– Да, я сказал правду. Из-за такого внимания к тебе со всех сторон и у меня стали проявляться кое-какие чувства. Но ты же не это хотел мне сказать.
– Сам сначала разберусь. Давай так…
Жан прищурил свои большие серые глаза.
– Я же знал, что нравлюсь тебе, – сказал он с уверенностью.
– Гуманоид ты ходячий. За что тебя только девчонки любят?
– Потом разберемся. Пошли к нашим.
Жан подсел к Лизе и обнял ее за плечи.
– Скучали?
– Пока вы там любезничали, мы о многом успели поговорить.
– И к чему пришли?
Ин пожала плечами:
– Тебя ждали, может, ты что дельное скажешь?
– Скажу. Мне самому надо встретиться с этой Люсией Петровной.
– Где ты ее теперь найдешь? – вздохнула Лиза.
– Я подумаю, но безвыходных положений не бывает. Так ведь, Ник?
Ник почему-то с надеждой взглянул на своего друга, закрыл глаза и отвернулся в сторону.
– Он меня поддерживает, – продолжил Жан. – Он верит мне, как самому себе.
Теперь он увидел удивленные глаза Ника, подмигнул ему и обнял девчонок, которые сидели с обеих от него сторон.
Жан дома не находил себе места. Он прохаживался по квартире и посматривал в сторону девчонок.
– Чего ты себя терзаешь? – наконец спросила Ин. – Сядь и успокойся. От твоих движений легче не станет.
Жан окинул Ин таким взглядом, что она моментально закрыла рот и устремила свое внимание куда-то в сторону.
– Мне надо найти эту Люсию Петровну, – сказал он во весь голос, чтобы все слышали.
– Хочешь, я тебе составлю компанию, – предложил Ник.
– Нет. Это должен сделать я сам. Она должна быть где-то в городе. Я в этом уверен.
– Как говорит Лиза, нам всем надо быть в ближайшую субботу на Дворцовой площади, чтобы не растеряться во времени. Где ты собрался искать эту старушенцию? – Ник поднялся и подошел к Жану. – Не выдумывай ничего лишнего. Вероятнее всего, на этом все и закончится.
Жан негодовал. Девчонки старались не встревать в их разговор и молча сидели, прижавшись друг к другу.
– Я должен ее найти, – упорствовал Жан. – Такого не может быть. То, что она сказала Лизе – это говорит о том, что она еще здесь.
– Где ты собираешься ее искать в миллионном городе?
– В Питере я знаю все, – Жан взглянул на Лизу, и это придало ему еще больше уверенности. – Найду все равно.
– Тогда позволь мне узнать цель твоей встречи?
– Я не знаю. Мне очень жаль, что эта святая женщина, которая принесла нам столько радости и страданий в наших скитаниях, скоро исчезнет. А самое печальное то, что мы расстанемся и, быть может, навсегда.
– Она не исчезнет, а умрет, – поправила Лиза. – Ты не представляешь, сколько Люсии Петровне уже лет.
– Я все представляю и знаю, что нам всем вместе взятым столько не прожить.
– Жан, успокойся, – остановил его пыл Ник. – Хочешь, что-нибудь придумаем вместе с тобой? Я хочу, чтобы ты смирился со всем происходящим.
– Ник, я тебя не узнаю, – возразил Жан. – Ты же не такой? Что ты мне недавно шептал на ухо? Неужели ты… Пойдем, выйдем. Мне надо тебе сказать пару слов. Девчонки, вы нас извините, но у нас чисто мужской разговор. – Жан взял Ника за руку и повел в коридор.
Он прислонил его к стенке и, дотянувшись до выключателя, потушил свет.
– Почему ты меня не поддерживаешь? – прошептал Жан. – Я же хочу, чтобы было лучше, чтобы мы никогда не расставались. – Он уперся своей головой в грудь Ника и крепко взял его за плечи. – Ты понимаешь, что в субботу мы все расстанемся уже навсегда.
Ник тяжело дышал в приятно пахнущие волосы Жана и молчал.
– Что мне надо сделать? – через некоторое мгновение спросил он.
– Ничего особенного, просто поддержать меня.
– Ты думаешь…
– Я знаю, – Жан обнял Ника за шею и прижал к себе. – Я знаю, где искать эту Люсию Петровну. Я хочу, чтобы все осталось на своих местах. Хочу видеть тебя с Ин, хочу видеть свою Лизку. Ты же знаешь, как я ее люблю, вот поэтому я готов на все.
Ник смотрел на друга растерянными глазами и, закусив губы, обдумывал все им сказанное.
– Жан, ты вспомни все с самого начала, – сказал он, поглядывая через двери в комнату. – Она же говорила, что это все невозможно. Ты что, все забыл? Чего ты добиваешься?
– Я не думал, что ты такой слабак, – вздохнул Жан. – За кого хочешь меня принимай, но я буду биться за свою девчонку до конца.
Теперь Ник прижал к себе Жана.
– А я?
– Ты со мной, – Жан взглянул в его глаза. – Не так ли?
– Я слабый, да?
– Ты классный, – заверил Жан. – Я слабых не люблю. Ты все забыл, что с нами произошло за это время? Вспомни как-нибудь все подробно. Сколько мы прошли и где сейчас находимся. Ты же не маленький, как я.
– Ничего себе, маленький! – удивился Ник.
– Я так, образно говорю. – Жан заметил, как глаза Ника засветились.
– Никогда в жизни не встречал таких, как ты, – признался Ник.
– Врешь, встречал. В начале восемнадцатого века – это раз. В семнадцатом году…
– Хватит напоминать, – остановил его Ник и прижал к себе своего друга. – Ты невероятно нестандартный человек. Ты откровенный оптимист.
– Ну и что? Ты посмотри, кто у нас с тобой. Разве можно такое потерять?
– Прости меня. Ты же знаешь мое отношение к Ин. Мне тоже не хотелось бы с ней расставаться.
– В таком случае, я рассчитываю на твою поддержку.
– Мне одно непонятно, где ты собрался искать старуху? Она наверняка уже в своем имении и готовится отправиться в мир иной.
– Не говори так. Я чувствую, что она еще здесь. Мне надо будет исчезнуть на некоторое время, а ты займись девчонками. Посмотри, какие они милые.
Жан вышел на улицу и огляделся. Шел мелкий дождь, и его тело задрожало. Он прижался к стене дома, стараясь сосредоточиться, и закрыл глаза. Сильно зазвенело в ушах, и непонятное состояние тут же овладело молодым человеком. Он сжал губы, прищурил свои большие серые глаза, пытаясь собраться с мыслями. Ноги его сами понесли в сторону Петропавловской крепости.
Кончился дождь, когда он уже стоял перед Петропавловским собором. Жан поправил свою челку, которая немного намокла и упала на глаза, взглянул на икону, висевшую над входом и, не желая того, перекрестился.
В огромном соборе была тишина. Где-то недалеко стояло несколько человек – туристов, и внимательно осматривали достопримечательности, а также гробницы императоров и князей, покоившихся здесь. Он подошел к усыпальнице государя Петра Алексеевича и склонил голову. Мысли возвращали его в те далекие времена, где ему посчастливилось побывать. Жан представил его могущественный образ, вспомнил несколько запомнившихся его фраз, которые он любил говорить: стало невыносимо грустно.
