чего откликнулся.
— Март на связи!
— Не знаю, о какой мобильности идет речь, — даже сквозь «сферу» пробилась ирония опекуна, — но мы готовы!
— Понял вас, — отозвался он, одновременно отсылая «инфопакет», — вот данные с координатами зениток».
Надо сказать, что при ментальной связи не было никакой надобности говорить краткими фразами и позывными. Качество такой связи зависело только от силы одаренных и их опыта совместного общения. Кроме того, ее практически невозможно было перехватить. Однако привычка — вторая натура, и практически все, владевшие ей, говорили так, как будто это была рация. Разве что не добавляли в конце — «прием»!
— Понял тебя, Март. Что с фрегатом?
— «Тэнрю» на взлетном поле. Его ГЭУ выведена из строя. Уже не взлетит, а посему первоочередной целью не является.
— Его главному калибру на ГДК начхать, — пробурчал адмирал, хорошо представлявший себе возможности башенных орудий. — Хватит и вспомогательных, чтобы стволами вертеть.
— Это все же не линкор. У него нет такой брони, чтобы изображать крепость. Получится просто неподвижная мишень размером с огромный ангар. Японцы, конечно, смельчаки, но не безумцы…Что важнее: кроме него у японцев почти два десятка ботов, некоторые с тяжелыми торпедами. Сосредоточьтесь на них!
— Не учи отца…, — пробурчал Зимин. — Радар?
— Как только вы будете готовы, я его подорву…
— Мы готовы. Ни пуха, ни пера!
— К черту! — весело огрызнулся Март и попытался переключиться на Кима.
— Слышу тебя, — немедля отозвалась «сфера».
— Выдвигайтесь, как только начнется фейерверк. Я иду первым и зачищаю подвал. Почти все японцы с амулетами, так что работать в полную силу! И… присмотри за принцем!
— Принято, — торопливо отозвался приятель и добавил как само собой разумеющееся. — Конечно, присмотрю...
Даже через «сферу» Колычеву передавалось настроение друга. Вынужденный прежде быть на вторых ролях Витька рвался в бой, стремясь показать всем, но прежде самому себе, на что он способен.
Для активации взрывателей нужно было всего лишь послать им направленную команду-мыслеобраз. Проблема была лишь в том, что мины находились в разных местах, а Март был один. Пришлось рискнуть, и все еще находившийся в «скрыте» Колычев поднялся на вышку с прожекторной площадкой.
«Отличное место», — решил он, оглядевшись, и сосредоточился на нефтебазе. Ясно представив места, где установлены мины, Колычев сформировал команду и, задержав дыхание, направил ее к ним. В первую секунду ничего не произошло, и в глубине души начинающего диверсанта колыхнулось нечто вроде паники. Однако спустя несколько ударов сердца проклятая адская машинка сработала, и раздался первый взрыв.
Судя по всему, разорвало насосную станцию. Раздались крики, но ни огня, ни дыма, ни каких-либо иных последствий не наблюдалось.
— Да что же это такое! — выругался Март, торопливо формируя новое заклинание, но в этот момент рвануло по-настоящему.
Сначала раздался грохот, как будто проснулась парочка вулканов, потом над нефтебазой поднялся столб пламени, и вся ее территория утонула в море огня. Вслед за этим заунывно завыла сирена, из казарм стали выскакивать полуодетые люди, а потом все это заглушило гудение пожара.
Поскольку мыслеобраз был готов, Март тут же развернулся и послал его в сторону артскладов. На сей раз рвануло сразу оба заряда, и аккуратные площадки разом превратились в филиал ада. Взрывы следовали один за другим, несколько снарядов оказались закинуты взрывной волной на прилегающие участки, непременно вызвав еще большую панику, если бы такое оказалось возможным.
Третий удар пришелся по подземному хранилищу. Сначала раздалось нечто вроде гула, разом перекрывшего окружающий грохот, потом земля вспучилась, и взрывная волна смела все временные постройки, включая вышку, на которой стоял Март. Каким-то немыслимым образом ему удалось соскочить на землю и увернуться от упавшей рядом стальной конструкции, в которой он с удивлением узнал одну из бронедверей.
Оставалось инициировать последние заряды, но все вокруг затянуло дымом, пылью и Колычев никак не мог понять, где находятся радары. А когда, наконец, сообразил посмотреть через «сферу», то с удивлением понял, что их больше нет. То ли мощности заклинания оказалось достаточно, чтобы инициировать и их. То ли все смело взрывной волной…
Впрочем, разбираться было некогда, и он поспешил к бывшей гауптвахте. Часового с винтовкой нигде не наблюдалось, зато вместо него стояли двое совершенно обалдевших солдат и с выпученными глазами смотрели на окружавший их бедлам. Срезав их обоих одним ударом гунто, Март бросился к двери и пинком распахнул ее, немного не рассчитав при этом силу.
Полотно вылетело вместе с коробкой, и едва не придавив какого-то бедолагу за ней. Ворвавшись внутрь, он бросился к лестнице, уже не обращая внимания на крики судорожно мечущихся по помещениям людей. В два прыжка преодолев пролет, Март оказался внизу, где тут же напоролся на охранников.
В отличие от сослуживцев, эти ребята были снабжены амулетами, помогавшими им, помимо всего прочего, сохранять хладнокровие. Увидев чумазого после ночных приключений и утренних взрывов диверсанта, они не сплоховали, а дружно бросились на него. Однако арисаки с примкнутыми штыками оказались не слишком удобным оружием в тесноте подвала.
Превратившийся в машину для убийств Март легко ускользал от выстрелов и тут же бил в ответ. Острый, как бритва, гунто с легкостью перерезал артерии, вспарывал животы, отсекал конечности, пока, наконец, в залитой кровью гауптвахте не осталось никого, кроме него и пленников.
— Что, все? — даже с каким-то разочарованием спросил капитан «Ночной Птицы», оглядывая дело своих рук.
Впрочем, времени на комплексы не оставалось. Наверху глухо ухали разрывы гранат, стучали короткие, злые очереди автоматов, мощно и басовито били пулеметы. По внутренней связи он слышал, как его бойцы умело и быстро дожимают остатки сопротивления на втором этаже и занимают позиции у окон, готовясь к обороне.
Наскоро обыскав тюремщиков, он обнаружил две связки ключей и бросился отпирать камеры. Судя по ауре, в последней по коридору находился сам Чкалов. Причем пилот, в отличие от остальных, оказался прикован к стене какими-то древними кандалами. Впрочем, замки на них оказались вполне современными. Подобрав ключи, он бросился отмыкать путы, после чего едва успел подхватить на руки обессиленное тело летчика.
— Живой? — обеспокоенно спросил он.
— Вроде бы, — едва слышно ответил Чкалов. — Ты кто?
— Дед Пихто, — усмехнулся Март, и, приложив руку к его голове, попытался понемногу напитать его энергией.
Судя по широко распахнувшимся глазам пилота, лечебная процедура пошла ему на пользу. Дыхание выровнялось, стабилизировался пульс, а в только
