– Все же как-то неудобно выходит, – перехватил наконец инициативу Брюс Скотт. – Столько бумажной работы по мелочам!
– Зато нет кассовых аппаратов, инкассации, да и вообще, попробуй продай что-нибудь сворованное! Может, два-три раза с рук и сойдет, а дальше у органов к хитрецу появятся очень неприятные вопросы. И кстати, обратите внимание! – Девушка непроизвольно понизила голос до шепота. – Милиционерам реально работы мало стало, начали за сущие мелочи цепляться. Бросишь обертку от конфеты мимо урны, враз сдерут пятерку штрафа. Прямо с карточки скатают на месте!
– Хм, интересное следствие, – Скотт-старший озадаченно поскреб затылок. – Но неужели в такой большой стране, как СССР, карточки уже везде работают?
– Пока нет, – чуть смутилась Ольга. – Переходный период продлится еще пять лет. Но прогресс огромный, так что не сомневайтесь, нашей партии еще и не то по плечу!
– Однако я бы не отказался от доброй чашки кофе, – вернулся к насущным проблемам Юджин Ли. – Как я могу внести деньги на счет?
– Как? Вам разве еще не объяснили в «Денди»? – недовольно поджала губы Ольга.
– Какая-то проблема? – профессионально насторожился Эдвин Бой.
– О, разумеется, все в порядке, – успокоила его девушка. – Просто счета по любым картам кредитные, то есть потраченные деньги нужно погасить не позже, чем через пятьдесят дней, лимит операций совпадает с минимальным депозитом… Но за вас же поручилась компания «Денди», так что если вдруг вы не погасите ее чек, именно ей придется отвечать по вашим долгам.
– Ага! Так вот почему вам нужен залог в пять тысяч рублей… – обрадовался догадке Брюс Скотт.
– Я-то думал, депозит просто блажь коммунистическая, – с шоферской простотой рубанул Джон Хендли. – Однако…
– Не слабо нам доверяют! – подвел итог Юджин Ли. – Надо бы это отметить…
– Только не сейчас, – едва заметно запаниковала Ольга. – Для вас уже давно подготовлен автобус, в отеле будет намного удобнее, чем в аэропорту!
Если бы мистера Скотта кто-нибудь попросил описать Усть-Лугу парой слов, то, без сомнений, пришлось бы использовать термины «размах и масштаб». Коммунисты без малейших колебаний готовили город для большого будущего, с запасом, под суету миллионов людей и машин, строили современные производства, гигантские склады, офисы, стадионы и больницы. Никого не смущали полупустые улицы «здесь и сейчас» – их закладывали сразу чуть ли не на десяток полос, без экономии на яркие лампы фонарей, развязки и светофоры. Никого не останавливали темные глазницы только что построенных домов, строители торопились к следующим объектам, так что везде, куда ни кинь взгляд, над городом торчали светляки башен подъемных кранов, не прекращающие шевеление даже ночью.
Но даже на этом фоне холдингу «Денди» было чем гордиться: именно с его завода начиналась СЭЗ в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году. До сих пор успели построить далеко не все, но чудовищная территория предприятия (со своими автобусными маршрутами!) и новехонькие, но уже кое-как работающие цеха вполне позволяли представить конечный результат, который, на взгляд бывшего электромеханика, выходил, мягко говоря, странным. Казалось, что коммунисты в приступе безумия планируют выпускать каждый год многие миллионы игровых автоматов!
Взять, к примеру, шестиэтажный корпус по производству кинескопов. Местный экскурсовод, выделенный администрацией в помощь Ольге, показал только два первых этажа, потому как на остальных специалисты из Японии еще не закончили монтаж технологического оборудования. В довесок не забыл похвастаться:
– Как малый конвейер запустили, очередь на «Тетрисы» на год скинули. А осенью, когда заработает главный, заказчики про проблемы со сроками поставки вообще забудут! – И, чуть помявшись, кивнул в сторону соседнего, достроенного только до половины здания: – А там работает совместная компания «Thomson-Dendy»[284]. Говорят, уже через год будем вместе с французами цветные игры делать!
Задавать лишних вопросов Брюс тогда не стал, в конце концов, почему бы «Денди» не продавать параллельно с игровыми автоматами телевизоры? Однако по ходу экскурсии явная, несоразмерная избыточность повторилась с производством модулей электроники, уходящими за горизонт офисами программистов, инженеров, монтажников, литьем пластиковых деталей, даже складами!
Представить на мировом рынке адекватное капиталовложениям количество игровых автоматов никак не удавалось. Как, впрочем, и поверить в экономический кретинизм коммунистов. Оставался лишь один реальный вариант – советская компания явно планировала в дополнение к «Тетрису» делать что-то еще, причем в огромных количествах. Обычное дело для любой успешной фирмы, но на всякий случай бывший электромеханик взял этот факт на заметку, в надежде на то, что в «стакан» сознания скоро выпадет подходящая фигура.
На второй день экскурсанты заскучали – все, кроме мистера Скотта. Таинственная новинка от «Денди», профессиональное любопытство и необходимость писать отчет для CIA заставляли его совать нос в самые неожиданные места. Так на его глаза попался вольготно раскинувшийся на стене одного из недостроенных цехов лозунг, адекватный перевод которого оказался не по зубам Ольге. Нет, она, разумеется, без проблем странслировала слова «Смело удваивай транзисторы каждые два года!», вот только, увы, ее квалификации оказалось явно недостаточно для ответа на вопросы типа: «Зачем увеличивать транзисторы вдвое, как это можно сделать физически и почему именно каждые два года?»
Досадный казус был бы забыт без всякого следа через четверть часа, но фортуна в этот день явно благоволила Брюсу. В беспомощные попытки перевода вмешался проходивший мимо импозантный господин по имени Филипп, явно руководитель высокого ранга. На прекрасном английском он легко и с большим удовольствием растолковал, где можно «удваивать транзисторы», а также подробно объяснил историю возникновения и вообще сам смысл закона американского ученого Мура[285], который, собственно, и послужил первоосновой для появления белых букв на красном полотнище.
Брюс Скотт не удержался и еще раз выстроил на листочке столбик цифр[286].
1968–4000
1970–8000
1972 – 16 000
1974 – 32 000
1976 – 64 000
1978 – 128 000
Дальше продолжать не имело смысла, Брюс совсем недавно разбирал с пасынком поучительную задачу с удваиванием зерен на шахматной доске[287], поэтому безумием казалась сама возможность долговременного бизнеса, основанного на схеме подобного бешеного роста. Однако из памяти никак не удавалось выбить очевидный факт: товарищ Филипп ничуть не сомневался в удвоении на протяжении как минимум десятка лет. Более того, ему было ясно, что стоимость кристалла есть функция его размера, соответственно либо микросхемы будут терять полцены каждую пару лет, либо за это же время их возможности возрастут вдвое.
