К обеду с последствиями мятежа было покончено. В трапезной за столом по велению Козмы собрались все, включая Стеллу и евнуха. Роджер вернул Ярукташу свободу, он теперь, по общему молчаливому согласию, считался равным рыцарям и явился к столу опоясанный саблей. Гуго и Бруно, которых тоже позвали, пристроились на дальнем конце и чувствовали себя неловко. Оруженосцы успели рассказать, что уцелели благодаря случаю, а не милости Сеифа. Загуляв по случаю посвящения хозяев в рыцари, они не дошли до казармы и повались спать в комнате для слуг. Здесь их поначалу заперли вместе со всеми, а потом разыскал Сеиф… Вид мертвых воинов Азни, переколотых ночью туркополами, бросил Гуго и Бруно в дрожь. Они в очередной раз уверились в счастливой звезде своих хозяев, и смотрели на Козму и Иоакима глазами преданной собаки. Козма очень дивился, что Сеиф оставил в живых Иоакима и Рено, но Ярукташ пояснил: мстительный туркопол желал впоследствии насладиться унижением посрамленных соперников; тех ждала смерть, но особо мучительная, сопровождаемая насмешками.
Во главе стола сидел Роджер. Алиенора не появилась, ее и не ждали. Отец Лотарь прочитал молитву, все молча принялись за еду. Речи не говорили. Подняв свою чашу, Роджер грустным взглядом обвел застолье, и все поняли его невысказанную мысль: «Вчера я сетовал, что у нас только тридцать воинов. Что сказать теперь?..»
Трапеза подходила к концу, когда в дверь влетел перепуганный слуга.
— Сарацины у стен!
Все, кроме Роджера, вскочили. Комтур спокойно допил вино и встал.
— Сколько их?
— Десятка три.
— И только? Мог дать нам поесть.
— Они странные какие-то… — смущенно сказал слуга.
— На стены лезут?
— Нет. Кричат непонятно. Скачут перед воротами и машут стягом.
— Каким стягом?
— Три цветные полосы вдоль полотнища. Белый, синий, красный…
— Что? — вскричал Козма и выбежал из трапезной. Все устремились следом.
Козма проявил такое проворство, что опередил защитников замка шагов на пятьдесят. Когда Роджер и остальные подошли к нему, он, стоял на стене и весело перекрикивался на непонятном языке с гарцующими снаружи всадниками. Роджер положил Козме руку на плечо, и тот обернул к нему сияющее лицо.
— Это мои друзья, комтур! Наши с Иоакимом друзья, — поправился Козма. — Переоделись сарацинами и прискакали спасать нас.
— Открыть ворота! — крикнул Роджер столпившимся во дворе слугам. — Опустить мост!
Козма и все остальные побежали к лестнице. Первым в ворота въехал немолодой, но еще крепкий рыцарь с седой бородой. Спрыгнув с коня, он обнялся и трижды расцеловался с Козмой. Следом к лекарю подошел молодой, статный рыцарь и тоже расцеловался. Пожилой, догадавшись, что Роджер — главный среди стоявших за Козмой людей, приложил руку к груди и поклонился.
— Магомет-Гирей, воин Аллаха! — сказал по-арабски.
— Брось, Игорь Иванович! — засмеялся Козма. — Его зовут Игорь, — сказал он Роджеру, — рыцарь Игорь. А это рыцарь Дмитрий. Они не знают латынь и лингва-франка, а ты — русского. Я буду переводить.
— Я говорю по-арабски, — пожал плечами Роджер. — Обойдемся этим языком. Прошу вас, рыцари, к столу, мы как раз обедали, — сказал он, повернувшись к гостям.
Те вежливо поклонились. Роджер обвел опытным взглядом въезжавших в ворота всадников. «Кони заморены, но люди крепкие, — определил он. — Вооружены хорошо и держатся уверенно — начальник их знает дело. Ты, Козма, смел спорить со мной о провидение Божьем! Дьявол отнял у нас пятнадцать воинов, и, едва мы отчаялись, Господь прислал вдвое больше…»
— Лошадей в конюшни! — крикнул комтур слугам. — Воинов накормить и разместить в казармах. Чтоб никто и ни в чем не знал недостатка!
— Где Аким? — спросил, оглядываясь, Иванов у Козмы.
— Ранен. Здесь сегодня была заварушка…
— Вижу, — лаконично заметил полковник, скользнув взглядом по еще свежим кровавым пятнам на каменных плитах двора. — Опасно ранен?
— Жить будет. Но придется полежать.
— Слава Богу! Успели. За нами следом такое войско валит! Ночь скакали, чтобы опередить.
— Саладин…
— Тот самый?
— Увидишь!
— У вас тут как в кино…
— Комтур просит вас, рыцари, к столу! — прервала беседу Стелла, кланяясь и с любопытством глядя на гостей.
— Это кто? — спросил полковник Иванов по-русски. — Милая девочка. Твоя? Время не терял!
— Она жена юного рыцаря Ги, — ответил Козма и повторил на латыни.
— Еще не жена! — засмущалась Стелла. — Невеста.
— Вечером станешь женой. Как раз гости к свадьбе поспели…
Козма обнял за плечи своих друзей и повел их к дворцу…
Наметанным глазом Саладин сразу ухватил огромные камни в основании замка — тараном не пробить! Стены высокие, поэтому лестницы для приступа понадобятся длинные — каждую нести четверым мамлюкам. Одного убьют — троим уже не поднять. Защитникам замка стрелять сверху удобно — зубцы есть даже на стенах обращенных к пропасти, хотя путь там только шайтану — человеку не взобраться. Подступить можно только со стороны долины, но и здесь подход к стене преграждал выдолбленный в скале ров (придется заваливать!). Подкопать не получится — в основании скала. Надо или вышибать ворота, что вряд ли удастся, или ставить лестницы. Осадную башню не подвести, да и строить ее долго…
Саладин мрачно думал, что решение идти на Азни оказалось поспешным. Он застрянет здесь дольше, чем под Тиром. Азни — это второй Керак, проклятое гнездо многобожников, которое воины Аллаха осаждали много раз, и всегда безуспешно. Волк Пустыни знал, где выбрать новое логово!
— Ни одного воина на стенах! — удивленно сказал Аль-Адил. Его застоявшийся арабский скакун нервно перебирал ногами рядом и фыркал, требуя от хозяина пуститься вскачь. — Даже не стреляют! Может, в замке нет никого?
Саладин молча поднял руку. От свиты, замершей неподалеку, отделился всадник и галопом помчался к султану. Подскакав, склонился в поклоне.
— Повтори! — велел Саладин.
— Когда наш разъезд вошел в селение, последнее на пути к замку, на воинов Аллаха напали многобожники. Мы не ждали этого и не смогли дать им отпор.
— Скажи проще: мамлюки занялись грабежом и женщинами! — прервал его Саладин. — Если будешь врать мне, Фархад, велю тебе идти на приступ первым!
— Прости, Несравненный! — побледнел Фархад. — Не хотел порочить мертвых.
— Они были бы живы, исполняй в строгости мое веление! Зачем их послали? Разведать пути! Они же принялись грабить поселян и насиловать женщин. Даже стражу не выставили! Перебить грабителей поодиночке — дело легкое. Не стоит их жалеть! Мне не нужны такие воины! Говори!
