— Главный идеолог зомби-цивилизации?
— Скорее, полноправный творец всей этой цивилизации.
— У него свой рецепт зелья и своя система зомбирования?
— Достаточно того, что доктор Мартье является одним из немногих в Европе хранителей секретов древних мастеров зомбирования, точнее, секретов африканских мастеров учения «вуду».
— У меня появится возможность ознакомиться с этими секретами хотя бы в общих чертах?
— Только в самых общих. Учитывая при этом, что ни я, ни комендант всего процесса тоже не знаем. Вам будет предоставлена секретная инструкция по подготовке зомби-воинов. Она немногословна и достаточно доступна.
— Каким образом вам удалось заполучить этого доктора Мартье?
— Это история, достойная пера Александра Дюма. Для нас же главное, что теперь он служит рейху и что рецепты древних мастеров совершенствуются новейшими открытиями и находками института Аненербе и нашей лаборатории.
— Надеюсь, в этой вашей «инструкции по зомбированию» найдутся и какие-то сведения, связанные с новейшими разработками аненербистов.
— Лишь самые общие, поскольку рецепты засекречены настолько, что и доктор Мартье не способен понять, из каких материалов и каким способом изготовлено то или иное зелье аненербистов.
— Понимаю, конкуренция. В институте Аненербе она слишком хорошо развита.
— Постараемся, чтобы в «Регенвурмлагере» конкуренция была изжита. Здесь все должно быть нацелено только на создание гарнизона зомби-воинов. Кстати, эти двое, — он указал пальцем на сидевших у подножия ритуального трона чернокожих, — помощники и ученики.
На белых столах помощников лежали стопки каких-то измельченных стебельков и цветов, которые они старательно сортировали, а все отобранное передавали Мартье. Тот, в свою очередь, придирчиво осматривал и обнюхивал все это зелье и то, что находил приемлемым, ссыпал в небольшие, подвешенные к его столу мешочки, на каждом из которых красовалась бирка с надписью.
Доктор Мартье был максимально сосредоточен. Появление своего шефа в обществе штурмбанфюрера Штубера он, и в самом деле словно бы не заметил или же демонстративно проигнорировал их. Он знал себе цену и знал, что владеет такими секретами, за которыми германцы готовы отправиться вслед за ним в могилу.
— На наркотическое зелье это не похоже, — поморщился Штубер, стараясь не вдыхать исходящие из соседней комнаты испарения.
— Все зависит от способа определения, — ответил Крайз. — Это зелье можно было бы назвать и наркотическим, если бы оно не было настолько ядовитым.
— Им умерщвляют претендентов на зомби?
— Умерщвляют их с помощью специально приготовленного из подгнившей рыбины зомби-яда, именуемого «дио-дон хистрикс», который действует приблизительно так же, как и боевой нервно-паралитический газ. При этом химики пытаются убедить нас, что он в несколько сотен раз мощнее цианистого калия[44].
— Тем не менее, чародеи из числа жрецов «вуду», к которым принадлежит и доктор Мартье, умудряются оживлять их, превращая в живых полумертвецов-зомби.
— Умудряются, как видите, — заверил барон Фризское Чудовище.
— Но физически-то они оказываются полноценными?
— До тех пор, пока сознание их одурманено зельем, которое приготавливается здесь, они остаются идеальными рабами, не подверженными ни тоске по родным краям, ни тяготам своего положения. Их запросы сводятся к еде, сну и, время от времени, — к сексу.
— Время от времени? — не терял чувства юмора Штубер. — Всего лишь?! Какие они счастливцы!
— Не спешите завидовать: Мартье угрожает окончательно подавить этот инстинкт. Если только он не понадобится нам для размножения зомби.
— Но размножаться-то будут не в виде зомби?
Прежде чем ответить, Крайз нервно прошелся по кабинету, взмахивая руками, словно лебедь — подбитыми крыльями.
— Очевидно, нет. Меня этот вопрос очень волнует. Если бы мы могли создать семейные пары зомби, это и в самом деле помогло бы решить проблему сотворения целой популяции этих существ. Но сумеет ли «зомби-яд» пересилить законы природы?
— Насколько я понял, твердого ответа пока что не существует?
— Вообще, никакого вразумительного ответа на этот вопрос мы пока что не получили, — признал унтерштурмфюрер Крайз.
— То есть может случиться так, что детей зомби опять придется превращать в полумертвецов? — сразу же оживился Штубер, и Фризское Чудовище почувствовал, что проблема эта основательно заинтересовала штурмбанфюрера.
— Вы правы. Вернее, можете оказаться правы. Доктор Мартье, вам приходилось когда-либо встречаться с прямыми потомками зомби, с их детьми, внуками?
— Нет.
— Но в принципе у них могут быть дети? — попытался уточнить Крайз.
— Не должны.
Фризское Чудовище оглянулся на Штубера и беспомощно развел руками, давая понять, что его возможности исчерпаны.
— Так все-таки: у них не может быть детей или же они не должны у них появляться из-за ваших принципов? — вмешался Штубер. — Это разные понятия.
— Да, это разные понятия, — согласился Мартье и вновь умолк.
— Вы не ответили на мой прямой вопрос, — напомнил ему Штубер. — Я к этому не привык, — угрожающе уточнил он.
— У них не должно быть детей, это претит законам высших жрецов «вуду».
— Почему претит? — Штубер взглянул на Крайза, но тот безмятежно пожал плечами, давая понять, что добиться сколько-нибудь внятного ответа от доктора Мартье так и не удалось.
— Претит, — еще увереннее подтвердил доктор.
— Что же случится, если этот запрет будет нарушен? Вы ведь и женщин тоже превращаете в зомби?
— Превращаем.
— И что, не было случая, чтобы Эти женщины рожали?
— Нельзя нарушать законы жрецов «вуду».
Штубер по-лошадиному помотал головой, пытаясь добраться до сути того, что он только что услышал.
— Вам, унтерштурмфюрер Крайз, не кажется, что этих жрецов время от времени следует подвешивать за ноги и основательно встряхивать, чтобы они приходили в себя?
— Придерживаюсь того же мнения, — невозмутимо подтвердил Фризское Чудовище. — И подвешивал бы и встряхивал… Если бы это не претило законам жрецов «вуду».
— Чувствую, мы сработаемся, унтерщтурмфюрер. А что касается плодовитости зомби… Придется прибегнуть к экспериментам.
— С подвешиванием.
— С оплодотворением. Даже если дети станут рождаться совершенно полноценными, то воспитывать-то их станут зомби. Которые не помнят своего происхождения, не знают Истории своего народа, не преисполнены национальных и прочих предрассудков.
