На территории войска имеется 61 хазачья станица, 446 хазачьих поселков и 553 хазачьих хутора. Всего население — 533 тыс. (в том числе приписанных к хазачеству 37,3 тыс. коренных). Это те, кто жил еще до их появления в здешних местах, и китайцев с маньчжурами среди таких — по пальцам посчитать. Халхи, монголы, дунгане. Те, кто очень не хочет возвращения старых порядков и цинской власти и будет держаться за русское подданство зубами.
Все население хазачьих областей невойскового сословия подразделяется на две основные социальные категории, обладающие различным правовым статусом и имеющие разное социально-экономическое положение.
К первой категории относятся так называемые разночинцы, живущие оседло. В основном это лица из числа пришлого населения, поселившиеся самостоятельно с разрешения войскового атамана или переселенные правительством. Имеют право приобретения недвижимости на территории войска. Земли в собственности не имеют — все больше арендуют. Ограничены и в правовом, и в имущественном отношениях, занимают более низкое положение на социальной лестнице. На этих людях, помимо общих для всех жителей области, лежат и юридически узаконенные дополнительные обязанности, главной из которых является ежегодная уплата в станичные кассы налогов. Тут многое зависит от состояния разночинца или размера арендованной земли.
Вторую категорию составляют иногородние. Они не имеют в своей собственности земли и другой недвижимости. Эта люди либо ведут хозяйство на арендованных у войска или частных землевладельцев землях, либо нанимаются на различные работы. В основном они занимаются ремеслом.
Интересно, но его касается мало. Он, скорее, попадает в очень специфическую категорию служащих железной дороги, и подчиняются они собственному начальству.
— Вы разрешите подсадить к вам людей? — вкрадчиво спросил половой, ставя на стол тарелки. — Очень приличные люди. И вам полезно будет. Из Маньчжурии.
У них хорошо поставлена информация, понял Равиль. С гостиничной прислугой общаются и все знают.
— Конечно, — согласился он, видя переполненный зал. — Всегда рад компании.
Через минуту появился низенький полный человек, страшно напомнивший Равилю приказчика из ювелирной лавки, где он приобрел подарок матери. Чисто внешне. Этот вел себя совсем по-другому, показной вежливостью не утруждаясь, моментально заполнив собой все окружающее пространство, да и одет он был в полковничью форму. Хазакская фуражка с желтым околышем в руке. С рычанием в голосе пришелец воскликнул:
— О! Казимир, у нас будет роскошное общество!
Следом за громогласным военным тихо просочился хорошо одетый человек с породистым аристократическим лицом и расчесанными на пробор волосами. Прямо на лбу у него был поставлен штамп: «Большие деньги». Тут даже не важны были золотые часы на толстой цепочке, торчащие из кармана, глаза прямо резало качество ткани и западный вид костюма. Немногие себе могли такое позволить.
— Равиль Темиров, — вставая, представился парень. Русые волосы, страшно давно подстриженные в кружок, как он ни старался, вечно торчали во все стороны. Давно пора привести себя в порядок, но тратиться душа не лежала. — Следую в Харбин по приглашению руководства Восточной железной дороги. — Тут он не удержался и похвастался тем, что распирало вторую неделю: — Буду строить железнодорожный мост через Сунгари.
— А что, — с изрядным удивлением спросил полковник, — у них своих инженеров уже совсем не осталось? Надо вызывать аж из Руси?
— Имей совесть, Аврум, — сказал Казимир, — не смущай молодого человека. Это я тебя знаю и с твоей хамской манерой говорить гадости прекрасно знаком, а он может и не понять подобного юмора. Наши умники из Управления зря ничего не делают. Видимо, вы многообещающий специалист и успели показать себя, — сказал он Равилю. — Не обращайте на него внимания. Он так по-солдафонски шутит. Я — Казимир Рощинский. Предприниматель, — добавил после паузы. — А он…
— Полковник Маньчжурского Вольного войска Аврум Саркелов, — взревел раненым медведем хазак и уже нормальным голосом обиженно сказал: — На дуэль, что ли, тебя вызвать, морда ляхская, за такое отношение к моей открытости и чистосердечности? Так жалко. Убью ведь на хрен.
— Это он опять изображает старого тупого солдата, — театральным шепотом сообщил Казимир, усаживаясь и положа ногу на ногу. — А на самом деле душу имеет тонкую и ранимую.
— Вообще-то я весьма зол, — сообщил Аврум. — Бессмысленно потраченное время. Неладно стало жить на Руси с восшествием на престол Абдульвахида.[45] После коронации он специальным указом подтвердил за всеми Вольными войсками навечное закрепление всех земель, которыми они владеют, а сам что творит? Переселенцев нам на голову посылает и обязывает выделять земли.
— Аврум!
— А я правду говорю, и не стоит меня затыкать, — окрысился тот. — Сам все прекрасно знаю. И про то, что «Каган русский есть монарх самодержавный и неограниченный, повиноваться власти Его не только за страх, но и за совесть. Сам Бог повелевает», и про то, что служба наша ответственна и даже почетна. Не нам, потомкам ветеранов солдатских полков, всю жизнь границу держащим и своими руками расчищавшим лес и осушавшим болота, два с половиной столетия честно прослужившим, в глаза тыкать верой и полицейскими слухачами. Совсем во Владимире перестали понимать, откуда благосостояние прирастает. Ишь, выдумали передать из юрта (общий земельный пай) Иванам землю. Мало нам было отчуждения земли вдоль железки и городов.
— Ну не в трактире же об этом шуметь! Договоришься один раз до доноса. Простите, — очень вежливо спросил Рощинский Равиля, — но наш провожатый что-то странное сказал про вас. Мне показалось или вы застряли в городе Дальневостоке?
— Я не понимаю, что происходит, — сознался Равиль. — Сюда добрался без проблем, а вместо того чтобы просто купить билет и ехать дальше, неожиданно пригласили к самому губернатору. Вроде бы ошибка с проездными бумагами и документами. Вместо него вторую неделю вижу чиновничьи рыла — и не отпускают, и не говорят, в чем проблема.
— А! — усмехнулся Рощинский. — Это очень просто и понятно. У здешнего начальства большие контры с Вольным войском и Восточной железной дорогой. Подробности вам сейчас ни к чему, но при малейшей возможности они друг другу делают разнообразные гадости. Ваш случай — из простейших. Завтра просто и без затей сядете на поезд, следующий на юг, и с чистой душой следуйте к месту работы. Мост через Амур построили без вас. На губернаторскую канцелярию плюньте и разотрите. В Харбине, никуда не заходя, идете в Управление железки и обо всем рассказываете.