— С командиром так не разговаривают.
Флориан обошел вокруг кровати, чтобы оказаться с Аш лицом к лицу.
— Я, конечно, хотел сказать: «сучка ты бестолковая, капитан».
— Вот так-то лучше… — Аш попыталась подтянуться и сесть в постели, но шлепнулась обратно, кривясь от боли. — Ну, лекарь долбаный! Я чувствую себя полумертвой.
— Предпочла бы оказаться совсем мертвой? Могу помочь, только попроси.
На лоб Аш опустилась прохладная ладонь. Флора недовольно хмыкнула и добавила:
— Целые дни паломничество. Три четверти состава отряда побывало здесь, чтобы с тобой поговорить. Беда с твоими парнями. Они что, не знают, что такое монастырь? Похоже, им даже задницу не подтереть без твоего указания!
— Солдаты как солдаты. — Аш уперлась руками в перину, пытаясь все-таки сесть. — Чума! Ты что, говорила им, что я не могу никого видеть, потому что мне проломили башку?..
— Мне не надо было ничего говорить. Это мо-нас-тырь, а они — мужчины, — Флориан сухо усмехнулся. — Сестры никому не позволили войти.
— Господи, они же решат, что я померла или на краю могилы! Не успеешь сказать «кондотта» note 71, как подпишутся к кому-нибудь другому!
— Не думаю. — Флора страдальчески вздохнула и склонилась к Аш, подложила ей под спину и локти подушки, усадила. Аш прикусила губу, чтобы удержаться от рвоты.
— Не думаешь… почему?
— О, ты нынче в героях ходишь! — Флора ехидно усмехнулась, отойдя к окну. При свете стали видны лиловые круги у нее под глазами и глубокие складки у губ. — Ты — Львица! Ты спасла их от визиготов, ты вывела из Базеля в Бургундию… твои люди считают, что ты — чудо!
— Что-что?!
— У Джоселина ван Мандера слезы на глазах. Я всегда говорила, эти вояки чертовски сентиментальны.
— Черти траханые! — Аш почувствовала, как подалась под ней пуховая подушка. Голова у нее гудела. — Я не имела права тащиться в Базель за Фарис… или имела, но все равно, я подвергала своих людей опасности. Что ни назови, я все просрала. Я действительно все провалила, Флориан! Они же должны это понимать!
— Вот выйдешь сегодня в лагерь, увидишь, они тебе путь будут устилать лепестками роз. Хотя, — задумчиво добавила Флора, — если сегодня выйдешь, завтра я тебя и схороню.
— Героиня?!
— А ты не заметила? — Флора легонько вздернула подбородок. — Солнце! Ты вывела их к солнцу.
— Я вывела… — Аш запнулась. — Когда вернулось солнце? Раньше, чем мы вступили в Бургундию?
— Как только пересекли границу. — Брови Флоры сошлись на переносице. — По-моему, ты не поняла. Солнце светит только здесь. В Бургундии. Повсюду в других местах темно.
Аш облизнула губы: во рту пересохло.
— Да нет, не может быть. Не может быть, чтоб только здесь!
Флора поднесла к ее губам воду, но Аш рассеянно оттолкнула ее руку, перехватила чашку сама, отпила, не переставая хмуриться.
Они погасили солнце. Но не здесь, не в Бургундии. Почему Бургундия?
Или Вечный Сумрак распространился туда… туда, куда направляются армии родившихся в Вечном Сумраке. Для них он — преимущество… Может ли быть такое?
А может, солнце не только здесь, но и во всех странах севера, еще не покорившихся Карфагену? Может, во Францию, в Нидерланды, в Англию Вечный Сумрак еще не добрался? Чума, я должна быть на ногах, надо поговорить с людьми!
— Если они считают, что это я их вытащила, — продолжала рассуждать Аш, — хотя один Зеленый Христос знает, как это втемяшилось им в головы! — не стоит их разубеждать. Поддержка мне потребуется, да еще как. Чертов ад! Флориан, ты же бургундец, верно? Слушай, есть у нас хоть какой-то шанс заполучить здесь контракт, при том, что не так давно мы гонялись за герцогом с копьями? — Аш слегка улыбнулась влажными от чистой родниковой воды губами. — Может, твоя тетушка представит нас ко двору?
Лицо Флоры замкнулось, словно захлопнулась дверь.
— Тебе стоит повидать сегодня Роберта Ансельма, — заметила она. — Возможно, один разговор тебя и не убьет. Насчет него не знаю. Может, ты сама его прикончишь.
Аш моргнула, забыв на минуту о визиготах:
— Роберта? За что?
— А как ты думаешь, кто переехал тебя тогда, в Базеле?
— О, бля…
Флора кивнула.
— Сидит, небось, сейчас у ворот монастыря. Ручаюсь. Он ведь даже спит там.
— А давно мы здесь?
— Три дня.
— И давно он там сидит? Можешь не говорить, сама догадаюсь. Три дня. — Аш обхватила голову ладонями и поморщилась, когда пальцы коснулись выбритого островка и болезненных неровностей швов. Потерла глаза и вдруг остро ощутила, что на ней одна только заношенная ночная рубаха и что ей нужен ночной горшок.
— Кто же тогда ведет мой отряд?
— Герен-еб-Морган, валлийский ублюдок! — Флора распахнула невинные глаза. — Кажется, так его зовут? Вместе с отцом Годфри. По-моему, у него все схвачено.
— Представляю, помилуй Боже! Давно пора мне браться за дело. Не то Лазоревый Лев превратится в отряд Герена аб Моргана, пока я проминаю себе жопу в каком-то проклятом монастыре! — Аш растерла лицо основанием ладони. — Ты права, чтоб тебе провалиться; сегодня не встану, подожду до завтра. Чувствую себя так, словно все еще валяюсь под копытами. Повидаю Роберта. И еще надо повидать здешнюю настоятельницу. И еще, одеться.
Лекарь послала ей насмешливый взгляд, но от комментариев воздержалась, только заметила:
— А поскольку все твои мальчишки остались по ту сторону стены, мне, по-видимому, придется изобразить пажа?
— Хоть чему-то научишься. Хирург-то из тебя, что из дерьма пуля!
Флора дель Гиз от неожиданности рассмеялась открытым смехом, так не похожим на ее обычный мрачный смешок, и хлопнула пациентку по ляжке.
— Ах ты неблагодарная коровища!
— Никто не любит порядочных женщин, — губы Аш невольно растянулись в улыбке, когда ей припомнилось кое-что. — А может, я просто гулящая девка…
— Что?
— Так, ничего. Христос милостивый, повезло же выбраться !
И своей волей больше я к Фарис и на выстрел не приближусь.
Ладно, на таком расстоянии мы, пожалуй, в безопасности. Пока. Что дальше-то делать? Совершенно не представляю!
Аш не без труда спустила на пол ноги и уселась на краю кровати. Удары пульса в ушах заглушали воркование голубей. Она покачнулась, удержалась прямо и заговорила.
— Бедолага Роберт. Все на него. Раздобудь мне кресло, или хотя бы стул со спинкой. А то визитеры решат, что им пора уступить место Неумолимому Жнецу! — Аш вдруг задумалась и добавила с подозрением: — Говоришь, монастырь? Платья note 72 ни за что не надену!
Флориан засмеялся и, проходя мимо нее, чтобы добраться до дубового сундука у дальней стены, коснулся пальцем пряди ее волос. Аш почти не ощутила прикосновения, легкого и любовного.
