— А что, хорошая идея. Глядишь, доктором медицинских станешь через пару лет.
— Ты хоть в общих чертах представляешь, что там за излучения используются?
— Только то, что написано в документации. Но там, в основном, физические характеристики и их предельно допустимые значения. В общем, в железке используется С–излучение, при помощи которого шлем создает С–поле. Это, в общем, рабочее название, от английского cerebral[6]. Я не знаю, изучали вы его в меде, или нет — вроде, его изобрели несколько лет назад. Но я точно знаю, что в медицине его уже применяют, в документации написано, для всяких непрямых воздействий, вместо использования всякой химии — транквилизаторов, снотворного и так далее. Говорят, безопасней и дешевле получается.
— Я в курсе. А тогда что нового в вашей конструкции?
— А вот это мы и будем выяснять. Разработчики пишут, что создали хитрый механизм управления полем. То, что применяется сейчас, просто линейное излучение, у которого регулируют частоту и мощность. У нас же будет, во–первых, совершенно другая, объемная, конфигурация, а во–вторых, этот хитрый механизм. А хитр этот механизм тем, что позволит кофигурить это поле практически произвольным образом, и формировать воздействие не по всему объему, а в конкретную область мозга. Но это уже пусть сами медики исследуют, а мы сделаем только механизм управления, да напишем взаимодействие с костюмом. Чтобы, типа, пациент расслаблялся не только на психологическом, но и на физическом уровне. Массажик там и все такое. («А на все такое у нас фантазии хватит», — подумал я).
— Ну вот, а говорил, что не знаешь. А на самом деле все чудесно и коротко рассказал.
— Так ведь это только мои представления. В теории. А на практике еще придется разбираться.
— Разберемся. Это Клин уже? Пошли на выход.
На тверской ветке людей было не меньше — все стремились с работы в центре по домам. Мы кое–как втиснулись, примерно так же, как и до этого.
— А как тебя нашли для этой работы? — спросил я.
— Все просто. Я давала объявление в газету и в интернет. Сработало электронное объявление — мне прислали письмо с предложением. В принципе, вашего… уже нашего босса интересовал только мой диплом…
— Красный?
— Диплом–то? Ага. Это, похоже, ему понравилось. Условия для меня нормальные, время свободное остается. Платят тоже неплохо для России. А ты как сюда попал?
— Со мной интересней. Я никуда объяв не давал, меня по–другому нашли, — я рассказал. — Так что теперь совмещаю. Хотя, в принципе, с той работы надо уходить. Я вообще–то по жизни лентяй. Но могу работать, если надо заработать на реализацию очередной идеи. Сейчас вот идей особых нет, денег хватает, да мне и не надо много.
— Кроме работы, чем занимаешься?
— Да так, всего помаленьку. На велосипеде езжу вот. В горы хожу. Кавказ, Алтай, Памир, Альпы. Немножко спелеология, немножко водный туризм. Заниматься плотнее времени не хватает, да и не собираюсь заниматься профессионально — лень, да и делать тогда придется что–то одно, а я так не хочу. Кроме того, дома же комп стоит, соответственно, тоже есть, что поделать.
— Ну ты даешь! А когда же работать?
— Говорю ведь, что не часто есть возможность куда–то выбраться. Вот, когда учился, времени больше было. Правда, не было денег, но тогда нас это не смущало. Мы тогда полстраны объехали автостопом, — тут я немного преувеличил территорию, но лишь самую малость.
— У меня во время учебы свободного времени наоборот, почти не было. Поэтому ни к чему такому экстремальному не пристрастилась. Но зато хожу в бассейн, велосипед вот тоже есть.
— Это здорово. Как–нибудь покатаемся.
— Ага, когда теплее будет, — Саша посмотрела на часы. — Тебе на какой выходить?
— Надо же, уже на следующей. Но, если хочешь, могу проводить, — честно говоря, за сегодня я устал, как собака, и еще куда–то идти было в лом, но вежливость требовала, да и продолжить знакомство вне рабочей обстановки я был бы не против.
Саша посмотрела на меня таким оценивающим медицинским взглядом:
— Да брось. Ладно бы, близко было. Это же тебе сейчас с велосипедом вылезать из метро, пять минут идти, а потом обратно на метро. Вижу ведь, уже на ходу засыпаешь. Давай в другой раз, — в общем–то было видно, что она не отшивает, а действительно проявляет заботу.
— Ну, как знаешь. Я очень не люблю навязываться кому бы то ни было, — я сделал вид, что чуть–чуть обиделся. — До завтра.
Двери открылись.
— А может иногда лучше быть более настойчивым? — поинтересовалась Саша. — Удачи.
— Может и лучше, — сказал я с платформы.
Двери закрылись.
Сегодня пробовали взаимодействие костюма и шлема. Паша почему–то нервничал:
— Так, ты давай за комп, будешь отслеживать всю отладочную информацию, — это мне, — а ты давай на свои приборы, — это уже Сашке.
Вчера он закончил черновик программы управления костюмом, а у меня была готова утилитка по управлению главными функциями шлема. В том числе он должен был видеть костюм. Но все основные режимы управлялись с консоли. Трехмерное управление изнутри тоже отсутствовало.
Передо мной на мониторе выводилась вся служебная информация. Когда Паша оделся, я запустил тест его железа.
— Как там, нормально тест идет? — Пашин голос раздавался из–под непрозрачного забрала.
— Нормально, кроме, конечно, тех функций, на которых пока заглушки стоят. Так, я запускаю первый режим по плану.
Первым шел тест псевдомышц костюма. Они должны были последовательно сокращаться в определенном порядке и возвращать ноль на консоль при успехе, либо код ошибки. Но Паша не зря считался нашим лучшим программистом — ошибок не было.
Потом пробовали более сложные варианты, типа легкого массажа в виде, который мы себе сами представляли. Конечно, Саша помогала, так что на вид получилось, кажется, неплохо. Все работало на удивление стабильно. Оставалось написать такое управление, чтобы медики потом смогли сами программировать костюм.
После начали тестировать шлем. Тут, правда, все оказалось сложнее. Большинство режимов требовали многодневных исследований и наблюдений, причем за разными больными. Поэтому здесь мы могли только написать программу управления для врачей, не более.
Но кое–что оказалось возможным проверить прямо сейчас. В документации говорилось, что при определенных параметрах излучения пациенты могли засыпать, испытывать дискомфорт, страх или, наоборот, приятные ощущения. Так же можно было стимулировать или тормозить деятельность мозга. Или, например, вводить в состояние типа медитации, когда глушится большинство сигналов от организма, но мозг при этом остается активным. Там же указывались и примерные величины этих значений, но только при линейном, а не объемном воздействии. В программе я их пока определил просто как «отрицательные эмоции», «положительные эмоции», «сон», «активность», «тормоз» и «медитация».
