Крохотные каюты, которые подошли бы экипажу какого-нибудь древнего U-бота, были приятным дополнением к довольно скромным бытовым удобствам. Там можно было нормально лечь, растянувшись во весь рост, и даже глядеть в небольшой иллюминатор. Поскольку дело было на глубине пяти метров под поверхностью Луны, «окно в мир» было фальшивым и содержало в себе компактный проектор, в котором медленно крутилась пленка, специальным образом отснятая с околоземной орбиты. Иллюзия движения над планетой была почти полная, разве что, совсем мелких деталей на Земле не различить. Проектировщики базы очень внимательно прислушались к рекомендациям космонавтов, а такая мера очень сильно способствовала душевному спокойствию. Кассеты с пленкой можно было ставить по своему усмотрению, выбирая из имеющегося набора. До сих пор, в наличии было девять пленок с Землей и только две с Луной. Мало кто предпочитал мертвые лунные пейзажи привычным картинам родной планеты… Но были и исключения.
Совсем недавно, перед вылетом в кратер Тихо, Макаров заглянул в каюту к командиру «Восхода» Джанибекову, и очень удивился, увидев за фальшивым иллюминатором серые лунные кратеры. На немой вопрос Макарова Владимир ответил обстоятельно и профессионально. Ему вовсе не нравится все время на это смотреть, но две пленки содержат почти десять процентов поверхности Луны, а если привезут новые, он и их отсмотрит, пока не будет узнавать каждый кратер. Это может когда-нибудь спасти чью-то жизнь.
Такое отношение командира к общему делу внушало оптимизм. Он любил свой корабль, и техника отвечала ему взаимностью, не устроив ни одной серьезной неисправности. Тем более, это последний трехместный «Восход», и после окончания вахты и возвращения на Землю старичок уйдет на заслуженную пенсию. На смену идут шестиместные «Союзы», и это уже совсем другая машина. Скоро на МЛС должен прибыть первый такой корабль.
Макаров и Шмитт были на склоне горы вдвоем. Как вообще в экипаже оказался американец? По договору, само собой, ведь у СССР на данный момент не было на Луне ни одного геолога. Поэтому, решили ради науки объединить усилия и отправить старенький «Восход» в кратер Тихо, включив в экипаж специалиста. Георгий Гречко, третий член экипажа, остался на МЛС, там и без полевых выездов работы невпроворот. Джанибеков, как командир корабля, на поверхность не выходил, а страховал Макарова и Шмитта издалека, обеспечивая связь и наблюдение. В случае каких-то неприятностей только он смог бы обеспечить быстрый старт с Луны и возвращение на МЛС, или даже прямиком на Землю.
— Олег Григорьевич, — неожиданно вышел на связь Джанибеков. — Я тут слушал ЦУП. У нас, кажется, ЧП.
— Говори, Володя, — Макаров тут же замер на месте, сделав жест Шмитту, который тоже прекрасно все слышал и оторвался, наконец, от своих камней.
— ЧП с «Союзом», - коротко доложил командир. — «Паром» не отработал торможение. Это пока все, что я услышал.
Макарову стоило большого труда остаться хладнокровным, он-то прекрасно знал, что все это значит. Типичный полет на Луну длится три-четыре дня, но это на химической тяге. С появлением «Парома» и его американского аналога появилась возможность долететь меньше, чем за сутки. И главное, минимизировать время пролета радиационных поясов. Но за это пришлось платить дополнительным риском, когда отказ «Парома» означал бы не просто промах, а гораздо худший исход. Скорость даже вблизи Луны выше третьей космической, причем намного. Стать межзвездным путешественником почетно, но стать им посмертно не очень хочется. В данном случае, запаса энергии перелетной ступени могло хватить на погашение лишь части огромной скорости.
И еще, Макаров прекрасно и лично знал тех, кто сейчас попал в беду. Командир нового корабля — опытный Петр Климук, а бортинженер — Виталий Севастьянов. Двое исследователей-новичков в качестве пассажиров, они с системами корабля не очень знакомы. Похоже, что сам «Союз» и вправду не виноват в сложившейся ситуации. Проблема, скорее всего, в «Пароме».
Почему молчит Земля? Возможно, они еще не разобрались с пунктом «что случилось» и не успели перейти к пункту «что делать». Хотя, думать тут особо не о чем. Единственный шанс на спасение — пуститься вдогонку, но это надо сделать быстро. На околоземной орбите сейчас есть несколько ядерных тягачей, но толку от них немного. Часть из них на профилактике, но даже для «боеготовых» просто нет кораблей. Срочно запустить спасателей с Земли на каком-нибудь взятом из резерва «Восходе» вполне возможно, но на это уйдет месяца три, и это по минимуму. Остается Луна. Американский корабль на МЛС законсервирован, и чтобы «разбудить» его, заправить и подготовить к полету, понадобится пара-тройка дней. Это тоже слишком много, учитывая скорость, с которой терпящие бедствие удаляются от Земли.
И, как ни крути, их старенький «Восход» сейчас единственный корабль, готовый стартовать почти немедленно.
— Володя, начинай подготовку к взлету, — действуя на опережение, сориентировался Макаров. — Других вариантов все равно нет.
Джанибеков моментально ухватил мысль и принялся исполнять. Так или иначе, лететь придется, просто Земля еще не пришла к этому выводу, у них сейчас другие проблемы. Уже пора бы им что-то решить.
— Джек, все складываем на телегу, — распорядился Макаров. — Ты понял, что случилось?
— Окей, — отозвался геолог. — Надо лететь.
Шмитт — парень сообразительный, и астронавт серьезный, хорошо знает, что к чему. А Макарову эта ситуация напомнила первую лунную эпопею с участием Гагарина и Леонова, когда их отозвали из последнего выхода из-за того, что американцы неудачно сели и им могла понадобиться помощь. В тот раз обошлось, но сейчас все несравнимо серьезнее. Нет никаких сомнений, что другой надежды у экипажа Климука просто нет.
Макаров и Шмитт надежно припарковали свой верный краулер, надеясь, что изотопная «грелка» не даст ему замерзнуть во время лунных ночей и машина доживет до следующей экспедиции на этот склон. В теории, краулером можно управлять дистанционно, с Земли, но без людей он не сможет даже приличные фотографии сделать. Ладно, теперь это уже не наша забота.
Оба исследователя уже вышли налегке в обратный путь к своему кораблю, когда Земля, наконец, вышла на связь и объяснила ситуацию. «Паром», пристыкованный к «Союзу», отказывался «тянуть», напрасно выбрасывая в космос холодный водород, при этом урановая плазма вполне нормально возникала в реакторе, но тут же автоматика выключала ее подачу из-за перегрева. Судя по всему, барахлил теплообменник, и это было плохой новостью для экипажа «Союза», который на «холостом ходу» реактора уже зарядил все батареи и ждал от Земли решения задачки по небесной механике. Также, Земля полностью поддержала рассуждения Макарова и его инициативу. Руководители полета во главе с Двадцатым пообещали в ближайшее время посчитать траекторию и выдать инструкции для спасательного рейса.
Спустя два часа после аварии, когда Макаров и Шмитт уже поднимались на борт своего корабля, бесполезный «Паром» был сброшен, и перелетная ступень «Союза» отработала максимальный импульс до почти полной выработки топлива. Это привело к тому, что улететь из Солнечной системы кораблю больше не грозило. Но чтобы вернуться к Земле, энергетики уже не оставалось, и корабль оказался на вытянутой гелиоцентрической орбите, в афелии уходящей дальше Марса, но только совсем в другой плоскости.
На Луне в это время вовсю готовились к вылету. Лететь предстояло втроем, и спасатели максимально облегчали корабль, без жалости выкинув из шлюза все, кроме самого необходимого. Перед самым стартом избавились и от надувного шлюза со скафандрами. Было ясно, что к Луне этот корабль уже никогда не вернется при любом раскладе.
Разместить четверых человек даже в совершенно пустом «Восходе» все равно нельзя, поэтому придется буксировать потерпевших вместе с их кораблем. К счастью, ядерная тяга позволила конструкторам вернуть на законное место стыковочные агрегаты, и теперь все сводилось только к точности навигации. С другой стороны, исправный «Паром» позволял тупо перебить любые погрешности мегаваттами энергии и тоннами тяги.
Любой «Паром» имел химические двигатели малой тяги, необходимые для ориентации и причаливания, и от этого серьезного довеска никак не избавиться. Более того, лунный вариант имел помимо посадочных опор еще и четыре взлетно-посадочных движка, тоже работающих на «вонючке». Они нужны для того, чтобы не пришлось людям ходить там, куда при взлете или посадке била струя газофазного ядерного двигателя. Невозможно сделать выхлоп такого движка безопасным, это закон природы.
Джанибеков был в своей стихии, и Макаров со Шмиттом старались ему не мешать, а когда пошел последний отсчет, бортинженер вслух четко дублировал цифры с оранжевого дисплея БЦВК, снимая часть нагрузки с командира. Было немного досадно от невыполненной программы, но присутствовало и другое чувство. Ведь они втроем отправляются в межпланетное пространство!
