– Не стоит, Емеля. Очень уж опасно, засечь могут, – насторожённо прислушался: – А это что такое? Слышишь, постукивает тихонько?
Скорчив кислую гримасу, словно вспомнив о чём-то не очень приятном, Пугач неуверенно предположил:
– Очень напоминает работающий заграничный дизель, они шумят гораздо меньше отечественных. На нашей зоне был один такой…. Похоже, он где-то там установлен, – показал направление рукой. – Это нам надо вернуться обратно и пойти вдоль «колючки» в противоположную сторону. Ну, идём, Егор Петрович?
Возле ритмично работающего дизеля, под мощной яркой лампой, стояла странная пятнистая машина, по своей форме напоминающая очень большую «Скорую помощь». Над крышей необычного автомобиля располагалось нечто, весьма напоминающее стандартную телевизионную «тарелку», окружённую со всех сторон многочисленными вертикальными стержнями и прутиками. Надо думать, специальными радиоантеннами, работающими на всяких секретных волнах. За машиной – на некотором отдалении – угадывался силуэт большой, тёмно-зелёной армейской палатки, возле которой лениво прогуливался дюжий камуфляжник с автоматом за широкой спиной.
Егор старательно помахал пальцами перед лицом Емельяна, изображая траекторию предстоящего маршрута, и осторожно пополз вперёд, держа курс на задние колёса пятнистого автомобиля.
Дверь машины оказалась чуть приоткрытой, явственно был слышен голос профессора Попова, беседующего с кем-то по телефону (или по специальной рации, закрытой от внешнего прослушивания?). Судя по подобострастным ноткам в голосе Андрея Андреевича, его собеседником являлся большой начальник, может, даже носящий на своих вальяжных плечах очень крупные звёзды.
– Всё идёт строго по плану, товарищ первый! – подчёркнуто бодро рапортовал профессор. – Нет, они ни о чём не догадываются…. Точно – не догадываются! Очень обрадовались еде и напиткам, сейчас уже успокоились и легли спать. Перепились, наверное…. Нет, товарищ гене…, извините, первый, я всё помню! С завтрашнего утра начнём делать детям запланированные инъекции, готовить почву для их изъятия…. Вариант ликвидации взрослых? Нет, я категорически против! Помните, что говорил тот английский профессор? Относительно дополнительного эффекта при повторном использовании производителей? Я понимаю, что это может быть элементарной провокацией или обычным заграничным бредом…. Да, согласен, риск присутствует…. И меру ответственности также осознаю…. Может, запросим Центр? Хорошо, вас понял…. Будем неукоснительно бдить! И вам всего хорошего! Есть – Роджер!
Послышался тихий и задумчивый треск, сопровождаемый противным тоненьким свистом, после чего установилась зыбкая тишина.
– Вот, Пал Саныч, нервничает наш генерал, – после минутной паузы обратился к кому-то усталым голосом Петров. – Да, я его понимаю…. Очень хорошо понимаю. Слишком много поставлено на кон…. Может, действительно, нейтрализуем взрослых славян? Бог с ним, с повторным использованием. Нет человека, нет и проблем…. Только у Чернявой надо забрать все её записи. А, не слышу? Сыпанём, например, чего-нибудь им в еду…. Ещё можно использовать усыпляющий газ, а потом сделать смертельные инъекции. Ладно, ты думай пока! Сентябрьская ночь, она длинная. Да, и со щенками этих красных койотов не тяни, с утра отправляй вертолётом на Базу…
Егор обернулся к Пугачу, лицо которого было белее школьного мела, скупыми жестами показал, с какой стороны надо оползать армейскую палатку, по-пластунски двинулся дальше.
Минуты через три он приподнялся на корточки, осторожно заглянул в крохотное пластиковое окошко: внутри палатки горел яркий свет, на раскладных столах были расставлены различные хитрые приборы, многочисленные стеклянные колбы и флаконы, наполненные разноцветными жидкостями, у дальней стены о чём-то оживлённо переговаривались между собой три субъекта в светло-зелёной медицинской одежде. Лица субъектов были скрыты плотными марлевыми повязками, на носу у каждого красовались стильные очки в золочёной оправе…
Глава восемнадцатая
Ночной побег и полная откровенность
Они, так никем и незамеченные, стараясь быть максимально осторожными, доползли до места, где начинался серьёзный лес, и поднялись на ноги.
– Что это было, командир? – голос Пугача непритворно дрожал, на лице застыла маска полного обалдения, даже его окладистая и ухоженная – Галкиными стараниями – борода, удивлённо смотрела вверх. – Смертельные инъекции? Почва для изъятия детей? Они это всё говорили серьёзно? Может, это розыгрыш такой? А, Егор Петрович?
– Нет, Емеля, это не розыгрыш, к моему большому сожалению. Всё очень и очень серьёзно…. Придётся срочно сдёргивать, то бишь, ноги уносить, не дожидаясь утра. Сколько сейчас времени?
Пугач задрал рукав рубахи, мельком взглянул на светящийся циферблат швейцарского хронометра:
– Час ночи, командир. А куда будем уносить ноги? Поймают же…
– Не поймают, – жёстко усмехнулся Егор. – Под землю уйдём, в лабиринт. Нет у нас другого выхода…
Неожиданно где-то рядом громко затрещала ветка под чьей-то неосторожной ногой. Пугач тут же метнулся на этот звук, на ходу доставая из-за голенища сапога увесистый охотничий нож. Послышался короткий «вжик», много говорящий опытному уху, невдалеке раздался негромкий болезненный вскрик…
Ещё через полторы минуты вернулся чуть смущённый Емельян, извиняюще развёл руки в стороны, болезненно поморщился, тщательно обтёр клинок о собственные штаны и, вернув нож на прежнее место, негромко пояснил:
– Судя по расстегнутой ширинке, этот бедолага просто вышел пописать. Одет в обычный пятнистый камуфляж, но без погон и других знаков различия. Да и оружия при нём не было…. Погорячился я, командир. Всё нервы проклятые. После всего услышанного, разволновался что-то…
– Труп – это совсем некстати. Теперь уже точно, придётся сдёргивать в срочном порядке, – тяжело вздохнув, подытожил Егор.
Они расталкивали спящих товарищей очень осторожно, чтобы не поднять ненужного и смертельно опасного – на данный момент – шума.
– Т-с-с, – прикладывая указательный палец к губам, голодной весенней гадюкой шипел Егор, пристально глядя в глаза очередному (очередной) проснувшемуся. – Тихо мне. Вопросов не задавать, говорить только шёпотом…. Быстро спускайся в погреб, есть важный разговор….
«С погребом-то – обычная перестраховка, конечно же…», – успокаивающе рассуждал внутренний голос. – «Да, кто же их знает, этих «экспериментаторов»! Запросто могут прослушивать все разговоры в избе. С их-то техникой и упорством…».
Все остальные соплеменники уже спустились вниз, у крышки погреба остались только Егор и Пугач.
