В гимназии, училище и на водолазно-диверсионных курсах Бекетову преподавали отчего-то классический оксфордский английский. Имея лингвистические способности, он научился говорить на нём почти свободно, что теперь доставляло много неудобств не только в Соединённых Штатах, а вообще за пределами аристократической части Лондона и старинных университетов, где он никогда не бывал. Простые американцы, тем более — прочие люди, встречавшиеся им на пути и кое-как владевшие пиджин-инглиш, зачастую его просто не понимали. А перестроиться он уже не мог. Стереотип окостенел. Зато Карташов, практически на слух овладевший диалектом Диксиленда[100], производил комичное впечатление в Лондоне.
Вот и Томми вопросительно приподнял бровь.
— Вы иностранец, сэр?
— Очень заметно?
— Вам бы Шекспира со сцены читать, — уклонился от прямого ответа хозяин. — Здесь это звучит чересчур… возвышенно.
Из этих слов Юрий сделал вывод, что мистер Хэмптон и сам имел образование выше среднего.
— Мы русские. У нас отчего-то все преподаватели — последователи профессора Хиггинса[101]. Считается, что изучать просторечный английский — профанация. Мой, например, говорил: «Я вас учу разговаривать хорошо. Плохо вы и так сумеете».
— Что-то в этом есть. Но обычные люди всё равно будут думать, что у вас не в порядке с головой или вы над ними издеваетесь.
— Это их проблемы, — достаточно резко ответил Бекетов, решив, что хозяин уходит от ответа по существу. — Мы друг друга понимаем, этого пока достаточно.
— Вы очень торопитесь? — спросил Хэмптон, видимо расположенный к разговорам на отвлечённые темы, как многие кабатчики.
— Совсем нет. Можем и подождать, если есть перспективы. Но ждать у моря погоды…
— Простите?
— Это такое русское выражение, возможно, я его не совсем точно перевёл…
— Нет, неплохо. Я вдумался — достаточно образно. Постараюсь вам помочь. Но несколько дней подождать придётся. Надеюсь, погода будет хорошая…
Хэмптон пригласил их к себе в кабинет только на пятый день, после ужина. Американские деньги уже были на исходе, и друзья начали задумываться — искать какой-нибудь заработок или плюнуть на ЮАС и идти наниматься на ближайший пароход до Петрограда или Архангельска.
— Ну вот, джентльмены, — сказал Томми, доставая из секретера литровую бутылку. — По правде говоря, причитается с вас, но я не мелочен. Кое-что я для вас подыскал. Вы за политикой следите?
— Да не так, чтобы очень. Что-нибудь случилось? — осведомился Юрий, вертя в руках стаканчик и пытаясь по запаху угадать, хорошее Хэмптон выставил виски или так себе.
— Давайте выпьем за то, чтобы мое предложение вам понравилось. Вы с водой, со льдом или, как у вас говорят, «напрямую»? — Последнее слово он произнес по-русски, почти без акцента. А чему удивляться — наследственный владелец таверны в портовом городе должен быть знаком, хотя бы поверхностно, с языками большинства «морских» стран.
— Зачем добро портить? — задал риторический вопрос Николай.
— Всегда что-нибудь случается, — философски ответил Хэмптон не ему, а Юрию. — Сейчас, например, дело пахнет крупными конфликтами, если не войной…
— Да что вы говорите, — делано удивился Юрий. Он, конечно, газеты просматривал и у дальновизора в холле второго этажа по вечерам останавливался новости послушать. Как же странствовать по миру, не зная, что в нём творится? И обострение международной обстановки отмечал не по-обывательски, а как специалист. — Кого с кем, если не секрет? У нас в России в прошлом году были кое-какие беспорядки, особенно в Привислянском крае, который здесь у вас до сих пор называют Польшей, но всё давно закончилось. Едва ли кто-нибудь на ТАОС извне напасть осмелится.
— Завидую вашей уверенности и романтической наивности. Это я без всякой задней мысли говорю. Только весьма романтические люди, вроде вас, вашего друга и многих великих путешественников прошлого, их имена вам известны, способны на бескорыстные подвиги и лишения ради возвышенной идеи, сколь бы странной она ни казалась окружающим. Жаль, что приходится вас разочаровывать. На самом деле и внутри ТАОС масса внутренних проблем, чреватых самыми печальными последствиями. Вы и о том не знаете, что российский «император», — этот титул Хэмптон произнес с откровенной иронией, — не так давно денонсировал все договора и соглашения о членстве в Союзе?
— На самом деле? — делано удивился Бекетов. — И зачем ему это потребовалось?
Разумеется, он всё знал давным-давно, но раз уж начал играть в этакого Паганеля, так отступать поздно.
— А вы зайдите в любую библиотеку и почитайте серьёзные газеты за последние полгода. Узнаете много нового и интересного. А мне вас просвещать просто нет времени. Мы ведь о другом собрались говорить?
Друзья согласно кивнули.
— Ну вот. Я могу помочь вам попасть в Южную Африку. Не только совершенно бесплатно, но и с перспективой очень прилично заработать…
— Я весь внимание.
— Вы знаете, что в ЮАС существует русская колония, достаточно процветающая? Она насчитывает несколько тысяч человек, занимающихся сельским хозяйством, добычей золота и алмазов, многими другими выгодными делами. Кое-кто из русских достиг очень больших вершин. За исключением некоторого числа индивидуалистов, тех, что имеют бизнес в крупных городах, остальные достаточно компактно проживают в нескольких поселениях на северо-западе, как раз там, где располагаются залежи известных полезных ископаемых…
— Примерно в районе Кимберли? — проявил эрудицию инженер Карташов. О своей специализации он не распространялся. Инженер — и достаточно. Сама по себе принадлежность к этому сословию ставила человека очень высоко в цивилизованном мире, и уж тем более — на окраинах Ойкумены, как во времена, описанные в романах Жюля Верна.
— Ещё западнее, вплоть до устья Оранжевой реки, пустыни Намиб и Берега Скелетов. Там люди становятся миллионерами за несколько сезонов, не без риска, конечно.
— Это понятно, — согласился Николай. — Приходилось слышать, — и снова замолчал, ожидая, что ещё скажет вербовщик. Именно так он и Юрий тоже начали воспринимать мистера Хэмптона, Томми. Не зря его таверна числится «сомнительным местечком».
Действует хозяин по методике, отработанной ещё в XVII веке, да нет, пожалуй, намного раньше. Наверное, так же, с незначительными нюансами, пополняли ряды авантюристов, наёмных солдат и матросов, а то и рабов ещё древние финикийцы.
— В связи с нынешними осложнениями международной обстановки на границах свободного мира активизировались всевозможные враждебные ему силы…
