– Благодарю, было вкусно.
Устроив животу небольшой праздник, Александр подождал, пока за поварихой не закроется дверь, после чего с большим наслаждением зевнул, едва не вывихнув челюсть. Встал, походил, и уселся обратно, устроив напоследок самому себе небольшую диверсию путем открытия форточки. Потянулся, широко раскинув руки, и обратным движением зацепил верхнюю из доставленных газет. Что там? «Российские известия»?..
– Ой мороз–мороз, поморозь меня… А то прямо за столом усну. Опа!
Разложив первый разворот перед собой, аристократ со странным удовлетворением огласил текст с передовицы:
– Высочайше удовлетворено прошение его императорского высочества Алексея Александровича о полной его отставке со всех занимаемых им постов.
Довольно улыбнувшись, таинственный и неуловимый венгерский граф Дракула, он же русский князь Агренев тихо пробормотал себе под нос:
– Так и знал, что такой туше и две пули нипочем!.. Пусть без «хозяйства», зато жив.
Внимательно вглядевшись в фотографию бывшего члена Государственного совета, бывшего Главного начальника флота и Морского ведомства, полного адмирала, и прочее и прочее и прочее… Единственное звание, что не успел получить великий князь Алексей Александрович, младший брат ныне правящего императора – это прозвище «Семи пудов августейшего мяса».
– Правда, особого счастья по этому поводу на мужественной морде его лица что–то не наблюдается.
«Зато теперь у него должен кардинально улучшиться голос. Да и танцором станет наипервейшим, хе–хе–хе…».
Еще немного позлорадствовав, удачливый охотник на крупную дичь перекинул с десяток страниц ежедневника и сделал пометочку – о том, что надо бы навестить дорогого (правда, последнее в меру) Сергея Юльевича Витте. Молодой государственный деятель Российской империи в последнее время вызывал в нем одни только положительные эмоции – например, своей несгибаемо–твердой позицией патриота. Только появился слух о желании Его Императорского Величества выделить из Таможенного управления Пограничную стражу, с одновременным преобразованием оной уже в Отдельный корпус – как вокруг минфина сразу стали увиваться разные личности, желающие погреть руки на поставках амуниции и всего остального. Но министр, как подлинный радетель о благе Отечества, об этом и слышать ничего не хотел. Потому как уже проверил некий номерной счет, открытый в одном из… Собственно, это ведь абсолютно неважно, в каком именно банке?.. Главное, что через неделю после этого Русской оружейной компании предложили обсудить возможность большого контракта. Новая, очень удобная и ноская форма, маскбалахоны и плащ–палатки, фляжки–котелки из алюминия и карабины Агрень – для нижних чинов. Пистолет–карабины Кнут, бинокли и полевая телефония для господ офицеров. Ну и колючая проволока, простая «Егоза» и в виде спиралей Греве – на радость контрабандистам. А через полгода у владельца все той же самой компании, вполне возможно появится и зародыш собственного банка – в виде сберегательных касс взаимного кредита.
«Надеюсь, мое скромное участие поможет Витте продавить свой вариант с местом размещения новой военно–морской базы флота. Если Либава пролетит, а Мурманск появится на картах империи раньше на двадцать три года – знакомая мне история наконец–то начнет изменяться».
Оскалившись на мгновение в свирепой ухмылке, князь сплел пальцы в замок.
– Заодно и я, многогрешный, немного погрею руки на строительстве железной дороги и самой базы.
А уж какие откроются возможности! Еще со школьной поры Александр помнил, что Кольский полуостров просто–таки уникальное образование по части всяких полезных ископаемых. Никель, платиновая группа металлов, железо, редкозем вроде бериллия или титана, сырье для фосфатных удобрений и алюминия, месторождения ювелирных и полудрагоценных камней…
– М–да. Вот только где бы взять батальон, а лучше сразу полк геологов?
Немного помечтав о грядущих славных временах, хозяин кабинета внезапно встрепенулся. Раз уж он так дружит с Витте, то надо бы позаботиться и о том, чтобы в будущем Китайско–Восточную железную дорогу строили не на казенные средства с добавлением французских денег, а совсем даже наоборот. Процентов десять участия казны, а остальное пусть добавят Ротшильды и банкиры помельче – самое оно будет!.. Насколько он помнил, во время возведения дороги строителям регулярно приходилось отбиваться от хунхузов, затем во время восстания ихэтуаней в тысяча девятисотом году бравые китайские крестьяне растащили и разломали семьсот верст готового пути, мимоходом перебив часть строителей. А через пять лет, после поражения в Русско–Японской войне, большая часть КВЖД и вовсе перешла под контроль островной империи. Спрашивается – и зачем тогда все затевалось?
«По всей видимости, чтобы помочь бедному и технически отсталому Китаю обустроить одну из своих самых малолюдных и бедных окраин. Дело, кстати, очень хорошее – если затем отжать эту провинцию под себя. Но что–то как–то оно сомнительно… Значит – строить будем, но на французское золото, русскими строителями и техникой, а в документах не забыть предусмотреть пункт об обстоятельствах непреодолимой силы – и пусть китайцы потом рельсы крадут и шпалы жгут себе на здоровье!.. Хмм. Или лучше вообще ничего не строить, а сначала решить вопрос с принадлежностью Южной Манчжурии? Надо все хорошенько обдумать».
Отложив газету в сторонку, Александр вытянул из жилеточного кармашка золотую луковицу часов, щелкнул крышкой и тут же начал собираться: подходило время немного «повращаться» в светском обществе, путем участия в устраиваемом графом Сумароковым–Эльстон небольшом приеме. Всего–то тридцать–сорок гостей! «Можно сказать, посидим тесным уютным кружком».
Уже на выходе из конторы он вспомнил, что на прием может пожаловать великий князь Сергей Александрович, официальный покровитель художников и скульпторов, а неофициально – предводитель секс–меньшевиков древней столицы. Не зря же после его становления московским генерал–губернатором, некоторые записные остряки начали печально шутить, что мол, раньше Москва стояла на семи холмах, а теперь вот, на одном бугре…
«Опять будет вымогать пожертвования на свой Музей изящных искусств!».
Остановившись и немного поразмыслив, аристократ печально вздохнул. Слишком много интересных ему людей будет на этом приеме, так что тут не до чистоплюйства – личные знакомства на пустом месте не появляются. Но как же неохота идти! Поймав экипаж и усевшись на чуть припорошенный снежинками диванчик, Александр вспомнил про оставленную в кабинете газету, затем мысли его перескочили на его императорское высочество Алексея Александровича, его стараниями потерявшего небольшую, но очень важную для любого мужчины часть организма. Настроение вновь повысилось до отметки «отлично», а в голове сами по себе стали появляться идеи насчет ущерба для тушки знатнейшего и именитейшего мужеложца Российской империи.
