На дороге — стоял полицейский пост, по случаю саммита — значительно усиленный. Средством усиления был танк. Настоящий американский Абрамс, «городской» модификации — правда в комплектации, которой в оригинальных Абрамсах никогда не было. Вместо оригинальной полуторатысячесильной турбины — на танке стоял новейший челябинский дизель мощностью в тысяча восемьсот лошадиных сил.[84] Вся электроника танка так же была усовершенствована с целью обеспечить возможность действий в системах боевого управления российского производства. Сделали это не от хорошей жизни — турбины постоянно ломались от песка, а американцы отказались поставлять запчасти после обострения отношений.
Около танка — стояли иракские танкисты. В досмотр они не вмешивались, только смотрели. На скошенном борту башни, за противогранатной решеткой виднелся наклеенный портрет Саддама Хусейна — еще одна пощечина американцам. Полицейские на посту — в основном были курды, но это ничего не значило. Взятки брали все, а Ваххабизм вреди курдов — опасная тенденция нового времени: сами курды жестоко расправлялись с такими, но не помогало.
Тойота — замедлила скорость, проезжать пост без остановки, было запрещено. Человек, сидевший в Тойоте — достал сотовый, набрал номер.
— Салам, Махмуд…
— О, салам, рафик Василий, как здоровье
— Слава Аллаху. Все готово?
— Так точно, все готово.
— Тогда начинаем. Пять минут. Отсчет.
— Понял, отсчет.
Тойота остановилась. Под внимательным взглядом полицейских — снова тронулась с места, набирая скорость…
— Пять минут, готовность. Зарядить оружие…
Ровно через пять минут — танк вдруг ожил. Совершенно неожиданно для полицейских — он сначала прокрутил башней, повернув ее назад, чтобы не повредить ствол — а потом тронулся всей своей семидесятитонной тушей…
— О, Аллах! — крикнул кто-то
От полицейского внедорожника раздалась автоматная очередь — но с теми же успехом можно было кинуть в танк камнем. Набирая ход, он смел бетонные блоки, прикрывавшие пост. На обочине — было построено кирпичное заграждение для пулеметчика, сам пулеметчик — едва успел выскочить, как танк смел само заграждение и раздавил гусеницами старый ДШК, стоявший там. Шутя снеся заграждение, танк остановился на самом краю насыпи. Дорога — здесь была построена на насыпи, высотой метра четыре — и сейчас в прицеле танкистов была вся северная, и северо-восточная часть Баакубы…
— Доклад! — крикнул командир танка
— Ходовая исправна!
— Боевая исправна, отказов нет!
Командир танка перешел в режим связи с БПЛА. На одном из двух экранов справа от орудия — появилось изображение северной части города, в прицеле — появилась прицельная сетка с отметками целей, определенных и отмеченных БПЛА.
— ОФЗ заряжай!
Заряжающий — кстати племянник командира танка, пристроенный в танковую часть потому что силы хватало, а вот об университете можно было и не мечтать — кинул на полку тяжеленный осколочно-фугасный снаряд, дослал, рычагом закрыл затвор.
— Заряжено!
Командир отметил цель — она была единственная, нажал кнопку — рассчитать. Промах был невозможен, новая система прицеливания, представлявшая собой гибрид американских, российских и израильских решений, которые русские нашли в трофейных грузинских танках — она сама проводила полный расчет траектории снаряда и даже сама — принимала решение о выстреле. Кнопка «рассчитать» — теперь и была спуском.
Цель — была на самой окраине. Боевики — предпочитали устраивать логова на окраинах, потому что там их труднее блокировать и легче прорваться из окружения, в случае чего. Но теперь — это стало для них роковой ошибкой.
Орудие с оглушительным грохотом ухнуло, загудела вентиляция, запахло порохом. Пытавшийся сверху взломать один из люков танка полицейский — не удержался и полетел с танка, заработав перелом. Полицейские — отшатнулись от обезумевшей громады.
Там, где была цель — теперь в терморежиме был виден только дым. Ослепительная, видимая на экране черным вспышка, потом — меркнущие краски, расползающееся облако.
— Попадание!
— Фугасный!
Салман бросил в лоток следующий снаряд. Командир танка, у которого брата разорвало на куски в тринадцатом бомбой Аль-Каиды — он участвовал в похоронах друга, тоже убитого боевиками — подумал, что рафик Василий — конкретный псих. Бидуна, сумасшедший, дервиш. Потому что бить по дому с террористами из танка прямой наводкой — мог додуматься лишь законченный псих. Но с другой стороны, как здесь появился рафик Василий — взрывов стало в несколько раз меньше. И значит, так и надо…
— Заряжено…
— Тридцать секунд.
Они свернули на улицу — как раз в тот момент, когда очередной снаряд из танка попал в цель. Взрывом — вынесло плиту ограждения, она рухнула на улицу. Что-то взорвалось — и явно не танковый снаряд. Аж столбом в воздух выметнуло
Навстречу — с криками бежали люди…
— Ни х… себе… — непечатно выразился водитель.
Пассажир впереди — ткнул в телефон.
— Махмуд, достаточно…
— Понял, стрельбу прекращаю. Удачи, рафик…
Машина затормозила посреди улицы, перекрыв ее
— Пошли!
Шесть человек — выскочили из машины, выстраиваясь в штурмовую колонну. Седьмой, водитель — остался в машине, положив автомат на колени — на всякий…
Танк больше не стрелял. Из-за пыли — ничего не было видно.
У дома была припаркована машина, сейчас ее раздавило вынесенной танковым снарядом плитой. Стрельбы слышно не было.
Спецназ просочился во двор. Видно было хреново — пыль, что-то горело в самом здании. Справа — часть стены рухнула на стоящий рядом автомобиль, кажется — БМВ. Слева — большая часть здания казалась целой, даже дверь — осталась на своем месте.
Шедший первым спецназовец — ткнулся в день
— Закрыто!
Два выстрела из обреза иранского помпового ружья — оставляют рваные дыр в косяке. На Кавказе — пользуются стандартным КС-К — но он для таких целей мало удобен. Здесь поступали проще — все, чего не хватало покупали на базаре.
Пинок по двери, внутрь летит Заря. От взрыва — содрогаются стены, что-то падает…
— Б… сейчас тут все рухнет.
— Вперед! Осторожнее…
На автомате бойца, идущего впереди — устройство «Каспий» высвечивает мутный полумрак. В отличие от обычного фонаря этот — счетверенный и очень мощный, он буквально заливает светом все вокруг и ослепляет противника. Но даже с этим фонарем — относительно видно на несколько шагов вперед, не более. Дом и в самом деле — может вот — вот рухнуть, и соваться в него — полное безумие. Но и все, что происходит вокруг — безумие не меньшее…
