Алексей Витковский - Выбор воина

Перескочив поваленное бурей дерево Юрк увидел бой, и у него похолодело на сердце. «Твёрд-то думает, что почти победил уж!» Опытный воин, Юрк сразу понял, что викинг парня «счел» и вот-вот срубит! Одолень дико взвыл, надеясь отвлечь врага, и стремительно метнулся через поляну, отчаянно пытаясь успеть…

Клёст бросился в воду и, чертыхаясь, пересек ручей. Штаны мгновенно намокли, но разве до того?! Он выскочил на берег и ринулся уже к сражающимся, когда сбоку раздался звериный рев и огромный волк бросился на воина из кустов. Клёст едва уклонился. Острые клыки располосовали ему запястье шуйцы. «Бирюк!»

Словно в медленном, дурном сне Ярина увидела, как блеснул клинок Твёрда, целящего свею в оружную руку. Тот присел, верхний край его щита слегка отклонился вперед… Ярина не знала, откуда ей известно, что будет дальше. Но она хорошо помнила темную тень, которая пересекла лицо молодого парня в первый день, как они приехали в усадьбу. Ноги девушки задрожали. Она не хотела видеть того, что сейчас случится… Но какая-то жаркая волна вдруг выплеснулась из глубин ее существа. И в мгновение ока Ярина с криком метнула нож, что до сих пор оставался сжатым в ее ладони…

Промах! Твёрд не сразу смог понять, что же произошло. Это был его любимый прием – рассечь запястье, затем перевод в бедро, чтобы враг опустил щит, и… Викинг и вправду опустил щит, но оружная рука его, оставшаяся невредимой, как-то странно провернулась. Твёрд отпрянул назад, и край свейского щита лишь чуть зацепил его подбородок. Гридень еще успел увидеть, как сверкнуло перед глазами смертоносное лезвие. А потом что-то вспыхнуло, да так ярко…

Волчий рык. «Фюльгья!» Насмешливо улыбаясь, Бьярни ловко отдернул руку, превратив это движение в замах, ударил щитом и…

Всегорд заорал и спустил тетиву…

Юрк прыгнул, извернувшись в воздухе, и рубанул мечом наискось, целя в шею…

Клёст, матерясь, насадил волка на меч. Тот взвыл едва ли не по-человечьи, бороздя когтями окольчуженную грудь воина…

Секира почти достигла цели, когда что-то ударило Бьярни в щеку. Рот наполнился кровью и осколками зубов. Рука воина дернулась. Он попытался сплюнуть, но что-то острое пронзило его язык. А затем Бьярни почувствовал еще один удар, и правый его глаз перестал видеть. Шею ожгло, мир причудливо перевернулся перед затуманенным взором, трава неожиданно надвинулась сверху и…

Капли крови повисли в воздухе. Секира врага прочертила сверкающую дугу и ударила в лицо Твёрда. Тот запрокинулся и начал падать. Юрк перелетел через него стелющимся, рысьим броском и одним точным движением ссек с плеч голову свея. Она подпрыгнула вверх и, тяжко провернувшись, грянулась в траву, нелепо выставив в небо торчащие из нее рукоять ножа и древко стрелы с белоснежным оперением…

Сашка сидел, опершись спиной о ствол дерева, и медленно приходил в себя. В голове роились обрывки мыслей и образов. Ощущение было такое, что он вчера хорошенько надрался хмельного. Отходняк-с… Мда… Сашка встряхнулся и неожиданно подумал, что действительно неплохо бы выпить! Это идея! А там, быть может, и устаканится этот кавардак в голове.

Во всем случившемся таилось нечто пока еще не осознанное, но очень важное. Что? Всплывет в нужное время. В подобных случаях, когда на поверхности болтается некая юркая мыслишка, которую никак не ухватить, полезно на время перестать о ней думать. Савинов по опыту знал: мысль, оставленная без назойливого внимания, успокоится, перестанет юлить и всплывет наконец… «Так что не пори горячку, Сандаль!» – как сказал бы друг Юрка. «Что-то он давненько не снился. Может, мне просто очень хотелось, чтобы он тоже оказался здесь?» Те сны с курганом и остовом сгоревшего самолета на нем, которые Савинов постоянно видел в прошлое лето, больше не повторялись. То ли потому, что все было сказано еще тогда, то ли…

Что «то ли», Сашка не знал, и его мысли потихоньку перетекли в другую плоскость. Хорошо бы поскорее кончились все мытарства, да увидеть Ярину, обнять ее, теплую, родную… Эх!

Савинов прислушался к себе и понял, что от него сейчас мало толку в так называемых «странствиях Духа». Он выжат как лимон. А проведать любимую было бы очень кстати, да сообщить ей, что задерживается…

Сашка решительно поднялся на ноги, подошел к Рысенку, увлеченному соревнованием с Лаской, – кто быстрее выпустит в цель полный тул. Подождал, пока Рысенок, не без усилий правда, докажет превосходство мужского над женским, и позвал:

– Эй, друже!

Стрелок обернулся:

– Да, воевода!

Сашка кашлянул.

– Хочу попросить тебя об одолжении. Выбери сегодня время, да «слетай» к Ярине. Можешь?

Тот кивнул:

– О чем речь! Передать что?

Савинов улыбнулся и покосился на Ласку.

– Сам знаешь… Скажи, что задержимся здесь. Ну и просто погляди, как она там, а то я пока не в форме…

Брови Рысенка поползли вверх, но Сашка опередил его:

– Неможется мне.

– Понял. – Стрелок нахмурился. – Снова утаскивала тебя Сила? Видел я…

– Все-то ты видишь, Рысеноче! – Савинов хлопнул его по плечу. – Ну, договорились?

Парень кивнул, и по его виду сразу стало понятно, что суть задания он понял, просьбе внял и выполнит, не откладывая в долгий ящик.

– Спасибо, брат! Как будут новости – зови!

Рана казалась страшной. Когда гридни внесли Твёрда в дом и уложили на лавку, он выглядел мертвым. Глазницы и все лицо залиты кровью, кожа на лбу и скуле распластана, из-под нее проглядывает белая, с розоватым оттенком, кость. Но Ярина уже знала, что рана не смертельна. Рука свея дрогнула, когда ее нож и стрела Всегорда угодили ему в лицо, и рубящий сокрушительный удар секиры обратился в полосующий, скользящий. Да и Твёрд успел-таки отдернуть голову, так что сталь только пробороздила кость, а не расколола ее.

Ярина тут же погнала воинов за водой, полотном, нитками и всем необходимым. Надо промыть рану, сшить края как можно осторожней, а уж потом идти собирать травы да отправить Всегорда на охоту, чтобы добыл пару зверей, без которых лечение не будет успешным. Да надо еще позаботиться о шуйце Клёста, разорванной волчьими клыками. Не то схватит гридня огневица…