Потом — когда я взял внедорожник — она вынуждена была взять Хорьх — очень приметную машину. Уж не на этом ли она и попалась?!
Если ей была нужна машина с полным приводом — значит, она собиралась ездить по бездорожью, а бездорожье здесь — только в глубинке, не в городе. Она или выезжала куда-то совсем далеко — либо что-то высматривала, подъезжая к чему-то не по дороге.
Что же она тогда могла так высматривать? Получается, она пыталась держать под контролем какие-то объекты или объект. Причем, это было настолько серьезно, что даже лишившись внедорожника, она взяла другую машину и поехала.
Еще один вопрос — как ее смогли взять, как ее вытащили из Хорьха, что не осталось никаких следов? Либо они сначала взяли ее, а потом нашли машину — либо кто-то, кто был в машине, или кому она открыла дверь машины — подставил ее.
Только так.
Но с этим со всем — будет разбираться завтра. Пока же — воспользуемся волшебным персидским словом «фарда» — и ляжем спать.
29 июня 2002 года
Афганистан, регион Горный Бадахшан
Район г. Зебак
Это был разведвыход. Как ни странно — не самое хреновое, что есть здесь, самое хреновое — это караваны. Проводка караванов, потому что на караване ты — дичь, неспешно передвигающаяся по рельсовой дорожке железная утка в тире — и в десяти метрах от тебя найдется немало охотников, желающих всадить в тебя кусок свинца за медный никель.[95] Тут же речь идет не про никели, тут — бери выше. Ползущая по дороге стальная змея везет припасы, оружие, взорви все это — и британцам будет нечем стрелять в повстанцев и еще им придется у них же втридорога покупать пропитание. Особая проблема была с этим проклятым пропитанием — согласно каким-то идиотским лондонским инструкциям, всю провизию надо было везти из британской Индии, а не закупать на месте, все кроме того что скоропортящееся и не выдержит перевозки. Вероятно, кто-то сильно наваривался на этом, на армейских поставках — а британские томми гибли и гибли, проводя снабженческие колонны, в которых как минимум половина груза была лишней. Самые умные из числа командиров — просто чихали на эти инструкции и договаривались с местными племенами о поставках продовольствия по разумной цене — удивительно, но в этих районах интенсивность нападения на колонны и патрули резко снижалась, местное население было не только воинами, но и торговцами и не упускало возможности навара. В Кундузе и Мазари-Шарифе и вовсе — несмотря на строжайший запрет выезжали и покупали продовольствие у границы, вместо того чтобы тащить колонны через весь Афганистан. Каждый выживал по своему.
Но все равно, колонна — это смерть, это — опасность, а здесь хищники — они. Они, четверо подготовленных бойцов САС и менее подготовленный молодой корректировщик огня, которого они прикрывают. Каждый из четверых — воин гор, ему крышей служит чистое небо, а постелью — земля, они могут бродить так в горах месяц и два — но снять их должны были через два дня вертолетом. Опасались, прежде всего, за принца, ему не следовало так долго находиться на неподконтрольной территории.
Сейчас, осторожно продвигаясь вглубь Пандшера, не рискуя и не показываясь никому на глаза — они даже одеты были в афганскую одежду — спецназовцы вели наблюдение, а корректировщик огня — засекал огневые точки и укрепления противника, снимал их координаты и заносил в базу данных своего персонального компьютера, выбирал средства поражения, достаточные для их уничтожения и тип носителей. Короче говоря — проводил предварительный расчет массированного ракетно-бомбового удара высокой точности.
Провинция Бадахшан в Афганистане была уникальной — хотя бы тем, что имела границу с Российской Империей едва ли не большей протяженности, чем весь остальной Афганистан, имела маленький, очень маленький кусок границы с Китаем и длинную границу с британской Индией. Горный Бадахшан был коротким, но очень труднопроходимым перешейком, который отделял Британскую империю от Российской. В самом коротком отрезке, у входа в «коридор» — так называли это место британцы — расстояние от Британии до России не превышало десяти километров.
Удивительно — но британцы так и не смогли взять этот стратегически важный регион под контроль. В стратегически важной точке — Ишкашиме, на самой границе с Российской Империей и в начале Коридора в один прекрасный день гарнизон вырезали до последнего человека, а потом так же поступили еще раз. В Бахраке, Файзабаде, Шингане — ни в одном из этих мест не было ни единого британского солдата, посыпать их туда означало верную смерть. А в Зебаке, городе, расположенном по самому центру «коридора» не было не только ни единого британского солдата — но и не единого солдата вообще. Там было нечто вроде «Додж-сити» на афганский манер. Зона племен. В британском понимании — территория чернейшего беспредела.
Одновременно — принц никогда не видел столь красивых гор.
Горный Бадахшан…
Его взяли сюда только потому, что одним из его увлечений был альпинизм, он участвовал в покорении Эвереста сборной командой британской аристократии и неплохо чувствовал себя в горах, альпеншток был продолжением его руки. САСовцы чувствовали себя в горах не так хорошо, только двое из них были специалистами по скалолазанью — но и этого было достаточно. Сейчас принц занимался тем, что проводил рекогносцировку на местности, снимая и забивая координаты в глобальную систему GPS-Navstar, а САСовцы, рассредоточившись, и заняв позиции на склоне выше и ниже — прикрывали его.
Горный Бадахшан запоминался ветром. Ветер здесь был всем, началом и концом, альфой и омегой. Ветер дул постоянно, все время, пока они здесь были — он не прекращался. Поэтому-то здесь, на высоте за десять тысяч футов над уровнем моря ни зимой ни летом почти не было снега — его просто сдувало, и склоны гор были наги и черны. То и дело попадались кости — выбеленные ветром осколки, напоминание о том, что смерть в этих горах — на каждом шагу.
Для снятия координат у принца был новейший прибор, который имел что-то типа встроенного лазерного дальномера. Теперь, чтобы составить трехмерную карту местности, не нужно было брать координаты конкретно по каждой точке — теперь это делает лазерный луч, он отметит точку, просканирует рельеф местности, и выдаст данные специальной программе, строящей трехмерную карту местности. Лазерный луч позволял и кое-что другое — построить карту местности и русской пограничной зоны, чем сейчас занимался принц. Он лежал, укрывшись невесть как здесь оказавшимся, источенным ветром валуном, управлял прибором, сканирующим местность — и заодно с любопытством рассматривал ее в видоискатель. Отмеченной границы как таковой здесь не было обозначено, здесь не было ни пограничных столбов, ни КСП,[96] ни вышек. Но граница была — об этом свидетельствовала то тут то там встречающиеся очаги обороны русской пограничной стражи: выбитые взрывами в каменистом теле скал траншеи, выложенные из камня, укрепленные специальной сетью брустверы, натянутые между столбиками тросы — чтобы держаться во время движения, иначе ветер просто собьет с ног и бросит в расщелину, укрепленные, с заваленными землей и камнем крышами блиндажи и огневые точки с бойницами. Русские не держали здесь много сил, пограничных укреплений было гораздо больше, чем пограничников, и дозоры дежурили хорошо если в каждом десятом из существующих. Но наблюдение за границей все-же было — вверху, в мрачно-серой, мутной выси лениво плыл почти сливающийся с небом малозаметный дирижабль — разведчик. Работала и авиационная разведка — но трассы полетов самолетов с разведывательной аппаратурой проходили дальше, в глубине территории Российской Империи.
