– Далее. Операция с господином Радзевским близка к своему успеху. Сей господин не без нашей помощи влез в весьма солидные долги, и в данный момент выписал расписок и векселей уже более чем на восемьдесят тысяч серебром. Плюс, мы выкупили у сторонних лиц другие его обязательства… За треть цены.
Позволив себе намек на горделивую улыбку, Горенин уверенно предсказал:
– Думаю, вопрос с приобретением акций Коломенского машиностроительного завода будет решен в ближайшие две недели.
– Что же, это определенно радует.
Выйдя из–за стола, аристократ с тигриными глазами самолично налил в два бокала французского коньяка. Небольшой жест доверия и признательности, ничего не стоящий ему самому, и очень много значащий для любого из его подчиненных…
– Прошу, Аристарх Петрович. Что там у нас с Отделом статистики?
Вдохнув в себя аромат настоящего Мартеля, бывший, но ничуть о том не жалеющий титулярный советник бодро отрапортовал:
– Количество служащих довели до штатного, теперь налаживаем рабочий процесс – в частности, ждем прибытия заказанных через Арчибальда Лунева табуляторов Холлерита.
Увидев на лице председателя совета директоров молчаливый вопрос – его заместитель–три тут же пояснил:
– Электромеханическое счетное устройство для работы со статистическими данными. С его помощью в Североамериканских Соединенных Штатах за каких–то пять месяцев обработали все результаты переписи населения!..
Легким кивком дав понять, что объяснения приняты, князь перевел взор на папку, намекая на продолжение доклада по работе Аналитического центра.
– Суммы на установление дружеских связей с чиновниками трех министерств и Центрального статистического комитета освоены полностью, результат сугубо положительный.
Листки, соединенные зеленой скрепкой, двинулись вперед.
– Работа с окружением членов Директората ведется, четыре из них уже достаточно плотно охвачены вниманием.
Не удержавшись, Горенин осторожно заметил:
– Замечены признаки подобной работы и со стороны господина Купельникова.
Получив в ответ небрежный кивок, он послушно продолжил, более не касаясь прозвучавшей темы:
– По внешним делам: агент «Американец» подобран и в настоящее время проходит усиленную подготовку. Александр Яковлевич, необходимо ваше решение – в чем именно будет заключаться его коммерция.
– Смазочные материалы, а так же немного абразивов и измерительного инструмента. Со временем возможны поставки текстолитовых подшипников скольжения и ацетиленовых горелок с «Электрогефестом» – для флота.
– Гм. Не слишком ли?
– Япония печально известна своими успехами в копировании и открытом воровстве чужих изобретений и технологий. Предотвратить это мы не в силах, следовательно…
– Надо возглавить и упорядочить этот процесс. С тем, чтобы в нужный нам момент мы могли влиять на поставки?
– Именно.
Быстро записав памятку в блокноте, главный аудитор продолжил:
– По Швеции: есть определенные успехи – негласное наблюдение за ведущими специалистами и инженерами дает свои плоды, но пока они слишком незначительны, чтобы можно было докладывать о чем–либо конкретном.
Вновь зашуршали блокнотные листы.
– По Германии: проникновение в интересующие нас компании займет, по весьма приблизительным оценкам, от двух до пяти лет, процесс в самом начале. Во Франции дела обстоят гораздо лучше – не в последнюю очередь потому, что объем работ там гораздо меньше.
Последние листы, собранные вместе синей скрепкой, покинули свое место перед Горениным, присоединившись к первой и второй частям доклада.
– На этом у меня пока все. Разве что… Возможно, встречи с вами скоро попросит глава компании «Кинематограф», милейший Константин Эдуардович.
– Вот как. И с какой же целью?
– Сразу несколько великих князей весьма настойчиво желают видеть своих протеже из числа молодых актрис в роли примадонны киностудии. Если он отдаст все главные роли одной, покровители всех остальных дарований весьма этим огорчатся.
Опережая вопрос, главный аудитор произнес с явными нотками сожаления:
– Денег ему пока не предлагали.
Задумчиво хмыкнув, князь не стал ничего говорить – вместо этого он убрал доклад, достав вместо него из недр своего стола пару исписанных листов веленевой бумаги и сложенную вчетверо карту Юго–Западной Африки.
– Недавно мне стало известно, что вот от этой отметки и до этой имеются богатейшие россыпи алмазного сырья высокого качества. В связи с этим у меня появились кое–какие мысли, и я просил бы вас, Аристарх Петрович, их оценить.
Всунув листки в карту, оружейный магнат передал ее своему подчиненному – и тут же достал новую.
– Из другого, не менее надежного источника, я выяснил примерное месторасположение потерянной казны одного из древних княжеств Индии. ПОКА примерное.
Никаких особых сведений на карте отображено не было – всего лишь небольшой кружок, оставленный грифелем красного карандаша.
– Проработайте вопрос тихого изъятия этой казны. Возможно, вам будут полезны мои наброски…
Сложенный вчетверо лист обычной писчей бумаги лег поверх карты.
– На этом у меня, пожалуй, все.
Аристарх Петрович тут же бережно упрятал невероятно ценные бумаги в свою папку, прижал ее к груди и нескрываемым почтением удалился, провожаемый хозяином почти до самой двери – масштаб исполняемых и только предстоящих ему дел, да и сам уровень оказываемого доверия дарил такие ощущения, что… Что перед ними постепенно блекли почти все привычные человеческие удовольствия. Вино, изысканные сигары, тонкий флирт с таинственной (или не очень) красавицей, карты – и многое другое пыталось, и никак не могло сравниться с тем, чем ежедневно занимался бывший титулярный советник. Как же скучно, как же серо и уныло он раньше жил!..
– Ваше сиятельство.
На смену Горенину в кабинет проскользнул один из делопроизводителей московского отделения Русской оружейной компании, чьей почетной обязанностью была доставка свежей прессы на стол любимого начальства. И неважно, присутствует оное в конторе или нет. Вслед за тружеником пера и чернильницы в скромную хозяйскую обитель пожаловала и дородная женщина с подносом в руках – не одной лишь пищей духовной жив человек, приходится и о телесном заботиться!.. В этот раз «подкормкой» выступили сибирские пельмени, зернистая каспийская белужья икра, салат из помидоров–огурцов, выросших в теплицах Сестрорецка, густая сметана из Вологды, китайский чай с ломтиком цейлонского лимона и кусочком тульского свекольного сахара, а так же два ломтика наисвежайшего, духмянистого пшеничного хлеба. Последний был безродным сиротой, так как зерно, из коего он и появился на свет, проделало путь столь сложный и многообразный, что проследить его происхождение не было ну никакой возможности. Впрочем, через десять минут это стало абсолютно неважно, по причине полного исчезновения как пельменей, так и хлеба.
