимир, а его ближняя дружина. Элита. Как минимум сотня вояк уровня покойного Задорея, а то и выше.
Они накатились на крепость, как раз когда варяги заводили в конюшню последних коней.
Накатились, уткнулись в запертые ворота и отступили, не оставив на земле ни одного тела.
Я не знал тогда, как Водимирова гридь сумела пройти мимо наших. Но и мысли не допускал, что Хрёрек разбит. Значит, от нас требуется лишь продержаться некоторое время.
Но это будет нелегко. Противник у нас очень серьезный.
Когда я взобрался на забороло, выглядывать за зубцы было уже рискованно. Гридни Водимира спешились, распределились по крышам и иным укрытиям и принялись обстреливать нас с удивительной для ночного времени меткостью. Двое варяжат получили серьезные ранения. Третий, Вильд, отделался расцарапанной щекой. Пройди стрела чуть левее – не было бы у Зари брата.
А еще я отчетливо слышал стук топоров. Очень характерный звук, когда по ту сторону запертых ворот расположились желающие их открыть. Действие понятное, но как-то уж слишком быстро они принялись за дело. Совсем немного времени прошло с тех пор, как Водимировы дружинники уткнулись в запертые ворота – и уже вовсю идет подготовка к штурму. Мгновенная реакция. Воинская элита, блин! Ох, трудно нам придется! Со мной-то всего лишь десяток опытных воинов, причем двое самых лучших – в состоянии берсерочьего отходняка. Плюс пара десятков молодняка, знающего, с какой стороны щита надо стоять, но не многим более. А сколько против нас? В темноте даже не прикинуть толком. Мои сказали: больше сотни. Больше – это сколько? Полторы? Две?
Стрелять по нам перестали. Но мы сидели тихо, не высовывались. Факелы на стене потушили, но всё равно на фоне светлеющего неба любой, кто выглянет – идеальная цель. А для выстрела надо как раз выглянуть… Да и куда стрелять, непонятно.
А топоры стучат.
Что предпримет Водимир? Переговоры? Хочется верить. У нас их семьи, родня. Я ведь запретил убивать пленных. Согнали всех в гридницу и заперли. Еще и кольями подперли для надежности. Если будут переговоры, есть что предложить.
Вот только переговорщиков не видно. Судя по стуку топоров, враги сейчас активно готовятся в атаке. Кстати, а почему – враги?
– Это точно Водимировы? – спросил я у присевшего рядом Вильда.
– Точно, – заверил тот. – Кричали: «Открывай князю!» А еще я знамено Водимира узнал. Жаль, не сбил. Доспех у знаменосца добрый.
– Значит, Водимир – с ними?
– Надо думать, – согласился Вильд. – Князя я не видал. Только знамено.
– Дай-ка щит, – попросил я. Поднял над краем частокола…
И с трудом удержал. Стрела ударила – как кулаком с размаха. Хороший выстрел. На ладонь острие выскочило. И еще две-три выше пропели. Не спят вороги. И прав я: видны мы на гребешке частокола – как овечки на лугу в полдень.
Посоветоваться бы надо…
Не с кем. Братец – в отключке. Палица… Надеюсь, хоть он скоро очухается.
Как защищают крепости, я примерно представляю. Вот только ни смолы горячей, ни кипятка у меня под рукой нет.
– Харра! – окликнул я командира молодежной дружины. – Снимай своих со стены. Пусть тащат наверх всё тяжелое.
– А если Водимировы сунутся?
– Не сейчас. Слышишь, топоры стучат? Делай выводы.
Кто-то вскарабкался на забороло. Бури. Приподнялся, разглядывая что-то между зубцов. Интересно, что он там видит?
