Дверь распахнулась, и в комнату вошел невысокий, хорошо одетый человек. Словно не замечая своего гостя, он принялся деловито перебирать бумаги на столе, перекладывать карандаши и вдруг резко поднял глаза. Рэмзи встретил пристальный, холодный, как лезвие, взгляд врага.
— Меня зовут Рэмзи О'Киф, — представился он. — В настоящее время я владею судостроительной компанией Блэквеллов.
— Знаю, — сухо ответил хозяин, внимательно оглядывая его с ног до головы. — Что тебе нужно?
— Только то, что принадлежит мне по праву, — сказал О'Киф и бросил на стол завещание. Фэлон быстро просмотрел бумагу и вернул ее гостю. — Дом и прилегающие к нему земли должны вернуться к семье Блэквеллов.
— Не слишком ли нахальное заявление для человека без прошлого? Ведь ты никто, всего лишь любовник кинозвезды, и не можешь притязать на чужое имущество. А все Блэквеллы уже давно мертвы.
Рэмзи не решился упомянуть о приезде Александра, опасаясь за жизнь старика.
— Я предлагаю выкупить дом, — сказал он, зная, что это любимая тема общения для Ротмера. — И не собираюсь действовать противозаконно.
— Не согласен. Этот дом принадлежит мне.
Интонация в его голосе напомнила О'Кифу Филипа, и это еще больше разозлило Рэмзи.
— Поместье никогда не принадлежало тебе по праву, — холодно произнес он, окинув собеседника злобным взглядом. — Ты украл его. И сами Блэквеллы из могилы свидетельствуют об этом.
Он бросил на стол копию найденной им приписки к завещанию. И Фэлон, взяв ее в руки, принялся внимательно изучать каждую строчку старинного текста. Чем дальше он читал, тем мрачнее становилось его лицо.
— Это ничего не меняет, — произнес он, с деланной небрежностью положив документ обратно. — Я так затяну судебное разбирательство, что ты отправишься вслед за Блэквеллами, прежде чем добьешься своего.
— Ты слишком самоуверен, и это вредит тебе, — ответил О'Киф, пряча в карман приписку. — Вряд ли ты останешься в этом доме, если узнают о твоем участии в похищении ребенка.
Ротмер усмехнулся и, ничего не сказав, стал небрежно постукивать карандашом по поверхности стола, внимательно всматриваясь в лицо гостя. Он был почти уверен, что у этого человека есть необходимые ему бриллианты. Но чтобы узнать это наверняка, нужно расспросить ювелира, у которого данный нахальный субъект оценил камень. А Фэлон не хотел привлекать излишнее внимание к этому делу, — Разобраться в том, что произошло двадцать пять лет назад, почти невозможно, — наконец произнес он. — И что же ты знаешь об этом?
Рэмзи хитро улыбнулся и, как бы между прочим, посмотрел на большую старинную картину, висевшую над столом, а затем спокойно, словно никуда не торопясь, перевел свой взгляд на Ротмера.
— Мне известно все и о похищении, и о наследстве, — медленно выговорил он и увидел, как побледнело лицо хозяина. — Вот уже двести лет Ротмеры сосут кровь Блэквеллов.
Он резко повернулся и вышел из комнаты, столкнувшись в дверях со стройной белокурой девушкой. Увидев ее, Рэмзи вздрогнул и, оглядев с ног до головы, небрежно поклонился, проходя в коридор.
— Кто это? — спросила Слоун, закрывая за собой дверь.
— Неприятности, — ответил Фэлон, нервно прохаживаясь из угла в угол. Остановившись, он взглянул на телефон и махнул в его сторону рукой. — Звони.
Стоя на пороге кабинета, Пенелопа молча смотрела на Рэмзи. Тот сидел тихо, слегка согнувшись, словно вся тяжесть мира лежала на его плечах. Облокотившись на стол и положив голову на ладони, он кончиками пальцев теребил пряди своих волос. И Пенни чувствовала, что молчание все больше и больше тяготит ее.
— Ты что-то стал слишком молчалив с тех пор, как мы уехали с пристани, — сказала она.
Он вздрогнул, освобождаясь от тягостной задумчивости, и лицо его просветлело. С улыбкой откинувшись на спинку стула, Рэмзи призывно протянул руки, и Пенелопа, подойдя, села к нему на колени, обняв рукой крепкую шею. О'Киф приблизил свои губы к ее губам, жаркий поцелуй вновь зажег в их сердцах тлеющий огонь страсти.
— Ах, как я люблю тебя! — прошептал Рэмзи, сжимая Пенни в своих объятиях.
— Я знаю, — тихо ответила она, ласково гладя его по плечам. — Но не понимаю, что с тобой, твоя мрачность меня пугает.
— Ты права, — печально вздохнул он, медленно поглаживая ее руки. — Нельзя оставлять тебя в неведении. И до того как приедет Александр, я должен все рассказать.
— Ты говоришь так, словно собираешься на гильотину. Он пристально посмотрел ей в лицо, все еще не решаясь открыть то, что стало ему известно.
— Я узнал, кто настоящий хозяин бриллиантов.
— Наверное, не Фэлон и не Слоун? — поспешила догадаться Пенни, вопросительно заглядывая ему в глаза. Рэмзи кивнул. — Я давно догадывалась об этом.
— Эти камни послужили выкупом за похищенного ребенка Александра.
— Выкупом?
Не успел Рэмзи ответить, как в комнату заглянула чем-то расстроенная Маргарет.
— Хэнк привез Блэквелла, — сказала она и вновь скрылась за дверью.
— Она чем-то опечалена, — заметила Пенелопа, поднимаясь с колен О'Кифа и направляясь к двери.
— Но мы не договорили с тобой, — попытался остановить ее он.
— Ничего страшного, — произнесла Пенни, поправив стоящую на столе вазу. — Ты расскажешь мне эту историю позже. — Она лукаво улыбнулась. — Сегодня ночью в постели.
Рэмзи весело засмеялся, любовно оглядывая ее с ног до головы.
— Это приглашение?
— Нет, приказ, — ответила она, скрываясь за дверью.
Рэмзи поднялся со стула, и лицо его вновь помрачнело. Он подумал о том, что может потерять Пенелопу, и все из-за того, что разыскал Александра.
Этого вопроса Александр и ждал, и боялся. Пенни спросила, как получилось, что он единственный из всей семьи Блэквеллов остался в живых. И он как мог объяснил ей это. Слезы, выступившие у нее на глазах, тронули его.
— Ах, — прошептала она, — извини меня, пожалуйста, что я заставила тебя пережить все заново.
— Ничего, — ответил он, пожимая ей руку и печально вздыхая, подумав при этом, что уже дважды за последние двое суток рассказывает свою трагическую историю и от этого чувствует себе ветхим стариком. — С тех пор я весь ушел в дела, связанные с морем, и никогда не вспоминал о прошлом.
— Наверное, у тебя не было поводов для воспоминаний.
— Да, — сказал он. — Так же как и для предположений, что я когда-нибудь буду сидеть рядом со знаменитой киноактрисой. Расскажи мне о себе, пожалуйста.
Пенни любезно улыбнулась в ответ на неожиданный комплимент, но лицо ее заметно поскучнело. Рэмзи сочувственно покачал головой и шепнул ей, чтобы она не волновалась. И Пенни задумчиво нахмурилась, решая, как бы так рассказать о своей жизни, чтобы не заметно было, что она пропустила ее большую часть.
Александр был ей симпатичен, беседа текла легко и приятно, но Пенелопа еще не была готова к тому, чтобы делать такие важные и небезопасные для нее признания. Тем более что этого человека она видела всего лишь второй раз в жизни. И поэтому не спешила откровенничать.
— Моя жизнь целиком зависела от прихотей судьбы, — произнесла она после непродолжительного молчания. — Даже артисткой я стала из-за случайного успеха на конкурсе.
Довольная собой, Пенни легко опустилась на мягкий плетеный диванчик.
— Все просто замечательно! — похвалила она Маргарет, окидывая взглядом накрытый к обеду стол.
Экономка улыбнулась, но лицо ее, как заметила Пенелопа, осталось таким же печальным. «Надо бы поговорить с ней», — подумала озабоченная ее грустью хозяйка.
— Позовите меня, когда нужно будет подавать десерт, — сказала Маргарет, собираясь уйти.
— А на десерт сегодня ватрушки! — произнесли вместе Пенни и Рэмзи. И к веселому смеху экономки присоединился низкий баритон Александра. Посмеиваясь, Мэгги пошла к дому.
Маленькими глотками прихлебывая ароматный кофе, Пенелопа с наслаждением подставляла лицо легкому прохладному ветерку. И вдруг, быстро сбросив туфли, подбежала к бассейну и села на край, свесив ноги в чистую, прозрачную, как небо, воду. Яркие фонарики, отражаясь в воде, весело сияли из глубины, и их голубоватые дымчатые огоньки рисовали сверкающий звездный узор на тихой поверхности бассейна.
— Схожу-ка я осмотрю усадьбу, — сказал Рэмзи, подходя к Пенни.
— А если что-нибудь не так, ты расскажешь мне? — спросила она, удерживая его за руку.
— Конечно.
Опустившись рядом на корточки, он быстро поцеловал ее в щеку. Александр улыбнулся, любуясь влюбленными. И все же эта идиллия не могла обмануть его опытного взгляда. Он ясно видел, как что-то тревожит этих людей, и неспроста вокруг дома выставлена охрана, а на ограде прикреплена кинокамера. Чувствовалось, что в любой момент может произойти какая-нибудь неожиданность.
— Я вижу, ты счастлива, — сказал он, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
