Что-то не дает покоя, назойливо вертится в голове… Такое иногда бывает, когда что-то пропускаешь — и от этого испытываешь беспокойство.
Что же пропущено?
Голова отказывается думать, ядовитое чувство бессилия — в чужой стране, непонятно что происходит вокруг — разъедает душу подобно кислоте…
Что произошло? Куда исчезла Марина? Во что она вляпалась?
Вертолет, упавший в воду. Разгромленное ателье. Теперь еще и это. Похоже, меня обкладывают со всех сторон.
Вопросы — на которых нет ответа…
Стоп. Спокойно. Если удумать одновременно обо всем — на самом деле получится, что ты не думаешь ни о чем. Все — с самого начала. Как учили.
Ручка, чистый лист бумаги. Приглушенный свет, чашка чая — терпкого, индийского, дегтярной черноты, без малейших следов сахара.
Поехали.
Итак, Марина. Где она могла пропасть. Были ли какие-то признаки того, что она может пропасть? Признаки, которые я не заметил.
Стоп!
Не с того начинаю.
Первый вопрос, который надо задать, чтобы разгадать эту загадку — а кто такая Марина? Что я о ней знаю. Какая часть из того, что я про нее знаю, имеет хоть как какое-то подтверждение, помимо ее слов.
А ведь ничего… Я про нее не знаю ровным счетом ничего! Только то, что она рассказала мне сама, причем все это опирается опять таки на ее слова и более ни на чего другое. До Тегерана я ее нигде не видел, ничего про нее не слышал и ничего про нее не знаю. Можно сказать, что я не знаю про нее совсем ничего, и значит, мотивов для исчезновения может быть миллион.
Тогда дальше. Если не знаешь точно, можно попытаться это узнать, вычислить аналитическим путем.
Стоп!
И тут мне в голову пришел очень простой вопрос, который я так и не задавал себе, и который должен был себе задать сразу же, еще в Александровском дворце.
А что здесь делаю я?
Что я вообще — могу здесь делать. Перед отправкой каждому разведчику дают задание — на вербовку, на организацию связи, на открытие подставных фирм и прием туда определенных людей.
Какое задание дали мне?
Дошло — словно невидимые руки рабочих сцены подняли тяжелый шелковый занавес — и декорации предстали перед почтенной публикой во всем своем величии. Декорации спектакля, в котором я играю отнюдь не главную роль.
Кто я такой? Я — засветившийся на загранке разведчик, достоверно известный как минимум двум разведкам — британской и североамериканской — и поэтому непригодный к работе под прикрытием. Я — офицер со скандальной славой, закончивший Морскую академию и вынужденный бежать из столицы, дабы сохранить то немногое что осталось от моей чести. Информацию обо мне можно найти во многих местах, и вся эта информация будет наводить на размышления. Бейрут, Белфаст, Лондон — для любого контрразведчика, который стал бы меня проверять все это — подобно красной тряпке для быка.
А что известно про Марину? Ничего! И никому!
Ох, как разыграли партию…
В любой паре разведчиков есть ведущий и есть ведомый. Я и вообразил себя ведущим — просто потому что не мог вообразить себя на иной роли. И попался! Все мое задание — фикция направленная на отвлечение внимания! Скорее всего — и то, что мне подсунул Путилов — спецдонесение, задачка на сообразительность — тоже липа от начала и до конца! А я купился! Представляю как смеялся Путилов стоило только закрыться двери за мной. Как он смеялся… Смеялся над глупым и вообразившим о себе невесть что дворянчиком.
И он был прав!
Задание — липа! Все то, что сказал мне Путилов — липа! Верней даже не липа — он позволил мне самому навоображать невесть что!
Вся моя задача в этой командировке — отвлекать на себя внимание! Я — посол, не имеющий ни дня дипломатического стажа. Я — засвеченный разведчик. Я — непонятно для чего то и дело летаю в Багдад — для докладов начальству, конечно для чего же еще. Я — просто цель, задача которой заключается в одном — вызвать огонь на себя!
Ну, скажите на милость — как я, привязанный должностью к Тегерану, мог понять, что происходит в Багдаде. И не только понять — но и выработать меры противодействия. Вот-вот. И я тоже думаю — что никак. Все это задание было выдумано для того, чтобы я проявлял как можно больше активности, причем активности непонятной. Чем непонятнее — тем лучше.
А Марина — вот она-то как раз и была ведущей в нашей паре! И как все рассчитали… На Востоке женщина не значит ничего, ни один мужчина не будет воспринимать женщину всерьез, если есть мужчина — он будет считать опасностью и действующим лицом мужчину! Поэтому все внимание местной контрразведки и было сконцентрировано на мне. Потому то и убили старого портного Хаима. Потому то меня и прессингуют.
А Марина тем временем выполняла задания! Те которые и должна была выполнять и те о которых я не имел ни малейшего представления! Ах, как замечательно…
Великолепно!
Мрачному унынию на смену пришла веселая лихость — ну, Путилов, держись. Поиграем ты с тобой еще тайный советник. Вот теперь — поиграем…
Куда ездила Марина? Что за задание ей было дано? Какую информацию она собирала? Что за интрижка у нее была с графом Арено? И тут как сыграно! Когда граф решил-таки объясниться со мной — он клялся и божился что он почти и не виделся с моей супругой. А я ему не поверил! Потому что ни один мужчина, если он мужчина, конечно, не скомпрометирует даму! А ведь граф Арено похоже сегодня сказал чистую правду.
Что-то еще… Есть что-то еще…
Что? Отлучки? Измены? Машина? Вали?
Машина…
Где она так угробила Хорьх!? Где она так угробила машину?! Вопрос, который у меня должен был бы возникнуть сразу — и не возник. Хорьх — лимузин, тяжелый и с довольно низкой посадкой, пусть и полноприводный. Его нельзя гонять по бездорожью — накроется подвеска. Если подвеска накрылась — значит именно на бездорожье и ездила где-то моя вторая половина. Мой первый номер, чтоб ее.
Так вот почему она столь настойчиво требовала себе внедорожник. И вытребовала же, чертовка! Внедорожник — он для того чтобы ездить по бездорожью! Это для тех, кто не знает. А у меня и вопроса не возникло — я просто дал ей ключи, чтобы оградить мои и так измочаленные семейной жизнью нервы от дальнейших потрясений.
Вопросы. Вот теперь вопросы уже — по делу.
Кто ее раскрыл? На чем она провалилась? Какое задание она выполняла — я не знаю, но узнаю у Путилова. Скажет, никуда не денется. Но все равно — что такого она сделала, чтобы провалиться самой и пропасть неизвестно куда?
Потом — когда я взял внедорожник — она вынуждена была взять Хорьх — очень приметную машину. Уж не на этом ли она и попалась?!
