Остановились бампер к бамперу. Полыхнул светоотражающей краской на белом капоте крест. Шестиконечный. Снова и снова кривая дорожка приводит меня к медикам с Потерянной подстанции. Говорят, дурная примета. Но я-то уже не раз встречал их бригады — и ничего. Или чего? Знать бы.
Из фургона выгрузились трое ладных парней в голубой форме, водитель остался за рулём. Я выбрался навстречу коллегам, не без некоторого любопытства. Вообще-то, как мне уже пришлось убедиться, без веских причин Тринадцатая своих машин не посылает. Это наши диспетчеры любой чих принимают и регистрируют.
Чужаки начали разговор первыми:
— Что, в пустыню наладились, друзья?
— Вроде того.
— На праздничек богини?
— Ну да.
Вздох облегчения.
— Наконец-то собрались. Ваши совсем обнаглели, два года бригад на Фестиваль не отправляли. Хоть в этот раз догадались. Добро, мы в Песках не нужны. Иштван, звони, что мы свободны.
Один из парней вынул из кармана компактную супермодную рацию. Вдруг Люси, долго и напряжённо всматривавшаяся в лица чужой бригады, удивлённо пискнула, словно не веря сама себе:
— Сеппо?
Плотный зеленокожий малый с небольшими залысинами возле острых ушей, шагнув вперёд, кивнул:
— Я всё ждал, когда же догадаешься. Здравствуй, Люси.
— Но ты ведь умер!
— Всё в этом мире относительно.
— Нет, ну ты же точно покойник, — не унималась моя начальница, — и очевидцы есть.
— Не помнишь: «Врёт, как очевидец»?
— Да как тогда…
— Слушай, Рат, — потерял терпение парень, — ты думаешь, ты жива, что ли?
— Во всяком случае, по моим ощущениям, это так, — вскинула носик мышка, — а что, есть другие мнения?
— Есть. У тех, кто знал тебя там, раньше. Все вы, ребята, не менее мертвы, чем я. — Медик засунул шестипалые руки в карманы. — Патрик твой вместе со своим броневиком взлетел на воздух в Ольстере — ребята из Ирландской Революционной постарались. Им плевать, что за рулём О'Доннели — машина-то Королевских войск. Сама ты сгорела вместе с бригадой «Скорой» при пожаре на газораспределительной станции в Дирборне. Меньше надо было людской медициной увлекаться. А что касается вас… — Взгляд перешёл на меня. — Как ваша, простите, фамилия?
Я с некоторой робостью представился. Зеленокожий обернулся к освободившемуся Иштвану:
— Проверь по компьютеру.
Тот ненадолго скрылся в кабине, а появившись вновь, прошептал что-то врачу на ухо.
— С вами чуть сложнее. Пропали безвестно вместе с водителем на перегоне от областной психбольницы до базы. Но, так как пропадать там, в принципе, негде, я полагаю, вы уже тоже скорее всего официально признаны умершим. По сроку пора бы.
— Сэр! — позвал нашего собеседника из кабины водитель. — Вы задерживаетесь! Новый вызов уже четыре минуты как на экране.
— Салют, коллеги, — поднял ладонь Сеппо, — не унывайте. Удачи там, в Песках.
И шикарный фургон канул за близким горизонтом.
— Это что же, то проклятое Зеркало, или как его, что нас сюда заволокло, оно, выходит, у нас не только будущее, но и прошлое отобрало? — разводил руками Патрик.
— Попала собака в колесо… — мрачно бормотнула Люси.
Издали Кардин выглядел, как пошлая декорация к фильму о чудесах Востока. Ступеньки неровно обломанных городских стен, обгрызенные минареты, дырявые купола, дворцы без крыш. И везде — песок, песок, песок… Под каждой стеной — наносы, на мощённых изъеденным камнем площадях и улицах — кучи. Ветер перемещает его вдоль дорог, а когда стихает — оставляет после себя застывшие серо-жёлтые волны.
Патрик остановил автомобиль на небольшой площади, бывшей когда-то рыночной. До сих пор ещё сохранились полуразрушенные торговые ряды. Я приоткрыл дверцу, подпёр её носком сапога, дабы не захлопывалась, закурил.
К машине начало стекаться местное население. Жители песчаного города, вылезая невесть из каких щелей, всё прибывали и прибывали, окружая нас. Тёмные лица, иссечённые песком и обожжённые солнцем, выгоревшие лохмотья. Никто не произнёс ни единого слова — лишь стояли и смотрели на чудо, прибывшее из внешнего мира.
По спине прошёлся неприятный холодок. Ситуация очень напоминала ту, в которую я однажды попал много лет назад. Тогда мне довелось забирать в дурдом бабушку, отправленную туда доведёнными до ручки соседями по подъезду.
Эта милая старушка приютила у себя около сорока кошек, да ещё подкармливала приходящих. Я помогал ей собираться, а отовсюду — со шкафов, со стульев, из-под кровати, с подоконника — за мной следили десятки круглых внимательных глаз. Жутко. Постоянное чувство, что, только я повернусь спиной, все эти кошки немедля бросятся на меня и раздерут на части острыми когтями, защищая хозяйку.
Тогда обошлось. А вот сейчас ощущения были очень сходными. Протянул назад руку, нащупывая за сиденьем ремень автомата. Моя ладонь натолкнулась на ладонь Патрика. Как ни странно, это почему-то помогло мне обрести душевное равновесие. Я даже улыбнулся своим страхам.
Ну и что, подумаешь, собрались. Развлечений у людей мало, вот и пришли поглазеть. Когда, бывало, приезжал в психинтернат, там тоже народ сбегался, как на представление. Живут в изоляции, каждое новое лицо в диковину, и все дела.
Однако ж клиентуры тут в достатке… Большая часть лиц отмечена в той или иной степени печатью безумия. Как это говорила начальница? Из Кардина по профилю не госпитализируют? Воистину — филиал…
От толпы отделилась, направившись к нам, иссохшая от солнца и шизофрении женщина, обряженная в неописуемые лохмотья, из-под которых проглядывало немытое тело. На морщинистой черепашьей шее красовалось бриллиантовое колье стоимостью, похоже, в полстанции «Скорой» с персоналом вместе, спутанные белые волосы удерживала золотая сетка.
Женщина воздела руки к небу, потом вытянула скрюченные пальцы с изъязвлёнными грибком ногтями, обращаясь с чем-то вроде приветствия. Слова, впрочем, звучали абсолютно непонятно. Откуда-то из-под её руки выскользнул крошечный сморщенный человечек, залопотал:
— Королева Песков приветствует вас, господа лекари, и приглашает быть её гостями.
Сопровождаемые несколькими приплясывающими оборванцами, мы проследовали в путаный лабиринт отделанных обвалившимся мрамором комнат. Когда-то это был на самом деле роскошный дворец, вполне возможно, и королевский.
— Вот ваши апартаменты, — показал «переводчик» на относительно чистый зал с мозаичными полами, — и не забудьте, что королева ждёт вас к ужину.
В соседнем зале однорукий калека с львиным лицом прокажённого готовил в мятом котле, подвешенном над разложенным прямо на драгоценных плитах пола костром, какое-то жуткое зловонное варево, помешивая его длинной серебряной ложкой.
