Глава 12
Вернулся в наш овражек я уже утром. Коля ничего не сказал – лишь бросил на меня завистливый взгляд. Другие бойцы нашего взвода и вовсе ничего не знали. Я, блаженно потянувшись, присел рядом с Колей и достал свою трубку. Тут же вспомнил, что мы с Олей пообещали друг другу бросить курить, с сожалением повертел трубку в руках и снова спрятал ее в карман.
— Ты как кот, который сметаны обожрался, — глядя на меня, протянул Коля.
— Кстати о сметане, — я улыбнулся, — может, сходим чего-то поедим?
Коля мгновенно посерьезнел:
— Некогда есть. Командир к себе вызывает. Я только тебя ждал.
— А я тут при чем? — удивился я. — Ты у нас взводный…
— Не знаю, — Коля покачал головой, — сказали, чтобы мы оба пришли.
— Ну, тогда пошли.
Я встал и, пытаясь успокоить голодный желудок, зашагал к лагерю.
Обстановка в центре лагеря меня насторожила. Мы приближались к полянке, на которой обычно проходили совещания, когда я заметил бойца, явно стоящего на посту. Он стоял на уважительном расстоянии от нашего «штаба» и заворачивал бойцов, идущих в том направлении. Нас он пропустил без вопросов, бросив лишь мимолетный взгляд. Раньше такого никогда не было – каждый ходил свободно по всему лагерю. Похоже, намечалось что-то серьезное. Только что и с чем все это связано?
На поляне сидели майор и Митрофаныч. При виде последнего я невольно улыбнулся – как-то так получилось, что давненько уже с ним не пересекались. Приятно было узнать, что старый партизан жив, здоров и, как обычно, бодренько пыхтит своей самокруткой. Митрофаныч тоже был рад меня видеть.
— Как жисть, Лексей? — улыбаясь, поздоровался он. — Давненько тебя не было видно.
— Все хорошо, Митрофаныч, — улыбнувшись в ответ, ответил я. — Воюем помаленьку…
— Помаленьку уже не получится, — задумчиво прервал наш разговор майор. — Давайте садитесь, и обсудим кое-что.
Судя по всему, о цели собрания Митрофаныч был уже осведомлен. Если мы с Колей переглянулись при словах майора, то старик только покачал головой.
— Значит, так, бойцы, — продолжил майор, когда мы заняли свои места, — дело нам предстоит серьезное. С самолетом вчера прислали пакет с приказом командования.
Он сделал паузу, внимательно осматривая нас, видимо пытаясь понять, какое впечатление произвели его слова. А какое они произвели впечатление? И так, учитывая то, что совещание впервые держалось в секрете, понятно, что все очень серьезно. Да еще и то, что приказ нам передали не по рации, а с самолетом. Кстати, подумалось мне, может, то, что из-за фронта нам так оперативно прислали самолет, — это не столько забота об оставшихся во вражеском тылу партизанах, сколько необходимость передать этот самый пакет? Интересно, какая светлая идея пришла в штабные головы? И каким конкретно боком она нам выйдет?
— Все вы в курсе, что Красная армия сейчас старается удержать Киев, — продолжал майор. — И все, думаю, догадываются, что положение там очень серьезное.
Мы промолчали. Лишь я, поддавшись порыву, кивнул, продолжая внимательно слушать командира. Тот сделал паузу, ожидая, чтобы его слова поглубже укоренились в нашем сознании, и продолжил:
— Командование приказывает нашему отряду перерезать главные магистрали, по которым немцы доставляют войска и снабжение к Киеву. Мы должны уничтожить мост возле Гощи на шоссе Ровно – Новоград – Волынский – Житомир – Киев и железнодорожный мост через Случь у Сарн.
Сарны. Что-то очень знакомое. Читал… Надо постараться вспомнить. Мосты у Сарн… Сарнский крест! Точно! В мемуарах Вершигоры описывалось, как они взрывали там мосты. Только они уничтожили не один, а четыре или пять мостов. Причем по плану они взорвали их одновременно. Погодите, если мы уничтожим мост у Сарн, то что там будет взрывать через год-два Ковпак? Или немцы уже успеют все восстановить? В любом случае какое-то нехорошее предчувствие. Да и Сарны вроде бы далековато отсюда. Это же уже Белоруссия.
— Почему именно мы должны идти под Сарны? — почти повторил мои последние мысли Коля. — Туда же идти неизвестно сколько. Что, командование не могло найти кого-то поближе?
— До Сарн отсюда… — Майор разложил карту, провел по ней пальцем и продолжил: – Около ста тридцати километров. А почему поручили это дело именно нам – значит, ближе у них никого нет. В любом случае мы получили приказ и надо думать, как его выполнять. У кого какие идеи?
Мы сидели и изучали карту. Вот она, Гоща, — немного юго-восточнее нас. А вот Сарны – тонкая полосатая нить железной дороги шла от Ровно, петляя до Александрии, а потом, почти по прямой, на севере – до Сарн. Далеко. Первым свои мысли высказал Митрофаныч.
— Мосты одновременно рвать надо, — скручивая очередную самокрутку, проговорил партизан. — Ежели сначала здесь взорвем, а потом пойдем до Сарн – это нам будет сто шестьдесят – сто семьдесят километров топать. Пока дойдем, шоссейку немцы уже снова наладить успеют.
— Согласен, — кивнул майор, — я ночью уже думал об этом.
— Но делить отряд… — вмешался Коля.
— А у тебя есть другие предложения? — огрызнулся майор. — Думаешь, мне хочется дробить силы? А что делать?
— В любом случае, — вмешался я, — мы всем отрядом к Гоще все равно не сможем отправиться.
Все посмотрели на меня, а я уперся взглядом в надпись «Гоща» на карте.
— Там везде открытая местность. — Я указал на карту. — Клочок леса только вот – севернее. И он слишком мал, чтобы там спрятаться.
Все смотрели на мой палец, указывающий на малюсенькое зеленое пятнышко, примерно в полутора километрах от моста. Действительно, лесной массив, в котором мы укрывались, заканчивался в двадцати – двадцати пяти километрах от нашей цели. А дальше шло открытое пространство, усеянное селами и хуторами, изрезанное сеткой дорог. Укрыться здесь было негде. Кроме того, чтобы добраться до Гощи, надо было пересечь еще одну большую дорогу, не шоссе, но, судя по отметке на карте, это была довольно мощная артерия.
— Кстати, — сформулировал я пришедшую в голову мысль, — вот от шоссе отходит еще одна большая дорога, которая переходит на другой берег реки, а дальше идет на восток и снова вливается в шоссе. Если мы взорвем мост на шоссе, немцы переключатся на нее. Им просто придется делать небольшой крюк. А вот еще есть крупная дорога, вливающаяся в ту, которую я предлагаю перерезать у Дроздова. Значит, надо еще взрывать мост у Тучина.
Повисло молчание. Все разглядывали сетку дорог на карте, думая… Впрочем, откуда я знаю, о чем они думали? Каждый, наверное, о своем, но то, что мысли их были связаны с предстоящим заданием, — это факт.
