Пускай. Они же не люди!
Не люди и всё.
Глеб сложил ей руки, как нормальному покойнику, и в лоб поцеловал. Только потом занялся второй. На выпуклый живот ее Глеб старался не смотреть. Оставалась маска, сидящая на коже словно сама собой. У Глеба не сразу получилось поддеть ее. Но стоило потянуть за край, и маска сошла.
Изнутри она была гладкой и мягкой.
А лицо девушки - бледным. И волосы у нее синие. Яркие-яркие, как незабудки. Три прядки на челке - три параллельные линии, перечеркнувшие когда-то Глебову жизнь.
Темные брови. И светлые губы, слабо прорисованные на лице.
Он даже испугался, что это - настоящая Ева, но после понял - подделка. А еще сообразил, что это лицо он уже видел.
Это, но другое. Измененное возрастом. Усталое. Слегка оплывшее и изуродованное обвисающей кожей. Сейчас, после смерти, она растянулась, усугубив сходство.
- Раз, Ева, - сказал Глеб, пятясь к двери. - Два, Ева.
Они походили друг на друга, как мать и дочь, вот только был еще один человек, вписывавшийся в линейку родственного сходства. И этот человек, скорее всего, человеком не был.
- Три, Ева...
Девчонка сидела на кресле, слишком большом для нее.
Ноги не доставали до пола. Тонкие ручонки силились обнять массивные подлокотники, а макушка не дотягивалась до изголовья, и белесым корням симбионта пришлось спуститься. Они легли на плечи и впитались в кожу, оставив следами узоры белой татуировки.
Они сковали руки и ноги. И захватили голый живот живым корсетом.
Девчонка улыбалась. Из закрытых глаз ее текли слезы. Симбионт их подбирал.
- Ты тоже Ева? - Глеб взял ее на прицел.
- Я не Ева, - ответила девчонка, не открывая глаз. - У меня есть собственное имя. У всех есть имя. Меня зовут Айне.
Логичненько, черт побери.
- И какое ты поколение? Пятое? Двадцатое?
- Я не владею данной информацией.
Она все-таки посмотрела на Глеба.
Сучьи дети. Они же просекли, что ребенка убить сложно. А бессмертного - невозможно, если, конечно, ты не отмороженный психопат, которому насрать на будущую жизнь. Отбор на инфантилизм и здравый смысл. Оба решения в одном флаконе. Молодцы. Сработало.
А для невнявших инстинкту андроид имеется.
Поправочка: имелся.
- Пожалуйста, не надо в меня стрелять. Мне сейчас больно. Не причиняй дополнительных повреждений. Это может привести к моей физической гибели, - она говорила это, глядя на Глеба синими глазами Евы.
Убить все равно придется.
Безопасность вида. Борьба за выживание. На этот раз - настоящая. И тогда настоящая была, теперь-то оно видно, кто друг, кто враг, а кто хреном о забор почесать вышел.
- Встань, - приказал Глеб, а девчонка не послушала, залопотала, выталкивая слова из глотки:
- Я готова предоставить тебе необходимую информацию. Наш вид не является антагонистичным вашему. Возможно включение отдельных особей Homo sapiens ssp. sapiens в контур существования и социальную структуру Homo sapiens ssp. mirmikoides. Это повышает вероятность выживания. Высокая степень соответствия организма среде позволяет ему осуществлять успешную конкуренцию...
- Закройся.
Глеб обошел кресло и схватил девчонку за руку.
- Вставай.
- Разрыв связи в настоящий момент вызовет негативные...
Он рванул, выдирая из паутины. Айне закричала, покатилась и замерла, обняв себя за плечи. На коже вспухали алые капли крови.
Нельзя ее жалеть. Она - чудовище, которое лишь притворяется ребенком.
Адаптация такая.
- А вот теперь рассказывай сказку. Тебе же понравилось. Ты так красиво пела, пока мы шли. А я все думал, откуда тебе столько известно. Неужели вечная жизнь еще и абсолютным знанием чревата?
Айне подтянула колени к груди, сжимаясь в комок. Уставилась немигающим взглядом. Вот и хорошо. Глазки-то у нее совсем не человеческие. Разумные больно.
Холодные.
И Глеб сказал:
- Пой, птичка. Ты же не хочешь, чтобы я сделал еще больнее? Я могу.
- Н-не надо, - она кое-как села. Кровь на коже высыхала быстро, и казалось, что это даже не кровь - веснушки. Очень темные веснушки на очень бледненькой девчушке.
- Пожалуйста, конкретизируй запрос.
- Поселки. Те, из которых вы явились. Они уничтожены?
- Они были унифицированы в ходе эксперимента. Моделировалась структура многофункционального поливидового организма модулярного типа с возможностью развития. Векторы развития определялись самостоятельно детерминантом консорции.
Докладывает гладко. Жалко, смысл не ясен. Ничего, Глебушка запомнит, а там, глядишь, и сыщется тот, кто объяснить сумеет.
- Ваши воспоминания?
- Использование псевдоличностей и воссоздание вероятности на основе полученных данных. Ева видела муравьев, и в ее реальности материнский поселок уничтожен муравьями.
- Откуда знаешь?
Девчонка указала на кресло. Оборванные жгуты свернулись и втянулись в поверхность дерева, которое не было деревом.
А здесь ничто не является тем, чем выглядит.
- А у тебя, значит, фантазии не хватило?
- Модель создавалась не только мной. Она максимально соответствовала реальности. Я не врала про бункер. И Тод не врал. Временной отрезок нашего совместного существования был меньше заявленного. Но время - понятие субъективное.
Она говорила быстро. А закончив тираду, поднялась на ноги, повторив:
- Пожалуйста, не стреляй. Это ведь не мы пришли в твой дом. Ты пришел в наш.
- Не спрыгивай, деточка. Не получится. И не дергайся, я с этого расстояния не промахнусь. Где Ева? Я имею в виду настоящую Еву.
- Я - это немного она.
- Нет, деточка. Ты - мутант. Она - человек.
Нюанс: человек, который затеял этот чертов эксперимент, а потом сам же в него и вляпался. И так ли нужно искать ее?
- Данный сектор памяти не доступен, - сказала Айне, накрывая ладошкой цветок.
- Жаль. Вот и поговорили. Извини, но...
- Ты все-таки решил меня ликвидировать? - она прижалась к стене, не спуская взгляда с револьвера. Дамская игрушка, но как для игрушки - стреляет неплохо. И Глеб сказал первое, что пришло в голову:
- Извини.
Черт, а все-таки тяжело выстрелить, когда оно - ребенок.
Крик подстегнул. Заставил Тода забыть и о боли, и о пуле. Та вошла в положение и заткнула раневой канал свинцовой пробкой. Села прочно и держалась хорошо.
