Борис с Егором переглянулись.
— Ну а если искомый предмет высотой метров десять, — продолжал Слава, — то теоретически его можно заметить километров за тридцать… если, конечно, располагать очень хорошей оптикой.
— Каковой мы не располагаем, — закончил за него Семенов, таким образом, остается предположить, что этот ваш источник, либо хорошо замаскирован или скрыт в складках местности, либо находится за пределами линии горизонта и отсюда нам его не увидеть. Иными словами — если он достаточно мощный, то место его посадки может находиться и за пятьдесят и за сто пятьдесят километров от нас. Ну, что на это скажете, господа ученые?
Егор с Борисом подавленно молчали. При данном раскладе, все их достижения сводились к нулю.
— А вот еще интересно, — побурчал из своего угла Штерн, как это понять: «с неба»? Он что, на лифте спускается? Свечкой вниз? Солдатиком ныряет? Насколько мне известно, космические аппараты спускаются по скользящей полубаллистической кривой. В этом случае никаких эффектов подобных описанным молодыми людьми, быть не должно и сигнал менял бы направление в течение всего времени наблюдения.
— Господь с вами, Михаил Аркадьевич, — засмеялся Семенов, — что мы с вами знаем о космических аппаратах зеленых человечков?
— Это сначала по кривой! — возразил Егор, — А после раскрытия парашютной системы, спуск становится более-менее перпендикулярным. В общем надо организовывать экспедицию! — неожиданно добавил он.
— Точно! — поддакнул ему Борис.
В наступившей тишине, стало слышно, как Крюк легонько трогает струну.
— Куда? — наконец, спросил Семенов.
— Как куда? — удивился Борис. К источнику конечно!
— Бред! — четко сказала Альбина. Вы чего мальчики, с ума сошли? — и покрутила пальцем у виска. Сбрендили! — сказала она Крюку. Тот равнодушно пожал плечами, продолжая напевать:
«…А он говорит в Марселе такие кабаки,
Такие там бордели, такие коньяки!
Там девочки танцуют голые,
Там дамы в соболях!
Лакеи носят вина, а урки носят фрак…»
— Да иди ты! — Альбина дернула плечиком. С вами серьезно…
— Перегрелись ребятки, наверно, на солнышке, — хмыкнул Федор, — пойдем, что ли мужики, дрыхнуть… завтра куча дел.
— Точно! — подхватил Андрюха и начал вставать. Источники-хреночники!.. ерундой страдаем тут!
Люди зашевелились.
— Да подождите вы! — повысил голос Семенов. Ты что, серьезно? — повернулся он к Егору.
— Ну, а какая у нас альтернатива? Я понимаю, что дел полно… Но если жить только сиюминутным… долго ли мы протянем?
— Ты сказки в детстве любил?
— Чего? — удивился Егор. Какие сказки?
— Помнишь, там было: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.
— Надо воздушный шар… эти слова вырвались сами собой. Илья увидел, что все повернулись и смотрят на него. Я говорю: чтоб подняться выше и посмотреть — надо воздушный шар.
— Господи! — Альбина всплеснула руками. Еще один шизик!
— Может сразу самолет? — поинтересовался Слава. Давай, предлагай, не стесняйся!
— Не, надо этих… птеродактилей запрячь… съехидничал Андрюха.
Алексей Федорович громко вздохнул.
— Пожалуй, пойду, проведаю больных…
Его слова послужили сигналом — собравшиеся стали расходиться. Вскоре в опустевшем вестибюле остался один Крюк, который тихо бренча гитарой, напевал себе под нос:
«Товарищ, товарищ, скажи ты моей маме,
Что сын ее погибнул на войне…
С винтовкою в рукою, и шашкою в другою,
И с песнею веселой на губе!
*****
Илья проснулся, от того, что кто-то его тормошил за плечо. Кое-как продрав глаза, он обнаружил, что возле неряшливого лежбища, служащего ему постелью, стоит Егор. В руках у него была свеча, а лицо выражало крайнюю степень возбуждения.
— Слушай, мы тут подумали… ты был прав!.. насчет воздушного шара!
Илья сел, скрестив по-турецки ноги, недовольно щурясь на свечу. В последние полчаса ему снился удивительно приятный сон, воспоминания о котором, как это всегда бывает со снами, теперь стремительно улетучивались. Что ж там было? Что-то связанное с прошлым… с Анюткой…
— Эй! — нетерпеливо сказал Егор. Ты проснулся ли? Или может на тебя водой побрызгать?
— Чего тебе? — тон у Ильи был неприязненным. До утра не мог подождать со своим озарением?
— Не мог, — просто ответил, тот. Не мог! Мы его сделаем! Я все проверил и просчитал!
— Кого сделаем?
— Не кого, а что! Воздушный шар… точнее аэростат.
— Какая разница-то?
— Эх ты, умник! Шар, он шарообразной формы, а аэростат может быть любой! Мы сделаем его модульным, наполним водородом…
— Водородом? Ты выпил что ли? — Илья приготовился снова лечь. Но Егор схватил его за плечо.
— Да послушай ты! Мы склеим блоки из пленки и наполним водородом. У водорода подъемная сила намного больше, чем у нагретого воздуха. Вся конструкция получится относительно небольшой. Всего-то понадобится баллонов пятнадцать газа, я прикинул… по институту можно и сорок легко насобирать. Лучше бы, конечно, гелием… но гелия мы столько не соберем.
Илья зевнул, по привычке прикрывая рот ладонью.
— Сколько времени?
— Два часа.
— Два часа ночи, что ли? — поразился Илья.
— Ну не дня же! — Егора, очевидно, раздражала такая тормознутость коллеги. Давай, вставай, пошли!
— Куда?
— Поможешь мне рулон пленки принести, а то Борька там на улице эксперимент с НЛО проводит, а мне одному не сподручно…
— Ты что, серьезно?
— Серьезней некуда! Давай, умывайся и пошли. Штерн уже там, но от него толку мало — тяжелее очков ничего поднять не сможет…
— Вы и до Аркадьевича добрались? — удивлению Ильи, теперь уже не было предела.
— Да он сам и начал. Запала ему в душу твоя идея. Он вспомнил, что у них в опытном цехе есть участок для сварки пленки. Они, понимаешь, упаковку герметичную делали, для каких-то порошков. Мы сходили, посмотрели… там станок такой с колесиком фторопластовым, пленку наматываешь на барабан, раз и все! Аркадьевич говорит — метровый шов за минуту клеит. Только пленка у них — гавно. Он говорит, на складе есть рулон высокопрочной, с полиэфирной основой… сейчас вместе сходим, посмотрим, да притащим…
Минуту спустя, они уже шли по коридору.
Но к чему такая спешка, недоумевал Илья, почему нельзя было до утра подождать? Да потому что, объяснял ему Егор, днем куча дел всяких, а если всем взяться, то можно аэростат за день, ну максимум за два, сделать, а попробуй, объясни этим тормозам, которые дальше свое задницы ничего не видят, что аэростат — единственная возможность выбраться из этой жопы. Обустраиваться тут на века никакого смысла нет, они тут и месяца не протянут, как не обустраивайся, а те, которые в коме и недели. А если бросить все силы на аэростат, то есть шанс на выживание и Илья, как бывший ученый, должен это понимать, и чем быстрее они его сделают, тем этот шанс выше. Если к утру удастся, хотя бы один модуль склеить, надуть газом и предъявить, то глядишь, и остальные проникнутся этим делом.
