– Образно. Тогда включи Барселону. Посмотрим, как он там. Считаешь нужным – заберем. Шестакову я сумею подсказать, как вести себя в «одиночном плавании»… Ни хера себе! – не сумел сдержать человеческой эмоции Антон, увидев, что творится на площади перед отелем «Альфонс».
Обо всем по-солдатски договорились, и Готлиб вышел проводить Буданцева за ворота своего дома. Только хотели пожать друг другу руки и разойтись до завтра, как – началось! Иван Афанасьевич не ошибся – сколько машина ни крутила по городу, а по прямой до отеля, где размещалась миссия, было не больше полукилометра. Там-то и разгорелась серьезная стрельба. Сначала – пистолеты и винтовки, это внешняя охрана. Потом начали взахлеб бить пулеметы. Буданцев умел отличать неторопливое, но громкое татаканье родного «дегтяря» от звонких, пофыркивающих очередей «МГ-34». Но это еще ничего не означало, союзники и противники пользовались одинаковым оружием, навезли его сюда достаточно.
Русский и немец переглянулись. Вопросов не задавали, но мысль была одна:
– Кто первый начал, наши или ваши?
– Нет, – сказал Готлиб, – глупость или провокация. Даже франкистское подполье атаковать советское представительство не взялось бы. Смысла нет. Через десять минут возле здания появятся штурмгвардейцы, батальон или два, на этом все и кончится. Половина – трупы, остальных допросят так, как ни вашим, ни нашим и не снилось. Вы помните, когда в Испании ликвидировали инквизицию? – Странно было слышать спокойный, размеренный голос немца, когда неподалеку гремел бой. Но приходилось соответствовать.
– Судя по рассказу Эдгара По, уже при наполеоновском вторжении, – ответил Буданцев, делая вид, что и его происходящее не очень касается. И вправду: белый офицер – одно, нынешние красные и абверовцы – другое. Он – из третьих.
– Точно. «Колодец и маятник». Тысяча восемьсот девятый год. В Германии – на триста лет раньше. В России ее вообще не было, – эрудиция Готлиба восхищала, но казалась неуместной.
– Побежали? – спросил Буданцев. Свой пистолет он доставать не хотел. Слабенькая игрушка, да и пригодиться может в другом случае. Просто протянул руку за спину, и один из сотрудников Готлиба тут же вложил в нее автомат Бергмана с дисковым магазином. Хорошо у немцев с дисциплиной, он не слышал словесного приказа, однако подчиненные фрегаттен-капитана все понимали, как собаки.
– Поехали, – возразил Готлиб, распахивая дверцу показавшейся из подворотни машины. Теперь шторки не мешали, Буданцев опять увидел условный взблеск мотоциклетной фары.
Готлиб тоже заметил.
– Ваши?
– Они самые. Я не блефовал.
– Хорошо, могут пригодиться…
– Если убегать придется?
– Может и так случиться…
В бой на чьей-либо стороне они с налету ввязываться не собирались. Сначала нужно разобраться в обстановке. Буданцев считал, что ему очень повезло. Не захвати его абверовцы, он мог бы оказаться сейчас в миссии, у Шестакова, без всякой пользы для дела. Лишний ствол ряды обороняющихся ничем бы не усилил, ценная информация осталась бы неизвестной. Сейчас – все наоборот. Действуя вместе с немцами с тылу, они смогут в решающий момент оказать своим существенную, если не решающую помощь. Семь автоматических стволов – серьезная огневая сила.
– Притормозите, – крикнул он Готлибу, увидев телефонную будку. – Ровно две минуты…
Набрал прямой номер Шестакова. Тот, по счастью, оказался на месте. В трубке слышались частые выстрелы. Очевидно, с балкона.
– Да, Иван? – голос Представителя звучал ровно.
Несколькими фразами Буданцев доложил и суть переговоров с немцем, и свое нынешнее положение.
– Хорошо, молодец, действуй по обстановке. У нас такое творится! Прохлопали… С полчаса мы продержимся, потом непременно подойдут верные войска. На полицию надежды нет. Если не застанешь меня, переходишь в подчинение Овчарову, лично, от моего имени. Не найдешь его – отбывай в Москву, Громов поможет. Все, удачи!
«Что значит – не застанешь? – думал сыщик, садясь в машину. – Деликатный намек, что могут убить, или?..»
– Кому звонили? – спросил Готлиб.
– Своим. Объявил тревогу и велел изготовиться…
Немец промолчал, на расспросы и рассуждения времени уже не оставалось.
Абверовец великолепно знал окрестности отеля «Альфонс», где размещалась миссия. Он сумел просунуть машину в такой узкий переулок, что дверцы удалось открыть едва наполовину, только-только вылезти наружу. С одной стороны – каменный цоколь средневекового строения, с другой – невысокая ограда ресторанчика, где Буданцев не раз обедал и ужинал. Другие сотрудники миссии тоже сюда наведывались. Расположение внутренних помещений сыщик помнил великолепно и оценил замысел Готлиба.
Тут же подскочили и мотоциклисты с «астрами» на изготовку.
– Ребята, здесь свои. Работаем вместе. Степанцов, остаешься здесь, прикрываешь тыл и технику, Бойко – со мной…
Плохо, не дожили еще тогда до портативных радиостанций. Впрочем…
– Разыщи телефон, – сказал он сержанту Бойко, – здесь он, недалеко, в каморке дежурного под лестницей. Постарайся дозвониться до Гришина, любого из вашей группы. Доложи, где мы, будь на связи…
По ту сторону стен стрельба достигла накала полноценной войсковой операции. В миссии вместе с охраной полторы сотни сотрудников, значит, атакующих раза в три больше. Батальон? Откуда?
В ресторане, кроме сторожа, не было ни души. Железные жалюзи опущены на входной двери и окнах первого этажа.
Зато из окон зала второго этажа площадь перед отелем и сходящиеся к ней авениды видны были, как из ложи бенуара.
Буданцев выглянул и тут же покрылся гусиной кожей. Опять его коснулся своим крылом тот иррациональный ужас, который московской ночью погнал в полузаброшенную церквушку.
«Альфонс» узким треугольным фасадом вклинивался в площадь, как нос гигантского броненосца, ведущего бой. Большинство его окон непрерывно озарялись пульсирующими вспышками огня. Моментами, когда залпы совпадали по фазе, казалось, что все здание вздрагивает от грохота.
Видел бы Иван Афанасьевич послевоенные фильмы, непременно подумал бы, как все напоминает штурм Рейхстага.
Атакующих было действительно несколько сотен, только – не людей. Громадные мохнатые существа толпами накатывались на отель, непрерывно стреляя из пулеметов и, как подумал Буданцев, переносных ракетных станков, известных с середины прошлого века. Системы Конгрева или Константинова. Оглушительно хлопали стартовые патроны, и розовато-бурый полумрак прорезали дымные хвосты, подсвеченные анилиновым светом трассеров. Врезаясь в стены, они взрывались, вышибая из них облака кирпичной крошки. Некоторые, к счастью, немногие, попадали в окна. Что творилось в тех комнатах, куда они залетали, нетрудно представить.
