— Может, мы это…. — Чизман шмыгнул носом, — отобьёмся?
— От этого просто так не отобьёшься, — бросила ему в ответ эльфийка. Кроны у деревьев вновь закачались, но уже ближе. По земле прошла какая-то дрожь.
— Хватай мясо, бежим! — закричала девушка. Подскочила на ноги, помчалась вперед, — за мной!
— Студент, шевели задницей, — прикрикнул Чизман. В одну руку схватил палки с мясом, в другую дробовик. Сумка сползла с его плеча, но поправить её он не успел. Так и побежал. Валера рванул следом, таща на плече карту. Рулон сползал, бил по спине.
Они промчались по траве, прыгали по корням, продирались сквозь кусты. Вслед за эльфийкой. А позади…. Позади творился какой-то ужас. По земле что-то неистово колотило. Деревья шатались и дрожали. Целый дождь из огромных листьев полетел на землю.
А потом всё резко стихло. Лиландель перескочив через очередной здоровый корень, плюхнулась на землю. Здесь была небольшая низинка, можно было удобно засесть. Вдали от чужих глаз. Прямо как хоббиты в Братстве кольца.
— Ух, ушли, — выдохнула она, когда её спутники повалились рядом.
— Что это было? — ошарашено спросил Валера.
— Я ж говорила, — усмехнулась та, — лес огня не любит, — а потом сорвала с палочки жареный кусок мяса и зажевала его.
— Суровые тут пожарники, — буркнул Чизман. Тяжело выдохнул. Сбросил сумку на землю.
— Клади мясо сюда, — эльфийка нарвала листьев с куста. Собрала в подобие тарелки.
Программист сложил шпажки. Уселся рядом с ней. Валера остался стоять. Неужели Чизман действительно будет это есть? Мерзость ведь! А Лиландель-то уже вторую доедала. Маленькие белые зубки ловко срывали кусочки с палочки. Язычок облизывал жир с красивых губ. От этого вообще было не по себе. Вроде бы милая девушка, а если подумать что она ест…. Бррр.
— Ну, приступим, — его спутник подхватил один из шампуров. Момент истины. Парень напрягся. Тот поднес мясо ко рту…
— Эх, — выдохнул он, опуская руку, — как-то это не по-человечески…
Валера самодовольно ухмыльнулся. Ага. Не смог. А ещё на него гнал. Высказывал всякое. Вот. Сам такой же. Чизман подтянул к себе сумку. Покопался там. Вытащил что-то продолговатое. Парень пригляделся. Да это же мельница из магазина. С солью и перцем. Захрустели перемалываемые специи. Тот макнул в них кусок.
— Вот, теперь другое дело, — улыбнулся программист, уминая мясо, — хочешь, перцу сыпану? — спросил у соседки. Та кивнула. Посыпал мясо ей.
— Неплохо, — изумленно заметила она, едва попробовав, — так гораздо лучше.
— А то, — отозвался Чизман. И зажевал кусок жареного дворфа, — ого, вот это вкуснятина. Студент, а ты чего не ешь?
— Это… Неэтично, — пробурчал тот. Запах манил. Дразнил. Пустой желудок урчал, требуя пищи. Но нет. Он выше этого.
— Знаешь, что такое этично? — неторопливо жуя, спросил программист, — это когда подходит под нормы морали или этики или ещё чего-то там, — он проглотил кусок, — так вот. В рамках той морали, то есть места, откуда мы, — это неэтично. Наверное. Все-таки мы и дворфы совсем разные виды. Может, они вообще от кабанов произошли. А кабанов мы едим, — Чизман задумчиво покрутил пустой палочкой в воздухе, — правда, у коротышек этих разум есть. Но опять же — может у свиней тоже есть самосознание, а мы их не понимаем. Но не суть. Я к тому, что та мораль осталась в том месте. А здесь всё другое. То есть, если мы тут как гости — то должны принимать местные традиции. Так ведь? Скажи, дорогая, вы этих дворфов часто едите? — спросил он у Лиландель.
— Ну, не очень, — поморщилась та, уминая жареное мясо, — редко они сюда заходят. Но если зашли, то мы их с радостью, — махнула рукой она, — это прямо наши традиционные эльфийские ценности! Кто в лес зашел — того на хавку.
— Вот! Видишь? — программист взглянул на Валеру, — традиция. Когда вернёмся с тобой назад, — он схватил еще один шампур, облизнулся, — то дворфов уже не будем есть. В первую очередь, потому что их там нету. Но та мораль снова будет действовать. Так что здесь — принимай местные традиции и местную мораль. Вот так вот, — закинул в рот ещё один кусок.
— Да ну тебя, — обижено бросил через плечо парень. И шагнул в сторону. Выглянул из этой ямки. Вроде бы никого. Впрочем, никого и не могло быть. Просто хотелось отвернуться от них. Не смотреть на это всё. Этот Чизман еще и издевается. Как обычно.
— Студент, — рука программиста вдруг легла на его плечо, — ты это, не оскорбляй местных. Даже у нас, люди обижаются, если не примешь их угощение. Не выпил за здравие — оскорбил хозяина. Не попробовал салата — обидел хозяйку. А тут еще меня позоришь перед девушкой.
— Отстань, — бросил он со злобой.
— Валера, — голос у Чизмана стал совсем другим. Без привычного показушного бахвальства. Без насмешливых издевок и ехидства. Серьезный уверенный тон. Так с ним разговаривал отец, когда он чуть не бросил учебу из-за девушки. Сел тогда рядом, на кухне. За окном ночь была, лампочка желтая светит одна в засаленном абажуре. И начал говорить, серьезно, по-мужски.
— Сынок, девок много, а жизнь у тебя одна. Сейчас из-за этой бросишь учебу и что дальше? В армии жизнь год портить? Потом всё равно придется куда-то идти доучиваться. Я понимаю, что тебя сейчас лихорадит. Но потом пройдет всё это, и будешь думать, какой дурак был. Мужик должен твердым быть. Эмоции в кулаке держать. На, вот, — налил ему стопку, — выпей. Соберись. Как приедешь обратно, глянь на неё и подумай — стоит ли она того? Отшила, с другим крутится — значит, не твоё это. Пойми это и просто не замечай. Забудь. Пусть будет как пустое место. А там глядишь, и сама потянется. Бывает иногда так. Только знай — дальше еще хуже будет. Уж мне поверь. У нас с твоей мамкой тоже не всегда всё гладко было….
Ух, вспомнилось что-то. Аж слезы на глаза навернулись. Батя, мать…. Как же они там. Наверняка, уже всё на уши поставили. Ищут, волнуются…. А он тут застрял.
— Валера, — ещё раз позвал его программист, — слышишь меня? Давай без шуток. Мы сейчас через лес пойдём. Выбираться отсюда. И ты рухнешь. Потому что сил никаких не осталось. А у меня карта и сумка. Я тебя не дотащу. Руки заняты будут. Без тебя мне никак, — он оглянулся на Лиландель, — вон, за этой бабой следить надо. Её даже свои на мороз выгнали. И мясо она кромсает как заправский мясник. Ты на милую мордашку не ведись. Как расслабимся — она нас на лоскуты порежет. Не забыл же ещё, где мы, а? Сейчас ничего кроме этого мясца нет, — сделал паузу. Задумался. Потом продолжил, — в восьмидесятых в Андах самолет упал. Там люди, чтобы выжить трупы ели. А мы с тобой сейчас ещё в худшей заднице. У тебя там целая жизнь осталась. О родных подумай, в конце-то концов. Сдохнешь здесь, а они даже не узнают. Так что вообрази себе, что это свинина. Весьма, похоже, кстати. И не подводи меня, — он хлопнул его по плечу и вернулся к эльфийке. Сел рядом.
Валера утер сопли. Кажется, только что он столкнулся с настоящим Чизманом. Без всех его фальшивых обличий.
Парень вздохнул, шагнул к кучке шампуров. Осталось всего пять штук. Взял один. Осторожно откусил. Ну, мясо как мясо. Действительно, на свинину похоже. Быстро прожевал. Проглотил. Взял ещё один.
Самое противное было в том, что ему на самом деле понравился вкус. Оставалось надеяться, что это просто из-за голода.
Глава 3. Будь как дома путник
Проклятые эльфы. Ненависть вновь разгорелась в нём. Гилберт с наслаждением вонзил нож в брюхо ушастого. Кишки вывалились на пол. Кровь растеклась тёмной лужей. Его сапог шлепнул по ней. Полетели во все стороны брызги. Здоровяк развернулся. Огляделся. Вроде больше никого.
— Твари, — просипел он. Зашагал дальше, оставляя цепочку кровавых следов.
Шерстяной плащ его был весь разорван. Даже рубаху порвали. Стянул обрывки. Утер окровавленное лицо. Подхватил эту мерзкую штуку с пола. Иначе про неё не скажешь. Укутал в тряпки. Хотя толку-то. Всё равно они знают, где она. Будто бы чуют. Единственное средство — вырезать всех к чертям.
