Да уж, ничего себе различия… С другой стороны, похоже, что западные страны идут по пути технического развития, несколько более схожему с тем, что известен мне по «тому свету».
В Архангельск мы прибыли точно по расписанию, а на выходе из небольшого воздушного порта, рассчитанного лишь на три причала, нас уже ждали коллеги из здешнего отделения Особой канцелярии. А как вы хотели? Между прочим, Архангельск довольно большой город и международный транзитный морской порт ко всему прочему. «Северные ворота Руси», как выразился в своем приветствии встречавший нас чиновник. Вопреки моим ожиданиям, теплый до духоты экипаж отвез нас вовсе не в здание канцелярии для представления здешнему начальству, а сразу в гостиницу, сопровождающие же отговорились тем, что глава отделения сейчас на Соломбальских верфях и в присутствие приедет лишь завтра с утра.
Таким образом, у нас с ротмистром появилось свободное время, которое мы, не сговариваясь, решили потратить на знакомство с городом. Честно говоря, на «том свете» я бывал в Архангельске лишь единожды, если, конечно, проезд через город в автобусе с опущенными шторами можно считать за полноценное пребывание в нем. То есть сравнивать тот и этот Архангельск мне не с руки. А посему, покачиваясь в нанятом в гостинице экипаже, я глазел в окно с интересом обычного туриста. По совету управителя гостиницы обедать мы остановились в ресторане на Плесковской перспективе. Заказали трески, запеченной с творогом, олений филей, рыбники, ну и так, хлебного, всякого разного. Раз уж выдалась возможность попробовать северной кухни, надо пользоваться, так ведь? Вот мы и попробовали. Когда через два часа мы с Толстоватым, отдуваясь при ходьбе от количества съеденного и только что не булькая от выпитого чая, усаживались обратно в экипаж, я дал себе зарок стребовать с Лейфа обещание почаще готовить по рецептам поморской кухни.
А Архангельск уже зажег фонари. Впрочем, тут нет ничего удивительного. Прилетели мы в утренних сумерках, в гостиницу приехали, можно сказать, в полдень, а в ресторан вошли, когда на улице уже начало темнеть. Короток северный день в это время года, очень короток. А рабочий день местных охранителей, судя по всему, еще короче. Поскольку приехав в обед следующего дня в Таможенный замок, где расположилось местное отделение Особой канцелярии, нам с ротмистром удалось застать лишь одного-единственного письмоводителя, который на вопрос, где мы можем найти главу отделения, невнятно проблеял, что «оне уж домой уехали». Учитывая, что место жительства своего начальника письмоводитель не знал или не захотел выдавать, а позвонить ему не оказалось возможности, за полным отсутствием в городе телефонной связи, переглянувшись с ротмистром, мы стребовали с охранителя клятвенное обещание по появлении этого «Неуловимого Джо» немедля прислать в «Морскую» нарочного. Охранитель покивал, и мы удалились. Но и на следующий день от канцеляристов не было никаких вестей. Ротмистр, уж на что привычный к вальяжности некоторых начальствующих чинов, и тот стал угрюм. Я же, понимая, что до отъезда остается всего день, а у нас до сих пор нет на руках дозволения местных властей на доступ к банковскому ящику Буса, начал свирепеть. К обеду мой взгляд, наверное, мог запросто вскипятить воду в железном чайнике, и я, смяв местный газетный листок, решил брать инициативу в свои руки.
– Любезнейший. – Спустившись в холл гостиницы, я облокотился на стойку управляющего, и тот, с готовностью исполнить любой каприз столичного гостя, приехавшего в компании с немаленьким чином Особой канцелярии, уставился мне в глаза.
– Слушаю вас, господин Старицкий.
– Понимаете, какая штука… Я приехал в ваш славный город по торговому делу, очень важному делу… Соломбальские верфи… ну вы понимаете, – кивнув на как раз спускающегося по лестнице Толстоватого, произнес я, и управляющий мелко закивал.
– Так вот представьте себе мое удивление, когда я узнал, что государственной важности дело, ради которого я прибыл, фактически висит на волоске лишь оттого, что здешний голова и начальник охранителей не могут договориться об ответственности за Соломбалу. Там горят склады, чуть ли не ежедневно происходят какие-то недоразумения, а эти двое никак не могут определить, кто должен отвечать за безопасность.
– Да уж, прескверная ситуация, – с умным видом согласился управитель. – Об их отношениях уж весь Архангельск говорит не первый год. Ну прямо кошка с собачкой…
– Вот-вот, – удрученно вздохнул я – И как в таком случае честному купцу работать?
– Поверьте, я вам искренне сочувствую, – проговорил управитель. – Но не могу взять в толк, чем могу вам помочь? Я же гостиничный управляющий, не больше…
– Представьте себе, можете, голубчик. Еще как! Мне бы свести их за одним столом, а уж там бы мы с господином ротмистром дожали обоих. И вот тут-то вы мне можете помочь. Вы ведь по долгу службы своей осведомлены о жизни города получше многих, не так ли?
– А как же иначе? – кивнул он. – Без этого в нашем деле никак. Но все-таки я не понимаю…
– О! Нет ничего проще. Вы мне только скажите, где проживают эти господа. А уж там-то, в присутствии господина ротмистра… думаю, они попросту не осмелятся отказаться от встречи.
– Знаете, а в этом я действительно могу вам помочь, – хмыкнул управляющий, пряча ассигнацию.
Всю дорогу от гостиницы до дома главы здешних охранителей и от его дома до банка Толстоватый смотрел на меня взглядом Соломина-Ватсона, в котором так и читалось: «Но черт возьми… как?!» А меня соответственно так и подмывало ответить сакраментальным: «Элементарно, мой дорогой Ватсон». Останавливало только то, что ротмистр молчал всю дорогу как рыба об лед, ну и мои вполне оправданные сомнения в способности воспроизвести характерный тембр голоса Ливанова-Холмса, вкупе с отсутствующей курительной трубкой. Впрочем, вопроса от Толстоватого я все же дождался, хотя и не того, на который рассчитывал…
– Скажите, Виталий Родионович, а почему вы были так уверены, что управляющий пойдет вам навстречу? – поинтересовался секретарь Телепнева, когда мы уже подъезжали к банку.
– Ну во-первых, для этого достаточно было увидеть блеск в его глазах при виде купюры, которую я вертел в руках, – пожал я плечами. – А во-вторых… скажите, если бы вам выдалась возможность безнаказанно поиздеваться над сильными мира сего, вы бы удержались от такого искушения? Хотя бы над теми же предшественниками господина Паукера, к примеру?
– Ну если подходить с такой точки зрения… – задумчиво протянул Толстоватый и вздохнул. – Это вряд ли.
