Все сбылось. «Я пришлю к тебе Белого Рыцаря…»
«Но о мире мы поговорим в Мосуле, где жду я тебя у шахматной доски, дабы еще раз покарать за твою франкскую гордыню. Без тебя же мне с франками говорить не о чем, ибо помню то, что было много лет назад, когда мы еще не состарились. Я узнал, кто виновен в том, что мир, подписанный нами, был нарушен. Узнал и о том, кто помог проклятому предателю Абу Ирману, который нанес тебе удар в спину. Ведай, Андре! Я отомстил за тебя, и ныне желтые черепа Абу Ирмана и Альфреда де Буа скалят свои зубы с мосульских стен…»
Я закрыл глаза, пытаясь сдержать волнение. Имадеддин отомстил – за меня, за Инессу, за моего сына. Сделал то, чего не смог сделать я.
«Кровь врага – лучший бальзам для раны, но есть у меня бальзам еще целебней, еще сладостней. Да укрепит тебя Аллах, великий и милосердный, друг мой! Ибо сын твой, Андре, Александр де Ту, не погиб в тот день, когда предатель Абу Ирман напал на твой замок…»
Я почувствовал, как все вокруг расплывается, становится нереальным, прозрачным. Мой сын…
«Поистине следует сочинить еще одну “Тысячу и одну ночь”, чтобы поведать о его жизни – сначала раба, затем беглеца, потом воина и вождя. Он вырос в пустыне, и сейчас нет клинка острей, чем клинок славного Искандера ибн Фаренги. Он не забыл тебя, друг мой, хотя все эти годы считал погибшим. Волею Аллаха, великого и милосердного, я смог открыть ему истину. Надо ли еще что-нибудь объяснять, Андре? То, что я пишу, правда, и ты убедишься в этом сам, когда увидишь его. Ибо в чертах его лица я вижу тебя, каким был ты много лет назад, в славный день нашей первой встречи, когда разбил я своей саблей твой шлем с малиновым крестом…»
Читать дальше не было сил. Молодой воин в золоченых сарацинских доспехах, так похожий на меня… Тот, кто шел мне навстречу в дэргском подземелье… Второй я, похожий, но в чем-то другой…
– Да что с тобой? – Карачиолли уже несколько раз пытался меня окликнуть и наконец принялся трясти за плечо. – Эй, Андре! Очнись!
– Лодовико… – я проглотил горькую слюну и попытался поймать непослушные слова. – Ты… Ты знаешь… Ты слыхал об Искандере ибн Фаренги?
– Ха! – рука разрубила воздух, словно Белый Рыцарь наносил удар невидимым мечом. – Еще бы! Вот с кем бы я поквитался! Молодой, но похуже Имадеддина. Его называют Владыкой Пустыни.
Владыка Пустыни… Я все еще не мог осознать случившееся. Сколько же лет должно быть маленькому Андре? Двадцать два, если бы он был жив. Но… Он жив! Господи, дай мне это понять! Дай мне сообразить хоть что-нибудь!
Я поглядел на недоумевающего Карачиолли – Седого Карачиолли.
– Лодовико… Понимаешь, я думал, что жизнь кончена. Кончена – давно, еще тогда… Я думал…
– Ну и укатали тебя твои монахи! – широкая ладонь вновь хлопнула меня по плечу. – Чего ты мелешь, старый пень?
– Не знаю, – я попытался улыбнуться. – Сам не знаю, Лодовико… Что же мне делать?
Ответом был выразительный жест.
– Совсем спятил, Андре? Завтра же мы с тобой на коней – и во Флоренцию. Там ты пошлешь своего Орсини подальше и сядешь на корабль. Закис ты тут, малявка!
Карачиолли всегда все было ясно. Но он прав – завтра же мы поскачем в Италию, но не во Флоренцию, а в Рим. Я должен увидеть Его Святейшество! Я должен убедить, объяснить, напугать – что угодно! К хворосту, собранному монсеньером Орсини, не должны поднести факел! А потом… Но я боялся думать про «потом». Еще успею. Обязательно успею! Жизнь не кончена, она оказалась такой длинной!
…Перед сном – странно, в эту ночь мне все-таки захотелось спать, – я решил зайти к моим ребятам. Наверное, они тоже не спят.
Я не ошибся. Сквозь приоткрытую дверь доносился уверенный голос Пьера:
– Я этого брата Жеанара учить! Я его учить-воспитывать телесно! Он все записи путать…
– Да гони ты его в три шеи! – отозвался Ансельм. – Разберешься с делами – и пошли подальше. Тебе нужен настоящий викарий.
Я улыбнулся – нормандец быстро входил в образ. Надо будет найти хорошего лекаря для Ансельма – с ногой у парня совсем плохо.
– А я тебя взять, брат Ансельм, – послышалось довольное хмыканье. – Ты моим вилланам про Платона говорить-рассказывать!
Этого я уже выдержать не мог.
– Брат Петр! – воззвал я, открывая дверь. – Во имя Святого Бенедикта, не забывайте о глаголах! Вы же теперь епископ!
«Ланг д’уи» – (язык «да») – наречие, на котором говорили в Северной Франции. Южнее Луары господствовал «ланг д’ок».
Окситания – средневековое название Южной Франции.
Титул Папы Римского.
Фамилию «Орсини» можно перевести как «Медведев».
Вальденсы – антицерковная ересь XII – XIII вв.
Катары – тайная секта, исповедовавшая дуалистичность мира. Разгромлена в первой половине XIII в.
«Per Bacco» – грубое итальянское ругательство.
Петр Ломбардский – богослов XII века. Его книга «Сентенции» способствовала усилению «охоты на ведьм».
Полуунициал – шрифт, употреблявшийся в эпоху Римской империи и раннего Средневековья.
Кутюм – закон, точнее, раздел (параграф) закона.
Легисты – юристы, знатоки законов.
Канон (постановление) «Епископы» осуждал веру в нечистую силу. Вера в нечисть признавалась обычным суеверием. Преследование ведьм запрещалось.
Логры – легендарный народ, живший в Камелоте, где правил король Артур.
«Обвинение» – «Inquisitio» (лат.). Иные значения – «следствие», «разыскание».
Король Людовик Толстый был в ссоре со своей невесткой Алеонорой Аквитанской.
Интердикт – отлучение от Церкви.
Земля серов – Китай.
Король Лотарь – внук Карла Великого, правил в IX веке.
В дальнейшем – одно из правил иезуитов.
