Ну и для симметрии — бедная моя задница. Дог на своей Болгарии занялся отловом мустангов и таки наловил несколько голов. На трелевке леса работали трофейные коняги из форта, поэтому дикарей отдали «под седло». Лошадь — красивое, умное, грациозное животное. Спереди кусается, сзади лягается, сверху неудобное. И, черт побери, как настоящее разумное существо: работать — не желает совершенно! То есть к щетке, кормежке, чистой воде и обработке копыт — отношение самое положительное. На воле им такой лафы не было. А таскать на спине каких-то двуногих? Нетушки! К счастью, объездкой занимался профессионал, иначе без пары трупов бы не обошлось. Осталось выучить всадников… Из горожан. Мой прежний опыт ограничивался трехминутной поездкой на тракене по имени Фриска, крупноватой даже по стандарту своей породы. Очевидцы (когда отсмеялись) были единодушны — собака на заборе смотрится элегантнее. Учимся. Руководя первыми попытками, Зануда излучал мировую скорбь мощностью в три-пять бассет-хаундов. Похоже, что он засомневался в виртуальности происходящего: так тупить искусственный интеллект не может — это людская привилегия. Обучение, в принципе, не сложное. Ученику выдается лошадь, садишься, поехал по кругу. Инструктор в центре смотрит, дает цэу. Падаешь — встал, залез, поехал. Каждый день лошадей меняют, чтоб мы их плохому не научили. Ценой стертых подколенок и ляжек, набитой седлом задницы, десятка полетов и одного укуса за плечо я признан годным к самостоятельной езде. Но пока недалеко, и лучше шагом. Ладно, сабельные схватки и многосуточные погони, надеюсь, нескоро, доучиваться будем по ходу жизни. С пегой кобылкой Дези установлен доброжелательный нейтралитет: она возит меня или вьюки в обмен на ЕУ и ТО. Ежедневный Уход и Техническое Обслуживание соответственно.
Андрею хуже. Имея в юности опыт верховой езды, он выбрал черного жеребца Карагеза: не будет же потомок туркменских басмачей ездить на кобыле! Ха-ха три раза. «Зловредности в ем — агромадный объем». Жеребчик красив, но своенравен, как кошка. Дело уже пошло на принцип — кто кого обломает. Я ставлю на Белого Быка и очень надеюсь, что пострадавших до нетрудоспособности не будет.
Всеслав
Как это говорил незаслуженно забытый Роберт Рождественский:
Труд правит миром, он пьянит как брага,
Как новое шипучее вино.
А без него любое знамя — тряпка!
Любое слово без него — дерьмо!
О браге, кстати. Почти дошла. Надо опять забирать котел и перегонять. Но сначала — в море! Потому что жить хорошо, а хорошо жить — еще лучше. Спасибо коллеге Климу — отвлекся от кораблестроения, показал, как креветок ловить. Утром ловушки закинули, сейчас поднимать будем.
Я тихо хренею с наших индейцев. Они, конечно, молодцы — натаскали бревнышек сколько надо, помогли яму выкопать, рябину заготовить, чернику тоже принесли. Долго им объяснял, что для приношения духу Кай-Фа после очищения нужно. И что любому из них этот дух опасен. Вроде поверили. Вообще, внушаемы до крайности легко. В обучении это, конечно, здорово помогает, но понимаешь, как и почему их смогли стоптать… оборотная сторона внушаемости — косность взглядов. Если это не делали предки, значит, и мы не будем. Вот в море до нас и не лезли — традиции нету. Ничего, ребята, вы у меня еще строем ходить будете и пионерские песни петь. Частушки вон влет освоили, даже не вникая в содержание, и русский уже знаете немного. Я вас научу жизнь любить!
…Нормально наловили, ведра на два хватит. Еще бы научить их хранению… хотя на фига? Пусть прямо на месте варят и в стойбище свое несут. Поди, не сожрут по дороге. Но это после, а сейчас… что-то меня на цитаты потянуло. Однако — совместим с воспитанием. Перехожу на нуму. Ну и что, что с диким акцентом? Зато понимают.
— «Слушайте меня, воины, я расскажу вам историю о великом вожде своего народа, которого звали Лысая Голова. Когда наше племя изнемогало под гнетом лютого врага, которого звали Золотое Опахало Из Перьев, он вернулся из далекого путешествия и вырыл топор войны из-под Камня Грома. Грянуло огромное Ружье Утренней Зари и храбрые воины нашего племени захватили Золотого Опахало из Перьев, оглушенного громом, сняли с него опахало, одели в женское платье и с позором выгнали из владений племени, предварительно сняв с него скальп. После этого воины собрались у огромного Костра Доблести, потрясая жезлами, на которые были привязаны скальпы врагов, и стали говорить о своих подвигах. И вышел тогда к воинам из высокого типи Лысая Голова, и сказал воинам:
— О доблестные и храбрые вожди! Мы победили врагов!?
— Да, о мудрая Лысая Голова! — ответили воины.
— Мы будем жить счастливо и справедливо?
— Да, о мудрая Лысая Голова!
— Мы будем уважать старших в роду и беречь младших? Мы будем сторожить желуди и любить жен в месяц гона быков?
— Да, о мудрая Лысая Голова!
— А что теперь? — спросил Лысая Голова, вытянув вперед правую руку, в которой зажата была палица, пробившая немало голов.
Задумались воины и замерли в молчании… тогда Лысая Голова отбросил палицу, оттянул затяжки на ноговицах, хлопнул ими о мощные бедра и возгласил:
— А ТЕПЕРЬ — ПЛЯСКА РАДОСТИ!!!» — к чему это я, воины? Да к тому, что делу время, а обряду — час. Идите к себе и радуйтесь, а завтра мы с вами будем учиться удару с проносом и бою втроем!
Ушли… может, кто-то в кустах и спрятался, надо ребят озаботить насчет прочесывания потом. Время гнать бражку. Как обычно, жжем и перегоняем. Мало получилось, литров пять всего. Но нам хватит. Оставляю фильтроваться, подкидываю дров в баню (с утра опять же топим), иду к посту, прошу подать сигнал мужикам, чтобы подтягивались.
Блин, приятно посмотреть на плоды труда своего, и не только. Сам бы бак для горячей воды ни за что не сделал — клепать и чеканить толком не умею. Стенки помогли проконопатить американки (как они, кстати, там? Действует еще суровый прикол на предмет суровых наказаний горячим паром и жесткими прутьями для непокорных или уже нет?), стол и навес в свободное время охотнички наши замутили. Теперь начнем пожинать плоды общего труда. А дамы — во вторую очередь, когда мы очистимся и лишняя святость выйдет.
Во, ползут, все в полотенцах и с мочалками…
М-р Джефферсон
14 сентября 1790 года
— Присаживайтесь, капитан. На улице нынче премерзкая погода. Дождь и ветер, черт бы их побрал! Только грогом и спасаюсь… Кстати, не желаете ли?
— Благодарю вас, мистер Джефферсон. Это очень кстати. У меня весь плащ промок насквозь.
