поедешь.
Вот тебе раз.
— Я-то тебе зачем? Я в вашей среде человек чужой, чего мне делать там? Я даже феней не владею, мне переводчик нужен с языка блатного на общечеловеческий.
— Ты мне мозги не канифоль, понял? Сказал поедешь, значит поедешь.
— Да нахера? У тебя вон бригада какая.
— Не обсуждается. Ты с Фериком тёр, а это тоже вес имеет.
— А ты чего сам-то не поехал к Ферику? — спрашиваю я, хотя прекрасно знаю, что это было рискованно, не зная чью сторону он примет.
Цвет даже здесь, в своей вотчине, так сказать, и то сейчас не чувствует себя в безопасности. Охраны вокруг ресторана немеряно, да и по городу в одиночку не передвигается. Надо, кстати, со своими пацанами встретиться, на тренировочку сходить.
— Не поехал, значит так надо было, — огрызается Цвет. — Готовься, короче. Послезавтра летим.
— Нет, — качаю я головой. — Не полечу. У меня другие дела намечены. Посмотри сам, я тебе на сходняке помог с ребятами? Помог. К Ферику поехал? Поехал, ещё как поехал. И бабки отвёз и голову подставлял. Меня бензопилой чуть не покромсали, но не суть. Дело я сделал? Сделал. К Ферику попал, всё порешал. Теперь осталось уладить техническую сторону вопроса. Ну так и улаживая. У тебя вон сколько народу. Я зачем?
— Да ты чёт разговорился, я гляжу, — бычится Цвет. — Ты, попутал походу в натуре.
— Да нет, — спокойно отвечаю я, вставая из-за стола. — Ничего я не попутал. Всё чётко. Планы у нас грандиозные. Тебе надо Красноярск подгребать с Иркутском, мне казино открывать. Алкашка скоро попрёт, частично через тебя. Фирменный шмот. Дел в шапку не соберёшь. Мы с тобой партнёры, друзья-товарищи. Но только ты мне не начальник, не кум, да? Улавливаешь мысль, партнёр? И приказывать, что мне делать не можешь. Мнение я твоё ценю, но я не твой. Я за тебя горой стоял, но не потому, что ты мне царь-батюшка. Вот такие дела. Пошёл я, а ты покумекай, не отмахивайся, подумай о моих словах.
Он ничего не отвечает, хотя вижу, что хочет. Может, хочет сказать, как другим своим партнёрам бошки поотстреливал? Может и так. Напоминать не надо, я помню, но подминать себя не дам. У нас ведь действительно планы. А голову отстрелить невелика хитрость. Я и сам, в случае чего, смогу.
Вернее, не отстрелить, а напустить других своих партнёров. Отличная у меня конфигурация вырисовывается. Уголовник, кагэбэшник и мент. И мы с Платонычем. Мы-то как раз и должны так дело поставить, чтоб эти элитные группировки друг друга уравновешивали, а мы только за ниточки дёргали и со всех сливки снимали. Есть у нас, правда, ещё партийный босс, тоже охочий до сливок. Надо и его куда-то встроить.
Я иду к двери и чувствую на спине тяжёлый, придавливающий, как три пуда, взгляд Цвета. Ничего, не раздавит. Сейчас перебесится, а в другой раз уже подумает, как со мной разговор строить. Поехать-то я могу, конечно, если надо. Но вот только особой надобности и нет вроде.
Вечером иду на тренировку. Все пацаны на месте.
— О, Егорыч! — жмёт мне руку Юрка. — Явился, не запылился. Куда пропал?
— В Ташкент ездил на конференцию, — улыбаюсь я. — Вот пахлавы вам привёз.
— Это чё такое? Какие ещё похвалы?
— Восточные сладости.
— Так, Брагин! — вступает Скачков. — Никаких сладостей перед занятиями. Ты совсем что ли?
— Это на потом. Гостинцы.
— Гостинцы тебе. Ну-ка быстро на ковёр. Я тебе сейчас устрою гостинцы.
И устраивает. Ломает, крутит и вертит, как резиновую куклу, а я и сделать ничего не могу. Да, за формой следить надо. Пацаны смеются, а я выползаю с тренировки, как выжатый лимон и сдувшийся шарик. Трыни, кстати нет. Уехал на каникулы к родакам. Страдает там небось…
— Виталий Тимурович, — отвожу я в сторонку тренера после занятий. — На пару слов.
— Ну, чего тебе?
— Мы ж после того раза не поговорили с вами.
— Чего говорить-то? Ты попросил, мы сделали. Такие вот правила жизни.
— Про жизнь это вы точно подметили, — соглашаюсь я. — Один за всех, все за одного. Вы на меня тоже можете положиться в случае чего.
— Посмотрим, — кивает он.
— Но я вот о чём. Ребятки у нас подобрались прям зачётные все.
— Какие ещё зачётные? — хмурится тренер.
— Ну, классные. Все, как на подбор. Элитные войска, гвардия.
— Ну-ка, ну-ка, какая ещё гвардия? Ты это дело на конвейер что ли поставить хочешь?
— Никак нет. Таких дел не предвидится, но вы точно идею уловили. Нужен отряд, который может решать задачи любой сложности.
— И зачем тебе этот спецназ? Бандитов хочешь устранять? Или ментов?
— Не знаю ещё. Задачи-то разные возникать будут. Надо работать над боеготовностью и над боеспособностью. Я вам, кстати, премию принёс за прошлый раз.
— Чего? Ты совсем уже? Мы тебе за деньги что ли?
— Нет, конечно, не за деньги. Дружба не продаётся, это я знаю. Но премия лишней не будет. Я сейчас думаю о постоянных выплатах.
— Это от кого деньги, от бандитов?
Блин, деньги от меня, конечно, но как сказать, чтобы самому не заработать репутацию бандита?
— В данном случае, — отвечаю я чуть замешкавшись, — да, от бандосов. Я у них выбил премиальный фонд, нефиг им расслабляться. А на будущее, думаю, смогу договориться с предпринимателями, чтобы…
— Мы их охраняли? — перебивает Скачков.
— Нет, о прямой охране речь сейчас не идёт. Но, возможно, иногда…
— Надо тогда специальную подготовку с парнями завести, чтоб охранять могли.
Я киваю. Надо, мысль хорошая.
— И машину все должны уметь водить, и мотоцикл. И стрелять. В общем, пока идея не оформилась окончательно, но вскоре мы создадим нашу частную военную кампанию. Держите, распределите между парнями сами, как захотите.
— Это шутка такая? — недоумённо спрашивает Скачков, глядя на деньги.
— Никаких шуток. Здесь десять тысяч. Вам, как руководителю больше, остальным по штучке. Ну, это идея такая была. Но вы, Виталий Тимурович, сами решайте.
Он качает головой и какое-то время задумчиво смотрит на пачки.
— Ну ты даёшь, Егор, — наконец, хмыкает он. — Ладно, придумаем, как распорядиться бандитскими деньжищами. Не пропадут.
— Только в фонд мира не перечисляйте. Бесполезно.
