Спустившись к машине, Марианна первым делом взяла рацию, набрала дежурного по своей группе. День сегодня выдался спокойный, президент вес день провел в Белом доме на каких-то совещаниях, до обеда принимал сначала бойскаутов, потом какую-то торговую делегацию из Японии. Только поэтому ей удалось вырваться в офис своей службы, если бы президент был в разъездах, такую роскошь она бы себе не позволила.
— Вызываю Койота — четыре. Вызываю Койота-четыре — отчетливо произнесла в рацию она.
— Койот-четыре на связи — отозвалась рация голосом Малруни, еще одного из тех немногих, что ей не завидовал
— Запрашиваю обстановку по Ковбою
— Все тихо. Делегации прошли, сейчас Ковбой музицирует. Выездов не ожидаем.
Марианна приняла решение.
— Тогда меня сегодня уже не будет. Завтра сдадите дежурство.
— Вас понял… — отозвалась рация.
Марианна положила рацию, растянулась на просторном кожаном сидении. Господи, как она от всего этого устала? Для чего ей это? Что она пытается доказать? И кому? Всему миру? Себе самой?
Она, дочь нищих мексиканских поденных рабочих, с самого детства пыталась доказать всему миру, что ее нельзя списывать со счетов. В колледже она училась на грант, выданный благотворительной организацией — из более чем пятисот претендентов выбрали именно ее. Сама, безо всякой протекции устроилась в Секретную службу. С двенадцати лет занималась стрельбой и каратэ. И вот она сидит здесь, в этой гребаной черной машине, одна-одинешенька, двадцати девяти лет от роду. И что дальше?
— Да пошла ты! — сказала она самой себе и включила зажигание. Для себя она решила — по дороге домой она заедет в бар, немного там посидит, а потом купит что-нибудь из китайской кухни, приедет домой и будет долго слушать музыку. И пошло оно все ко всем чертям!
Несмотря на то, что Атлантик Сити дал ей хорошую практику — как специалист по защите Марианна была так себе, справиться с профессионалом, прошедшим специальную подготовку, особенно военную она вряд ли смогла бы. Иногда она допускала ошибки — мелкие, для непрофессионала незаметные — но от этих ошибок могла зависеть ее жизнь в самом прямом смысле слова. Вот и сейчас — купив жареную утку в небольшом китайском ресторане, торгующем на вынос, она понесла ее с собой в квартиру, заняв пакетом с этой уткой левую руку. А правая у нее была занята кейсом с документами, имеющими отношение к предстоящему визиту и некоторым другим мероприятиям. Для профессионального специалиста по защите недопустимо даже занять одну из рук чем-то посторонним, руки всегда должны быть свободными. У нее же сейчас оказались заняты обе руки. Хуже того, Марианна Эрнандес носила свое личное оружие — револьвер Рюгер с двухдюймовым стволом под патрон.357, не в кобуре, а в сумочке, что еще уменьшало скорость реакции на угрозу. В итоге, по пути домой она осталась по большому счету безоружной…
Марианна Эрнандес жила в одном из больших бетонных муравейников в пригороде, на берегу реки Потомак. Квартиру она снимала — обзаводиться собственностью в Вашингтоне она не считала нужным. Две комнаты: спальня и гостиная, плюс хорошая, просторная ванная — это ее вполне устраивало. Дом был из новых, построен всего четыре года назад — и поэтому все здесь работало как надо.
Машину она оставила на охраняемой подземной стоянке, поднялась на внутреннем лифте на свой этаж — она жила на четвертом — и попала в холл. Порадовалась, что в холл ведут стеклянные двери как в супермаркетах, автоматически открывающиеся как только к ним подходят. В дверях она столкнулась с хорошо одетым человеком выше среднего роста, несмотря на полумрак коридора не снимающего черных «полицейских» очков.
— Извините…
Человек вежливо отступил, пропуская даму, плавно скользнула в сторону стеклянная панель, она шагнула вперед, и тут поняла, что делает ошибку. Но исправлять ее было поздно — вспышка света перед глазами, а потом мрак…
Сознание вернулось внезапно — будто включили телевизор. Раз — и картинка перед глазами, правда расплывающаяся…
Что произошло?
Марианна пошевелилась — и вдруг поняла, что лежит на диване, в своей же квартире. Приглушенный абажуром лампы поток света оставлял тени у стен, высвечивая только самый центр комнаты. Все шторы задернуты — она этого никогда не делала, не любила закрытых пространств и всегда включала свет на максимум, когда была в помещении. Человек, сидевший в нескольких метрах от нее, в легком кресле, которое она недавно привезла из IKEA, казался, тенью, призраком, который исчезнет как туман, стоит только лучам света упасть на него.
Но это был не призрак…
— Что вам надо… — хотя она почти полностью пришла в себя, только немного мутилось в голове, свое истинное состояние она решила не показывать — деньги в шкафу, в спальне, третья полка. Больше у меня нет…
— Зато есть у меня… — спокойно ответил сидящий напротив человек — бросьте, агент Эрнандес. В этом городе есть и лучшие места для ограблений.
Значит, он ее знает…
— Что вам нужно? Вы знаете, какое наказание полагается за нападение на федерального агента?
— Да что вы… — человек, сидящий напротив улыбнулся — какое нападение, помилуйте. Вы потеряли сознание, упали почти, что мне на руки. Разве я мог оставить даму в таком положении?
Внезапно Марианна поняла, что рядом с ней незнакомец положил ее сумочку. Если ей удастся отвлечь его внимание…
— А дверь в мою квартиру была открыта…
— В вашей сумочке я нашел ключи — пожал плечами незнакомец.
Ага, значит на револьвер можно не рассчитывать… Но есть там кое-что еще, надеюсь он не понял, что это такое…
Помимо револьвера и раскладной пружинной дубинки Марианна Эрнандес носила дистанционный электрошокер фирмы Taser, причем не обычный, а выполненный по специальному заказу в виде трубки мобильного телефона. Конечно, то что в сумочке два мобильных телефона могло вызвать подозрения, но, в конце концов, многие носят два — корпоративный и личный. Так что…
Рука медленно поползла к сумочке
— Тогда что вам надо? У вас проблемы? Вы хотите поговорить со мной?
— Поговорить было бы неплохо… — усмехнулся незнакомец — но боюсь, вы настроены не на…
На середине фразы Марианна выбросила руку с зажатым в ней «телефоном», нажала на спуск — и в тот же самый момент незнакомец будто исчез, превратился в вихрь, в нечто стремительное, в смазанное пятно. Секунда — и незнакомец стоял уже на ногах, у самой стены, перевернутое кресло валялось на полу, а рядом бессильно валялись два длинных тонких провода с иглами. Она промахнулась…
