— Стой! — неожиданно прервал Шварцвальда Виллигут. — Повтори, что ты сейчас сказал!
— Свастики в руках Будды, — послушно повторил переводчик, — символизируют начала борьбы и созидания.
— В руках у Будды все:
Добро и разрушенье! — возбужденно произнес Виллигут. — Соединив начала, получишь ты решенье… Это же подсказка, руководство! Вот Будда, в его руках свастики — начала борьбы и созидания! Созидание, это всегда Добро! Борьба — это передел, это революция! А какая революция обходиться без разрушений? Значит разносторонние свастики — это начала… Волли, ну-ка попытайся совместить опахала, наложить их друг на друга!
Штурмбаннфюрер заскочил на колени позолоченного истукана, дотянулся до опахала и легко сдвинул его в сторону.
— Похоже, что ручки на шарнирах, — предположил он, двигая второе опахало.
Едва только Волли совместил свастики, раздался громкий щелчок. Оба опахала соединились в единую монолитную фигуру.
— Черт подери! — выругался Волли, пытаясь их разъединить. — Они словно приросли друг к другу!
— Начала соединились, — прошептал Виллигут. — Как там дальше?
— Цвет жизни повернешь, и тайна распахнется, — подсказал Шварцвальд.
— Ты уверен, что все правильно перевел?
— Слово в слово, герр группенфюрер!
— Цвет жизни… Цвет жизни… — задумчиво бормотал Виллигут.
Волли тем временем слез со статуи и подошел к группенфюреру.
— Забавная фигура получилась, — произнес он. — Похоже на железный крест, либо на угловатый цветок.
— Цветок!!! — вскричал Виллигут. — Цвет жизни — может быть обычный цветком! Волли, попробуй повернуть цветок!
Волли вновь забрался на истукана, схватил руками поперечные балки свастик, словно штурвал и без усилий провернул фигуру по часовой стрелке вокруг своей оси. Храм содрогнулся, откуда-то сверху на голову людям посыпалась пыль и мелкий мусор. Пьедестал, на котором восседал Будда, съехал в сторону, открывая темный провал из которого пахнуло промозглой сырость. В темное чрево подземелья вели выщербленные каменные ступени.
— Вот это номер! — воскликнул Волли, заглядывая в темноту.
— А ларчик просто открывался, — прошептал Виллигут. — Поздравляю, господа офицеры! — торжественно произнес Виллигут. — Возвращение отменяется! Волли, сообщи об этом штандартенфюреру! Завтра с утра нам предстоит побывать там, куда уже давно не ступала нога человека!
* * *
Мощный луч фонаря выхватывал из темноты сочащиеся влагой стены мрачного коридора, уводящего исследователей все глубже в недра Гималайских гор.
— Интересно, — произнес Волли, — долго нам идти? Ведь аккумуляторы сядут рано или поздно… А в темноте сильно не разгонишься!
— Ничего страшного не с тобой не случиться! — возразил Валеннштайн. — Пакли для факелов вдосталь. Есть несколько керосиновых ламп. Можем бродить по этим пещерам хоть месяц! Главное, чтобы хватило провизии и воды.
— И насколько нам хватит провианта? — решил прояснить Волли.
— Если не шиковать, — ответил хозяйственный штандартенфюрер, — недели на две. Ты думаешь, почему группенфюрер распорядился взять с собой лишь пятерых бойцов «Эдельвейса»?
— А чего тут думать? Хавчика сколько сэкономим!
— Ну вот, ситуацию понимаешь! — обрадовался Валеннштайн. — Так что солнышко мы увидим в лучшем случае дней через десять, не раньше!
Первое время солдаты шли, весело переговариваясь между собой. Но по прошествии нескольких часов шуточки куда-то улетучились, уступив место угрюмой задумчивости. Волли иногда казалось, что эта бесконечная лестница ведет прямиком в ад, к исходящим паром котлам и раскаленным сковородкам. Темнота плохо действовала на людей. И ощущение нависших над головой миллионов тонн грунта, не прибавляло веселья. Через десять часов после начала спуска Виллигут распорядился:
— Привал! Час отдыха и продолжаем спуск! Для полноценного отдыха нужно найти ровную площадку. Не лежать же на ступенях?
— А если не найдем, герр группенфюрер? — поинтересовался Волли.
— Может случиться и такое, — согласился Вейстхор. Тогда через пять часов придется остановиться на ступенях. А сейчас подкрепитесь и в путь!
Через час слегка повеселевшие эсэсовцы, перекусившие сухим пайком, продолжили спуск.
— Интересно, сколько времени заняла постройка этого тоннеля? — спросил Волли идущего впереди группенфюрера.
— На мой взгляд, — ответил Виллигут, — это бывшее русло подводной реки. Воду отвели, а в освободившемся тоннеле прорубили ступени. И судя по уже пройденному пути, над ними трудились не один год, а, возможно, и не одно десятилетие. Но я не исключаю и того, что все это возникло лишь по мановению руки «Высших Неизвестных».
— «Высшие Неизвестные» — это Атланты? — старательно поддерживал беседу Волли. Она помогала ему справиться с врожденным страхом темноты и неизвестности.
— Атланты ли, Лемурийцы, или Древние Божественные Сущности, никто не знает ответа. Существует масса легенд и слухов, будто бы в недрах Гималайских гор нашла убежище некая древняя могучая раса… Некоторые считают, что это высокотехнологичная раса, некоторые — что она давно перешла на биоэнергетическую основу… Предположений много… Будем надеяться, что нашей экспедиции удастся поставить большую жирную точку в этом вопросе. По прошествии еще четырех часов пути лестница неожиданно закончилась в громадной пещере, явно природного происхождения. Истинные её размеры оставались для путешественников тайной за семью печатями, ибо свет подсевших фонарей терялся в непроглядном мраке.
— Скорее всего, это бывшее подземное озеро, — предположил группенфюрер. — Когда реку отвели в сторону, озеро высохло и превратилось в эту пещеру. Ночуем здесь. На отдых — восемь часов. Валеннштайн, разбросайте часы дежурств на всех, не исключая меня.
— Но, герр группенфюрер…
— Это приказ, Валеннштайн! — стоял на своем Виллигут. — Я буду нести вахту вместе со всеми!
— Есть! Тогда заступайте первым, герр группенфюрер! Через два часа вас сменят!
— Вот это другой разговор, штандартенфюрер! — улыбнулся в темноте Виллигут. Мы все — одна команда! Не взирая на чины и звания!
* * *
Следующий день не принес никаких новых открытий: отряд двигался до самого ночного привала в недрах огромной пещеры, бывшей некогда подземным озером. Лишь к исходу третьих суток произошло нечто необычное — путешественники увидели вдалеке тусклый свет.
— Там вдалеке что-то светиться! — возбужденно произнес переводчик Шварцвальд, первым заметивший странное явление.
Тусклый свет струился из высокого арочного прохода, явно обработанного человеческими руками. Арка была украшена искусной резьбой, а внутренняя поверхность отполирована до блеска.
— Над аркой выбиты какие-то иероглифы, — обратил внимание спутников Шварцвальд, когда они подошли поближе к проходу. — Посветите, а то я не могу разобрать надпись.
Путешественники сгрудились возле арки. Волли прикоснулся рукой к полированной поверхности. Едва его пальцы ощутили прохладную свежесть обработанного камня, выбитые над аркой символы засветилась бледно-голубым светом.
— Вот тебе и подсветка! — произнес не ожидавший такого эффекта Волли. — Ну, и чего там нацарапано?
— Это какой-то архаичный язык. Я не могу разобрать некоторых символов… Но общий смысл понятен…
— И чего? — нетерпеливо погонял переводчика Волли.
— Как же это… В общем, за этой аркой расположено чистилище…
— Какое еще чистилище? — удивленно приподнял одну бровь Волли.
— Чистилище, приемник-распределитель, зал сортировки… В общем, в этом зале происходит… Через него пройдут лишь близкие по крови, либо создания повелителей… Остальные недостойны лицезрения… Дальше не понятно… В общем, это место только для избранных.
— Герр группенфюрер, что дальше делать будем? — спросил Волли.
— Вперед! — не задумываясь, ответил Виллигут. — А там пусть сортируют, кого пускать, а кого нет!
Группенфюрер первым прошел под аркой и оказался в большом зале наполненным тусклым светом. Виллигут огляделся, но не обнаружил его источника. Казалось, что тусклое свечение излучают сами стены.
— Доннерветер! — выругался Виллигут. — Уж не радиация ли? Волли! Достань счетчик Гейгера! Ну?
— Ничего, герр группенфюрер, обычный фон. Это не радиационное свечение… Это нечто иное!
— Возможно, на стены нанесен какой-то светящийся состав, — предположил Виллигут. — Но эффект потрясающий! После трех суток темноты перед тобой встает во всем великолепии этот зал…
— Да, красиво, — произнес Волли. — Только куда дальше? Я не вижу выхода.
— Черт побери! — выругался Шварцвальд. — Вход тоже исчез!
